Необязательная страна
Шрифт:
В Саудовской Аравии и так уже слишком много разочарованной безработной или не полностью занятой молодежи, тратящей время за просмотром канала «Аль-Джазира», сидящей в сети «Фейсбук» или «Твиттер» и остающейся безучастной к заманчивым переменам, происходящим в Тунисе, Египте или Сирии. 40 % молодых саудовских мужчин не имеют работы, и их число увеличится в предстоящие годы. И поразительнее всего тот факт, что 40 % всех саудовцев – это лица моложе 15 лет246. Протесты легко могут вновь вернуться в королевство, а если снова возникнет Бахрейн, протесты примут форму межконфессиональной розни, запустив механизм волнений среди собственных шиитов в Саудовской Аравии.
Возросшие расходы на программы социальной защиты до сего времени умеряли страсти, но они не исправят вызывающие тревогу долгосрочные
Для того чтобы избежать кризисной точки, саудовской экономике и обществу понадобится пройти через фундаментальные структурные изменения. Правители не готовы к чему-то решительному, но они экспериментируют методами управления. Один из подходов предусматривает образование женщин и предоставление им большей свободы в расчете на то, что они станут проводниками постепенных и поэтапных перемен. Сейчас в университетах появилось много женщин – в некоторых школах их число превышает число мужчин, – и они добиваются новых прав: водить автомобиль, голосовать (хотя и на мало значимых выборах, поскольку они составляют меньшинство в муниципальных органах власти), занимать руководящие посты. Однако воздействие этих перемен с социальной точки зрения пока еще не совсем ясно. Саудовская экономика не может создать достаточного количества рабочих мест для мужчин, и она окажется под большим давлением в плане трудоустройства множества претенденток-женщин. А возрастающее число безработных мужчин, сверх того, не будет содействовать общественно-политической стабильности.
В последние десять лет исламские финансовые институты – соответствие которых с законами шариата в плане запрета процентной ставки и разделения населения по половому признаку в отделениях банков объясняет основную причину их привлекательности – стали принимать на работу женщин. Исламские финансовые учреждения создали банковские и финансовые службы для женщин, став источником рабочих мест для «розовых воротничков», как их назвали на Западе. Некоторые саудовские женщины перемещаются в обычные банки и вытесняют мужчин с рабочих мест «белых воротничков». Один высокопоставленный саудовский банкир так описал мне ситуацию: «Женщины более прилежны, работают лучше, остаются на службе до тех пор, пока работа не закончена. Короче, они как служащие гораздо лучше. Я предпочел бы нанимать на работу женщин, нежели мужчин, и рассчитываю, что в будущем буду принимать больше [женщин]». Образованные саудовские женщины продолжат оказывать давление на проблему создания новых рабочих мест, которую нынешняя саудовская система плохо подготовлена решать.
После 11 сентября Америка поощряла реформу в Саудовской Аравии. Вначале мы думали, что реформа сдержит растущую волну экстремизма; теперь же мы полагаем, что она может обеспечить стабильность королевства. Но у Саудовской Аравии не будет мягкой посадки. Ее политическая система излишне жесткая, она слишком зависит от бескомпромиссной клики влиятельных религиозных деятелей-ваххабитов и огромного класса принцев Дома Саудов, чтобы быть способной к переменам. Если она будет пытаться меняться, она сломается. Правители Саудовской Аравии знают это; они знают, что их молодежь хочет экономического процветания и предоставления политических прав, и именно по этой причине они настроили свою страну резко против «арабской весны».
