Неповторимое. Книга 2
Шрифт:
Приказал немедленно всем разойтись. Пожарная команда с бульдозером и машины с навесным оборудованием уже прибыли. Я уточнил задачу, и они приступили к действиям. А задача состояла в том, чтобы со всех сторон нагрести на эту землянку, где размещалась прачечная, возможно больше снега и погасить пламя. Вызвали танковый тягач и привели в готовность медпункт. Последний, к счастью, не потребовался. Танковый тягач, периодически наезжая на собранный снег, наконец раздавил эту землянку — и пламя погасло. Подгребли еще как можно больше снега, чтобы не вспыхнуло, и поехали на пирс встречать
Мы особенно не горевали, что прачечная сгорела. По нашим планам, она уже в следующем месяце должна была прекратить свою работу. Все переносилось в новое помещение, которое уже было готово во втором городке — там, где раньше дислоцировался танковый батальон. Но сам факт пожара был малоприятный.
Встретили командующего хорошо. Командир торпедного катера — мастер экстра-класса: подходил к пирсу на большой скорости, затем дал задний ход с такими оборотами, что за кормой катера образовался бурун. И пирса борт коснулся ювелирно точно. Командующий торжественно спустился по трапу, и мы отправились в полк. Остановились у штаба полка, где была и гостиница. Ярко горели прожектора: одни освещали небо, другие — прилегающие к городку сопки и местность. Сплошные лучи отражались от снега, как от зеркала, и создавали весьма комфортную обстановку. Командующий помолчал, потом говорит:
— Когда мы входили в Мотовский залив, моряки мне сказали, что у вас в Озерко что-то горит, и показали мне пламя. У вас что, был пожар?
Зная дотошный характер командующего и не желая, чтобы он с первого шага занялся ненужным делом, а лучше бы познакомился с полком, я ответил дипломатично:
— Товарищ командующий, было так, кое-что по мелочи. Оно не заслуживает внимания.
Начальник тыла Гривко, видя, что командующий продолжает смотреть на меня вопросительно, решил пояснить:
— У нас была старая прачечная в землянке. Мы сделали новую, а старую сожгли.
Как и следовало ожидать, началось разбирательство:
— То есть как это «сожгли»? Она же на балансе!
— Да на каком балансе, — возмущался Гривко, — эта землянка со времен войны.
— Э, это вы мне бросьте! При чем здесь война и землянка? — И пошло-поехало! Минут двадцать Лосик втолковывал начальнику тыла, что он бесхозяйственный работник, что он безответственный человек, не бережет государственное имущество, что для него «плевое дело — сгорела прачечная, ну и что?!», что надо в корне перестроиться и т. д.
Когда я, наконец, понял, что уже пора мне вмешаться, пришлось задать вопрос из другой области:
— Товарищ командующий, мы с этим разберемся, но я хотел бы уточнить ваш план действий. В первую очередь — на какое время вы приехали? Торпедный катер стоит у причала — очевидно, он будет ожидать вас?
— Да. Я хотел бы познакомиться с полком в новых условиях, разобрать проблемы, повстречаться с офицерами, поговорить с личным составом.
— Сколько у вас времени?
— Ну, часа три-четыре.
Исходя из этого, я предложил программу, которую он утвердил. Командующий побывал на стрельбище, где проводились занятия по огневой подготовке и боевой стрельбе, на танкодроме
— Командующий провел совещание. Вызвал и командиров дивизий. Уточнил задачи. Когда коснулся вашего полка — похвалил. Но он сказал что-то в отношении тебя лично. Я ничего не понял. После совещания подошел к начальнику отдела кадров армии и спросил: «Что сказал Лосик?» Тот уточнил, что Варенников уже давно на Рыбачьем. Это что-то значит. Возможно, у него какие-то планы:
— Поживем — увидим.
— Это верно. Но ты должен иметь в виду.
И действительно, в декабре, приблизительно через две-три недели после посещения полка, звонит мне Лосик и говорит:
— Товарищ Варенников, командующий войсками округа, положительно оценивая ваш труд на Рыбачьем, принял решение в порядке поощрения перевести вас на материк, как вы говорите, на Большую землю. Приказ уже состоялся, так что можете временно полк передать заместителю командира полка, а самому отправляться к новому месту службы.
— А новое место службы — это где?
— Это 61-й мотострелковый полк 131-й мотострелковой дивизии, что в Печенге. А полк стоит на 112-м километре по дороге от Мурманска в Печенгу. На магистральной дороге. Буквально в нескольких километрах от полка железнодорожная станция. Вы уже не будете чувствовать себя так оторванными от всего, как это, наверное, было на Рыбачьем.
— Спасибо, товарищ командующий, за заботу. Когда я должен принять 61-й полк?
— Пару дней на сдачу и на сборы, а на третий день утром своим катером доберетесь в Мурманск. Здесь вас встретят и отвезут в Печенгу.
— Задача ясна.
Позвонил генералу Чайке и доложил обстановку. Он минут пять чертыхался, перебирая косточки всем начальникам, а в заключение сказал:
— 61-й полк это же дыра! Рыбачий — рай по сравнению со 112-м километром.
Вот так я «в порядке поощрения» попал фактически на четвертый полк.
Сборы были недолгими, но мрачными. Начальник штаба полка подполковник Н. Сологуб подготовил акт о передаче с приложениями. Сели вдвоем с заместителем командира полка подполковником Э. Гринбергом, которому передаю полк, и спрашиваю:
— Вопросы есть?
— Есть.
— Выкладывай.
— Что все это значит — вот эта возня с вами? Вы же могли, наверное, и отказаться. Это же ведь провальный полк!
— Во-первых, меня никто не спрашивал. Командующий объявил, что я назначен, и все. Во-вторых, если бы и спросили, то я не отказался бы. Просто не мог бы это сделать, хотя знал, что 61-й мотострелковый полк очень слабый.