Необручница: На острове любви
Шрифт:
— Магия любого ритуала всегда подкрепляется Словом — искренним и прямым. Маг не должен увиливать, подбирать такую формулировку, которая могла бы трактовать его слова по-разному. Брис ведь приносил тебе клятву? Он поклялся соблюдать договор?
Я кивнула.
— Брис и не мог по-другому, — расслаблено улыбнулась госпожа. — Сопротивлялся до последнего, не хотел, чтобы между мной и им был кто-то третий… Хм…
Она призадумалась, наклонив голову на бок. Будто бы тень мысли, отвечающей на её главный вопрос, пронеслась по красивому челу — госпожа встряхнула головой:
— Возможно… — и перевела ясный взгляд на меня. — Он не знал, какой ты можешь быть и, я уверена, полюбит тебя, Ана, так же, как и я… Временно, Ана, конечно же.
Она засмеялась.
— Но я не магесса, — сказала я. Пока многое в этих ритуалах оставалось непонятным.
— Это отчасти предосторожность, Ана. Здешний фон влияет даже на лумеров без капли магии. Ты же видела себя в зеркале, знаешь, как изменилась… О! Твоё лицо! Кожа почти стала чистой!
Она провела пальцами по моему лбу и щекам, ранее щедро усыпанным упрямыми прыщами. Я тоже невольно потрогала лицо — прыщи почти не чувствовались.
— Моя вчерашняя маска помогла. Я тебе дам баночку, будешь перед сном себе делать, — довольно и поощрительно улыбнулась сирра. Попросила взглянуть на спину, там тоже произошли изменения. Призадумалась. — Или, возможно, на тебя повлияла магия Бриса. Но если бы ты её впитала, а не сбросила, у тебя бы ничего не болело. Лумерство имеет свою плюсы и минусы, к сожалению… Посмотри, Ана, не царапаются ли мои пальцы?
Она провела ими по моей груди. Я отрицательно покачала головой, улыбаясь. Госпожа вздохнула и сказала, что мы должны сделать важное дело, а понежничать сможем только потом. Мне нужно вылезти из воды, я вернусь в неё, чтобы ещё немного посидеть в лекарственной баньке. После этого и мазь можно использовать.
Обёрнутая простынёй, я легла на незаправленную кровать госпожи. Подушка, простыня и покрывало — всё пахло ею, соблазнительно и волнующе. Кстати, о запахах. Почему я стала их чувствовать? Хотелось об этом спросить, но мысли перебило прикосновение к бедру:
— Ана, перевернись, так будет удобнее… И простыня не нужна пока.
Стоило нашим взглядам встретиться, и мы обе поняли: десять минут, полчаса — не важно, через сколько, но это с нами случится снова… А пока госпожа продолжала играть роль заботливого лекаря и мудрой подруги. Сказала, что подготовит меня, и ей тоже надо принести клятву, закрепить договор.
Знакомый флакон с маслом был открыт, на меня сверху полилась струйка. Не переставая спокойно говорить, госпожа запустила пальцы в мои складки, попросив немного раздвинуть ноги и расслабиться для процедуры.
Вскоре очень сложно стало понимать то, что говорила госпожа. Её пальцы скользили в масле, то поглаживая и разминая складки, то касаясь чувствительной горошины. На этот раз ещё добавились мгновенные надавливания на сердцевину моей розы. В первый раз я вздрогнула и машинально отодвинулась. Госпожа хмыкнула вопросительно, наклонилась, рассматривая нечто, спрятанное складочками:
— Есть небольшое повреждение. Совсем немного крови, почти незаметно. Надеюсь, ничего страшного не случилось, Брис сделал это случайно, по незнанию… Расслабься, Ана… Слушай дальше и запоминай…
Мои мысли вдруг переключились на сира Райана. Боль от его прикосновения была сильнее, чем от сира Бриса. Во время нажатия последнего я вообще быстро среагировала и чуть ли не поползла по столу… Неужели первым был сир Райан? И что теперь будет?
— Ты всё запомнила, Ана? — госпожа прекратила массировать складки и взглянула мне в лицо.
Я кивнула, но вопрос, возникший вместе с образом сира Райана, уже начал печь где-то внутри сердца:
— Госпожа, как становятся необручницами?
Она удивлённо замерла, покачала головой и вернулась к делу, усиливая нажим. Я закусила губу, откидываясь на подушку.
— Необручницей может стать только магесса или лумерка с хорошим базовым уровнем. Тебе это не грозит, Ана, и, надеюсь, ты не дашь повода. Неправильная клятва, в которой бесчестный маг мог, например, не назвать имени магессы, принося слова защиты или ответственности. Или насильно передать свой дар с привязкой к долгу. Вариантов много. Ты думаешь быть магессой легко, Ана? Это огромная ответственность. Если я несправедливо сегодня обвиню кого-нибудь из слуг, завтра же почувствую изменения.
— А мы с вами… не совершаем преступления? — испытывая желание выгнуться и застонать, я просила как можно спокойнее. Но моё сглатывание госпожа поняла, глаза её блеснули.
— Мы признались друг другу в любви, Ана. А любовь и есть главная магия, разве ты не помнишь?
— Но… разве женщины могут?..
— Мы с тобой связаны договором, у нас особое право… Ана, разреши проникнуть в тебя?
Я кивнула, плохо понимая значение просьбы.
— Сейчас будет немного больно, потерпи…
В меня проник палец, разрывая что-то внутри, я сжалась и вцепилась в простыню, натягивая её на себя. Слёзы невольно брызнули из глаз. Палец осторожно двигался во мне, окончательно уничтожая признаки моей невинности.
— Я, Амельдина Мариаль Эспе Эдрихам, по договору с Аной Гурайд, беру ответственность за её инициацию. Обязуюсь выполнить все свои обязательства по договору…
Первое ощущение резкой боли прошло, но теперь и здесь чувствовалось лёгкое жжение. Движение пальца немного перетягивало на себя внимание, как и лицо госпожи, стоило мне приподняться на локтях. К одному пальцу добавился второй, понемногу растягивая меня изнутри:
— Поскольку договор женский, Ана, я должна была обезопасить тебя. Чтобы ты оставшиеся дни не думала о Брисе, а смогла после окончания договора найти себе прекрасного любящего мужа. Я забрала твою девственность не потому что была одержима похотью, а желая защитить тебя…
И всё это, не прекращая двигать внутри меня пальцами. Знакомый комок начал сворачиваться, подбирая все желания в одно. Нет, приятно мне не было, само осознание того, что госпожа имитирует движение мужчины, — это дразнило.