И беспокоится не одна только молодежь. Я часто задумывался о противоречии, с которым однажды столкнулся, когда речь зашла о будущем Саудовской Аравии. Это был 2007 год, я поехал туда, чтобы выступить с докладом. В то время Ирак был охвачен межконфессиональным насилием, и все, с кем я встречался в Саудовской Аравии, казались озабоченными шиитско-суннитским конфликтом и растущей волной иранского влияния. В Саудовской Аравии имеется значительное шиитское меньшинство, компактно проживающее в богатой нефтью Восточной провинции248. Со времен иранской революции 1979 года, в ходе которой впервые был поднят спектр проблем
Как-то вечером я отправился в финиковую рощу в пригороде Даммама в центре Восточной провинции на встречу с руководством общины. Плантация финиковых пальм принадлежала местному шиитскому лидеру, который собирал своих друзей и коллег для разговора о влиянии со стороны Ирака и вызовах, стоящих перед саудовскими шиитами. Я спросил их, чего они хотят от своего правительства. Хорошо образованный инженер среднего возраста, десятки лет проработавший на предприятии нефтяного гиганта «Сауди Арамко», ответил: «Неправда, что мы хотим отколоться от Саудовской Аравии, мы просто хотим иметь право на исповедание нашей веры». Я спросил его: «Если это все, чего вы хотите, то почему вы представляете такую угрозу для королевства?» Он подался вперед в своем кресле и сказал: «Мы не являемся единственным меньшинством в нашей стране. Ваххабиты тоже представляют собой меньшинство. Если шииты получат требуемое, то другие сунниты захотят исповедовать ислам своим собственным путем. Здесь, в Даммаме, они приходят к нам и говорят, что хотят отметить милад-аль-наби [день рождения пророка], но не могут этого сделать, поскольку здесь это запрещено. Если шииты получат разрешение отмечать день Ашура [23] , тогда другие сунниты тоже захотят получить разрешение отмечать милад-аль-наби. До захвата саудовцами Мекки [в 1925 году] каждое полнолуние звучало пять адханов [призывов во время молитвы] в Мекке – один для шиитов и четыре других для каждой из четырех школ суннитского права. А сейчас только один призыв, для ваххабитов. Мы хотим пять призывов к молитве каждый день в Мекке».
23
День Ашура – день поминовения имама Хуссейна, внука пророка Мухаммеда, павшего мученической смертью в 680 году в Кербеле. – Примеч. пер.
Фанатики из числа воинственно настроенных ваххабитов, так называемые братья, или ихваны, которые завоевали Аравийский полуостров для клана саудитов в конце Первой мировой войны, были особенно враждебно настроены против шиитов. Многие были преданы мечу, но погромом не удалось подчинить шиитов. Они остались единственной мусульманской общиной, которая успешно противостояла гегемонии ваххабитов – и их сохраняющееся присутствие означает сохраняющуюся возможность того, что они будут пробивать хоть малую толику плюрализма.
В дополнение к религии существует еще и фактор регионализма. Хиджаз когда-то был отдельным королевством со своими обширными древними торговыми путями, длинной береговой линией вдоль Красного моря, железными дорогами, построенными турками и немцами и ведущими в Дамаск, а также великими религиозными центрами Мекка и Медина, придававшими ему возвышенный духовный престиж. По сути, Хиджаз является колыбелью ислама, и именно там сосредоточивались богатства от торговли, высокая культура и политическая мощь Аравийского полуострова. Господствующее положение Хиджаза изменилось только после того, как Дом Саудов (клан из расположенной в восточной части пустыни провинции Нажд) и его ваххабитские армии завоевали регион и наградили им хашимитских правителей (предков нынешнего короля Иордании) после Первой мировой войны. Жители Хиджаза имеют культурное наследие, которым можно гордиться, и нынешнее культурное господство Нажда бережно хранится в Саудовском государстве.
Хиджаз был не одинок. Асир (на границе с Йеменом) и Хаиль (в центре королевства) также претендуют на славное наследие в пику культурной гегемонии Наджа. Могла ли шиитская кампания за автономию в делах религиозного вероисповедания подтолкнуть национализм постоянно ропщущих и никогда не замолкающих голосов жителей Хиджаза к тому, чтобы они заговорили немного громче и заставили себя услышать? Дом Саудов создал унитарное государство, но его корни не такие уж глубокие, как это может показаться. Шииты не могут уйти из Саудовской Аравии, но они, вероятно, способны развалить ее.