Неожиданный медовый месяц
Шрифт:
— Я знаю. Вы мне вчера рассказали.
— Да, вы правы. — Она всегда начинала откровенничать с незнакомыми людьми, если выпивала лишнего. — О чем еще я говорила?
— Вы не помните?
— Большую часть разговора я помню. — Незначительная ложь. Она помнила, что ей стало не так одиноко после его прихода, и о том, как его легкая щетина покалывала ее пальцы. — Хотя есть пара небольших провалов. Надеюсь, я не вела себя… непристойно?
— Я оставил кофе на тот случай, если вы захотите взбодриться, — сказал он.
То, как он аккуратно перевел тему разговора, говорило
— Я могу налить вам новую чашку.
— Нет, спасибо. — Только не этот горелый запах. — Я предпочла бы что-нибудь холодное. Может быть, одну из тех маленьких бутылочек кока-колы за двадцать долларов из мини-бара. — «Обезболивающее тоже не помешало бы», — подумала она. Вряд ли в номере есть аспирин.
— Рядом с кофейником. — Баночка с таблетками действительно стояла на столе. Раньше их там не было. — Я подозревал, что таблетки вам понадобятся.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. Вы сказали, что хотите колы, не так ли?
— Это не… — прежде чем Лариса успела озвучить протест, он прошел от террасы к кабинету, — обязательно.
— Обязательно. Моя главная обязанность заключается в том, чтобы все гости были на сто процентов счастливы.
— Даже те гости, которые страдают от тяжелого похмелья?
— Особенно, — сказал он, открывая банку.
Лариса почувствовала, что ее щеки заливаются румянцем.
— Мои подруги говорят, что со мной все время нужно возиться.
— Это действительно так?
— Я предпочитаю слово «заботиться», — ответила она.
Когда Лариса забирала у него банку с колой, их пальцы случайно соприкоснулись. Вздрогнув, она выхватила банку из его рук.
— Я… э-э-э… — Лариса заметила вспышку света, промелькнувшую в его глазах и моментально исчезнувшую за тенью вежливости и отстраненности. Она отступила на шаг назад, сделав одолжение им обоим. — Вы уверены, что прошлой ночью я не сделала ничего глупого?
— Ничего, о чем стоило бы вспоминать.
Видимо, лучше не настаивать на обсуждении деталей.
— Я постараюсь впредь держать себя в руках, — добавила она и сделала глоток.
Прохладная кола — это прекрасно.
— Кстати, о вашем пребывании здесь, сеньорита… — Порывшись в нагрудном кармане, он вынул аккуратно сложенный лист бумаги. — У меня есть к вам несколько вопросов. Теперь, когда ваши первоначальные планы…
— Накрылись медным тазом? — вставила Лариса. — И, пожалуйста, называйте меня Лариса. В сложившихся обстоятельствах формальное обращение звучит немного глупо, вам не кажется?
В уголках его рта заиграл намек на улыбку.
— Хорошо, Лариса. По нашим данным, вы заказали ряд мероприятий.
Лариса вспомнила, как красиво звучали по телефону слова свадебного координатора. Вместо того чтобы выбрать одно или два мероприятия, она заказала все.
«Это единственный медовый месяц в твоей жизни, — думала она. — Почему бы не сделать его настолько романтичным, насколько это возможно?»
— Полагаю, они уже не актуальны.
— Вы правильно полагаете. — Такие мероприятия, как ужин при свечах на круизном катере или массаж для двоих, вряд ли подходят для одиночного времяпрепровождения. —
Краем глаза Лариса увидела, что сеньор Чавес смотрит в свои записи.
— Какие-то проблемы?
— Вовсе нет. Я прослежу, чтобы все мероприятия были отменены. Хотя вы должны понимать, что отмена в последний момент…
— Постойте, постойте. Что значит — в последний момент? Я все отменила еще несколько недель назад.
Он нахмурился.
— В наших записях это не указано.
— Значит, ваши записи лгут. Вы думаете, я собиралась выходить замуж за саму себя?
— Я полагал, что вы не знали об отмене свадьбы до вчерашнего вечера.
Логично, но это не так.
— Я говорила с вашим свадебным координатором шесть недель назад.
— Шесть недель. — Он глубоко вдохнул. — Вы уверены, что говорили непосредственно с Марией дель Олма?
— Абсолютно. И она заверила меня, что с отменой проблем не будет.
Хотя, судя по выражению его лица, проблемы были.
— Похоже, произошло недоразумение. Мария не сделала отмену. У вас ведь есть письменное подтверждение?
Лариса уже хотела сказать «да», но тут же осеклась. Кажется, Мария не отправляла ей никакой информации. Обычно Лариса всегда запрашивала письмо-подтверждение, но в тот момент она была так расстроена что, должно быть, попросту об этом забыла.
Надев босоножки на каблуках, она вышла на террасу. Ей был необходим свежий воздух. По крайней мере, вид на лагуну был все так же прекрасен. В отличие от Нью-Йорка, где работать приходилось по двадцать четыре часа в сутки, день здесь еще только начинался. Поверхность пруда была похожа на зеленоватое зеркало, и лишь одинокая цапля, важно шествующая на противоположном берегу, напоминала о существовании жизни. Иногда шелестела листва, будто над ней пролетала невидимая птица или с ветки на ветку перепрыгивала обезьяна. После четырех лет городской жизни Лариса совсем забыла о существовании подобного спокойствия.
Лариса вспомнила день, когда решила выйти замуж именно в «Ла джоя». Фотографии в Интернете выглядели настолько великолепно, что она влюбилась в это место с первого взгляда. Что может быть романтичнее свадьбы в раю?
Далила и Хлоя вечно над ней подшучивали. «Тебе все кажется романтичным», — говорила Далила. Лариса обожала своих подруг, но они понимали ее не больше чем Том.
Лариса планировала день своей свадьбы с шести лет, после того как впервые подсмотрела примерку свадебного платья через трещину в двери-гармошке своей бабушки. Когда невеста вышла из примерочной, вся белая и светящаяся, она была похожа на настоящую принцессу. Такую красивую, такую… особенную. Она вся светилась, стоя на фоне выцветших желтых обоев. И Далила светилась, когда выходила замуж за Саймона. Светилась настолько ярко, что у Ларисы перехватило дыхание. Она хотела так же светиться, хотела в один прекрасный день тоже стать принцессой. И она была так близка к своей цели.