Неоднажды в Америке
Шрифт:
Они встречались уже три месяца. Лёня заметно повеселел, вышел из депрессии и прекрасно сдал сессию. Ребята в группе сначала удивлялись, а потом привыкли: любовь – значит любовь. И глаза перестали отводить. Лёня был счастлив, Лена тоже… сначала. Лёня уже не захлёбывался от восторга, заключая её в объятия; он привык к своему счастью и просто тихо светился изнутри. Не дрожали руки, не блестели в глазах слёзы, не шептали что-то сбивчиво губы. Им было хорошо вместе, но это ушло, и Леночке было грустно. Ей нравилось чувствовать себя жерственницей: красивая, умная,
Она увидела Женю на дне рождения приятеля и улыбнулась про себя: карикатура еврея из антисемитской брошюрки, некая гремучая смесь Мартова, Свердлова и Троцкого, только нос в два раза длиннее и всё лицо покрыто экземой. Угловатый, не знает куда руки девать – ну и зрелище. Лёни в тот вечер с ней не было, и Леночка решила поговорить с молодым человеком. Тот оказался умным и интересным парнем, но явно не знал, как истолковать внимание к себе красивой самоуверенной девушки. Он стеснялся, неловко улыбался и очень удивился, когда Леночка под благовидным предлогом обмена дисками и книгами попросила у него телефон и дала свой.
Женя позвонил первый. Они встретились, долго говорили о литературе и музыке. Леночка смотрела на Женю восхищёнными глазами, жаловалась, что все парни вокруг скучные и необразованные, сетовала на отсутствие родной души и понимания в жизни. Женя застеснялся ещё больше и скоро ушёл, но вскоре позвонил опять, они снова встретились. Правда, как только Леночка до него дотронулась, Женя густо покраснел, неловко вскочил и поспешил ретироваться. Нечто подобное повторилось ещё несколько раз. Каждый раз Леночке удавалось продвинуться всё дальше, но заставить Женю расслабиться и принять неизбежное она не могла никак.
– Неужели ты меня совсем не хочешь? – не выдержав, спросила в лоб Леночка после пятой попытки.
– Я… я хочу, но я тебя разочаровать не хочу, – промямлил Женя.
Он оказался девственником, да ещё с неудачным предыдущим опытом, когда женщина со смехом выкинула его из постели после неловкой первой попытки. Леночке пришлось проявить чудеса терпения и понимания и по двадцать раз повторять, что она совсем не разочарована, что всё хорошо, надо вот так и вот так, да нет, глупенький, вот так… Наградой ей была счастливо-блуждающая улыбка Жени и это, накатившее тёплой волной, придающее смысл жизни. Она опять подарила кому-то счастье!
Женя расцвёл. Появилась уверенность в себе, ушла болезненная неловкость, даже экзема пропала. Только вот встречаться с двумя мужчинами одновременно становилось всё тяжелее. Леночка мучительно соображала, кто переживёт её уход легче, и решила, что Женя. К тому же Лёню она каждый день видела на лекциях.
Она долго и сбивчиво объясняла Жене, что не готова развивать отношения, что поторопилась и что, возможно, им стоит отдохнуть друг от друга. Нет, нет, другого мужчины нет, и вообще дело не в нём, а в ней, он должен понять…
Женя закатил истерику. Он не желал смириться с судьбой, рыдал, размазывая слёзы по лицу, ползал на коленях и умолял остаться. Потом ушёл домой, там лёг лицом к стене и пролежал так три дня, отказываясь от еды. Женина мама звонила Леночке и умоляла прийти, иначе мальчик умрёт, ну нельзя
Объясняться пришлось с Лёней. Нет, дело совсем не в нём, а в ней, она ещё молода и не готова ни к чему серьёзному, ей нужен отдых, нет, у неё никого нет, боже упаси, она никогда его не забудет, ну вот просто… В отличие от Жени, Лёня не рыдал и сцен не устраивал, а просто стиснул зубы и ушёл. Леночка с облегчением вздохнула. Дилеммы больше не было. Правда, особых чувств к Жене она не испытывала. Его поведение при попытке разрыва вызвало некую брезгливость, но уж лучше так. К тому же он не привыкал к своему счастью так легко, как Лёня, а продолжал захлёбываться и благодарить. Леночку Женя боготворил и слушался. Такой расклад её до поры до времени устраивал.
Потом был хромой Юра, за ним усталый, дважды разведённый пятидесятилетний приятель отца, потом неудачник и зануда Петя, болезненно закомплексованный тихоня Эдик… «Вы не понимаете, – твердила Леночка. – Красота внутри! Вот вижу иногда мужчину с великолепными чертами лица, с прекрасной кожей, но глаза какие-то бегающие, похотливые, сальные. Или морда тупая. Или злая. А интересный, душевный, умный человек всегда красив – в глазах читается, в выражении лица, и неважно, какой у него нос или сколько волос, понимаете? Совсем не важно».
Леночка щедро дарила себя давно уже ни на что не надеющимся мужчинам, зажигала огоньки счастья в чьих-то жизнях и гордо говорила подружкам, что с красивыми и успешными все могут, а ты вон пойди полюби тихого, некрасивого, незаметного. Они все за внешностью гонятся, а она видит душу, внутренний мир.
Леночка научилась уходить от рыдающих и умоляющих, от стискивающих зубы и сжимающих кулаки. Что с ними было дальше, она не знала, но твёрдо верила, что привнесла в их сумеречные жизни свет. Они должны быть ей благодарны, потому что иначе ничего бы не было; о такой женщине, как она, они и мечтать не могли. Ну расстались, с кем не бывает, зато она осталась самым ярким воспоминанием в их жизни. Многие соглашались, уверяли, что никогда не забудут, и благодарили за то, что было. А те, кто своего счастья не понял, поймут потом. И добрым словом будут поминать.
Отравлял жизнь только Лёня. Они по-прежнему учились в одной группе, даже разговаривали иногда, и у него всё ещё никого не было. Ребята из общежития говорили, что Лёнька здорово пьёт и что на тумбочке у него Ленина фотография, но при ней он вёл себя спокойно и сцен не устраивал. Уже на пятом курсе, оказавшись с ним наедине в аудитории, Леночка как-то поинтересовалась:
– До сих пор меня ждёшь?
– Жду. Хоть и не надеюсь.
– Хочешь, ещё раз попробуем? – неожиданно для себя спросила она.
– Я не знаю, Лен, я хочу, но я… ещё одну такую разлуку я переживать не хочу.
Леночка не хотела ничего обещать, но она уже два года думала об этом и поняла, что была неправа. Может, стоит всё-таки попробовать? Ведь лучше Лёньки у неё не было…
Это было сильнее, чем в первый раз. Нет, он не плакал, руки не тряслись, но накал страсти был таким, что Леночкино сердце билось часто-часто, оргазмы накатывали один за одним, и небо в алмазах показалось реальностью – только руку протяни.