Неотступный. Цена любви
Шрифт:
Он наклоняется ближе и что-то шепчет ей на ухо. Его рот слишком близко к ней. Что-то внутри меня щелкает. Глаза застилает пелена.
— Танец окончен, – объявляю я сурово. — Тебе пора.
Себастьян же даже бровью не ведет от такого вмешательства.
— С каких пор тебя так волнует личная жизнь подчиненных?
— С тех самых, когда речь заходит о ней.
— Даже так? – удивляется британец, но остается на месте.. — Любопытно, что ты находишь для нее время. Говорят, что
— Осторожнее со словами, – холодно произношу не отводя взгляда. — Иначе я сделаю так, что ты вообще больше не сможешь говорить.
— Я останусь до тех пор, пока Элисон сама не пожелает избавиться от моей компании. Твои желания меня не волнуют.
— Прекратите себя вести так, словно меня тут нет! – шипит вдруг сероглазка. — И лучше бы вам закончить, на нас уже все пялятся!
— Плевать, – отзываюсь не глядя на нее. — Только подойди к ней ближе и я напомню тебе, на что способен в гневе.
Элисон дергает меня за руку.
— Не знаю, почему ты решил, что имеешь право вести себя таким образом, но я не собираюсь это терпеть!
Мы сверлим друг друга взглядами и она уже намеревается уйти, как я едва заметно киваю:
— Надо поговорить.
Она выглядит сбитой с толку, но в глазах вижу облегчение. Правда длится оно не долго. Только я поворачиваюсь в сторону выхода, Себастьян снова встревает, задумчиво спрашивая:
— Браун, а что будет, когда обо всем этом узнает Ви…
Договорить он не успевает. Молниеносный удар моего кулака сбивает его с ног. Он оказывается на полу и раздаются крики гостей. Музыка резко стихает.
Пытаюсь закончить начатое, но меня перехватывает стоящий рядом незнакомец.
— Я предупреждал, чтобы ты следил за своим языком, – рявкаю и скидываю с себя чужие руки.
Британскому ублюдку помогают подняться и по его подбородку струится кровь, впитываясь в дорогой костюм. Сплевывая прямо на дорогущий паркет, он едва различимо выговаривает:
— Думаешь, после этого моя мать подпишет с тобой контракт?
Глава 20
Элисон
Нет, нет, нет. Да не может такого быть, чтобы единственный человек во всем Лондоне, проявивший ко мне интерес, оказался сыном делового партнера Брауна. И тут до меня доходит, почему его лицо выглядело знакомым при первой встрече – он же вылитая копия своей матери.
Оставив покалеченного Себастьяна среди толпы, босс обращается ко мне:
— На выход, – требует он.
— Но как же…
— Сейчас же, Ховард!
Дежавю. Решив, что сейчас неподходящее время для споров, молча следую за ним. По правде говоря, мне и самой
Источая волны ярости Браун уверенно маневрирует по коридорам огромного поместья, словно бывал здесь не один раз. С трудом поспеваю за ним на шпильках.
После очередного поворота он останавливается у единственной двери поблизости и рывком распахивает ее.
— Ты только что сломал замок столетней давности? – поражаюсь, глядя на выдранный механизм.
— Это сейчас меньшая из твоих проблем, – голос сочится раздражением. — Заходи.
Прохожу в средних размеров комнату, напоминающую гостиную. В полумраке удается разглядеть только общие очертания старинной мебели. Единственным источником освещения служат фонари за большим арочным окном.
Браун принимается мерить шагами комнату подобно тигру в клетке, затем останавливается и упирается кулаками в деревянный стол. Даже сквозь пиджак удается разглядеть насколько сильно напряжена его спина.
Не выношу затянувшегося молчания и задаю первый пришедший на ум вопрос:
— Себастьян правда сын той женщины, с которой у вас были переговоры?
— Да, – он смотрит прямо перед собой. — А еще он мой брат.
Я замираю, как громом пораженная.
— Что? Но как? Вы же… совсем не похожи…
— Потому что он мне не родной. Двоюродный, – поясняет он и подходит к окну.
Перевариваю новую информацию, пока догадка не озаряет разум.
— Поэтому ты так отреагировал на его интерес в мою сторону? Не хотел, чтобы брат со мной связывался?
— Нет.
— Тогда зачем ударил его?
Браун разворачивается и фокусируется на мне.
— Он болтал о том, чего не понимает.
Чувствую, что это не все и он увиливает от ответа. Меня раздирает желание узнать правду.
— Не припомню, чтобы он сказал нечто такое из-за чего заслуживал бы сломанную челюсть!
— Зато я помню, как он лапал тебя на виду у всех! – мужчина в несколько шагов преодолевает расстояние между нами и почти касается меня широкой грудью. Приходится поднять голову выше.
— Так значит это я виновата и все дело во мне?! – возмущаюсь.
— Да, черт побери! – рычит он. —Всегдадело в тебе! Рядом с тобой я перестаю себя контролировать! Годами мне удавалось держать себя в руках, а тут появляешься ты и с первого же дня мой контроль летит в бездну!
Да как он смеет перекладывать всю вину на меня?! Я ничего плохого не сделала!
— Ты, знаешь ли, тоже не подарок! – огрызаюсь и толкаю его в грудь.
С тем же успехом могла просто пнуть стену. Он не двигается даже на миллиметр.