Неоновый дневник
Шрифт:
— Эй! Привет.
Я отвечаю ему, тоже шепотом:
— Привет.
— Ну как, понравилось вчера?
Я переворачиваюсь на спину, и в голове тут же стреляет. Морщусь:
— Ты, блять, кто?!
— Ну охуеть. Ты вообще ничего не помнишь?
— Бля…
Я зажмуриваюсь, потому что внезапно я вспоминаю все и сразу. Две бутылки «Немирова», стопки с «Егерем» на барной стойке, горький привкус травы во рту, я вспоминаю чужую футболку, красный огонек сигареты, черное небо, расчерченное линиями звезд и… Да, я поняла, кто он.
Твою мать, какой же
— Да ты мокрая. Еще раз хочешь?
— Убери.
Я произношу это таким голосом, что он тут же, без разговоров достает руку из-под одеяла. На его пальцах кровь. Я смотрю на них — как я могла забыть?!
— Ты вообще, в курсе, что у тебя месячные?
— Так, слушай, отъебись.
Щурясь, я выползаю из палатки на свет. С трудом пытаюсь сориентироваться, мне нужно найти нашу палатку — там, на дне моего рюкзака, у меня есть спасательные средства. А еще, там была, кажется, последняя, третья, бутылка «Немирова». Где, блять, Олег с Битлом? Где эти суки?!
Несколько выживших все еще шатаются на танцполе под тентом — музыка играет без участия ди-джея, скорее всего, он тоже не дожил до утра. Я прохожу мимо спящего сидя на стуле прямо посреди поляны парня, спотыкаясь о разбросанный повсюду пластик. Со стороны берега доносятся крики, я иду туда, и вижу, как в холодной мутной воде весело плещутся два абсолютно голых парня, на одном из них — лихо сдвинутая на затылок пиратская треуголка, второй рубит воду бутафорской саблей. Прохожу мимо палатки, из которой доносятся недвусмысленные стоны — вроде не наша, и вижу сидящего на поваленном дереве Олега. Он сидит с таким глубокомысленным видом, что я тут же понимаю, что он, скорее всего, в говно, и я не ошибаюсь.
— Доброе утро. Сегодня ночью меня первый раз в жизни выебали два парня.
— Ну, поздравляю, заебись.
Олег поворачивает ко мне лицо, и я вижу на его носу здоровенную ссадину.
— А тебя кто так ебанул?
— Да хуй знает. Не помнишь, где наша палатка?
— Неа. Дай сигарету.
Мы молча курим, глядя на воду, и, наконец, нас находит проспавшийся, и поэтому спасительно адекватный Спайк. Я незамедлительно вешаюсь на него:
— Забери меня отсюда. Я хочу домой, это какой-то пиздец.
Олег мрачно сообщает:
— Она ебалась с двумя парнями.
— Я знаю. Видел видос.
Я давлюсь сигаретой.
— В смысле, видос?!
— Ну Сега снял. Это, если что, тот, кто был сзади. Порно от первого лица. Пиздец, конечно, Дин. Да ты не парься, я все удалил. Забрал у него телефон и все стер. Надеюсь, он никуда его не выложил. Это было бы весело. Там ты, и Трэк, и ты ему…
— Спайк, иди на хер!
— Лучше скажи спасибо.
Я бросаю докуренную до фильтра сигарету в мутную воду.
— Спасибо.
За нами приезжают примерно через час. Спайк помогает мне собрать вещи, и мы поднимаемся на борт предательски покачивающегося катера — как будто мне и без этого легко стоять на ногах. Тусовка длится два дня, и Олег решает остаться до
Вот только я не сплю, и я уже все про него знаю. Он думает, что я — потерявшая берега, охуевшая от вседозволенности девочка, которая очень хочет, чтобы кто-то ее полюбил. Полюбил и защитил от самой себя. Он ошибается — я хочу, чтобы меня любили все. Мне всегда будет мало. А людям вокруг меня всегда будет больно. Поэтому ему лучше держаться от меня подальше.
***
— Ну и куда ты теперь?
Я поднимаю стакан, и чокаюсь им с сидящим напротив меня Владом.
— Домой поеду. Мне все равно до зимней сессии нечего тут делать. На работу устроюсь. Брошу пить. Буду хорошей девочкой.
Последнее предложение вызывает у Влада улыбку. Интересно, почему?
— Ага, точно. Дин, я же не гоню тебя. Ты можешь жить у меня, сколько тебе нужно.
— Мне сейчас нужно разобраться, что делать дальше, Влад. У меня такое чувство, что я проваливаюсь в какую-то яму, и у меня осталось совсем немного времени, чтобы из нее выбраться. Потом уже будет поздно.
— Как знаешь. Ты уже большая девочка.
Я не могу удержаться, и снова взъерошиваю его волосы:
— Точно!
В этот же день я беру билеты. Железнодорожные пути проходят через центр города, я смотрю в окно, и вижу, как на большом, расположенном на перекрестке двух центральных улиц, экране, девушка с розовыми волосами подносит к губам пластиковую бутылку с яркой этикеткой. Она делает большой глоток, поворачивается к камере, и с улыбкой говорит: «Cool»! Я прислоняюсь лбом к стеклу и шепчу:
— Заебись…
Теперь-то я точно стану звездой. Если выживу.
# 12
Прозрачное, как первый лед, осеннее небо, путается в сети тонких, черных ветвей деревьев. Я глотаю горький дым, и я кидаю окурок себе под ноги — вот и конец пачке. Я курю много, слишком много, но, зато пью я теперь только раз в неделю. По пятницам. Влад, наверно, гордился бы мной. А еще, мои демоны до сих пор молчат — может, они уже устали от меня? Это было бы охуительно. Я достаю телефон, сверяя свои внутренние часы с электронными — все верно, совещание через час. Открываю пластиковую дверь, ныряя в сумрачное помещение офиса. Перекур окончен.
***
Леха делает затяжку, и передает мне косяк:
— И че, он прямо так и сказал?
— Ну да. Поставил передо мной стопарь, и сказал: «Выпьешь — работа твоя, такое у нас правило». Да он просто не знал, кто перед ним! Для меня пятьдесят грамм водки, это так. Хуйня! Я просто хлопнула все разом, и смотрю — он мне лимон протягивает. А я такая: «Не, лимон, это для слабаков»!
Мы с Лехой ржем, давясь сладко-горьким дымом. В дверь туалета, в котором мы заперлись, чтобы накуриться, кто-то стучит: