Неповторимое. Книга 2
Шрифт:
— Там же командир полка фактически сбежал. Разными путями добился, чтобы его взяли в штаб армии.
— Не будем об этом. Вопросы по службе есть?
Какие могут быть вопросы у заместителя командира полка, с кем решал вместе, как и с другими заместителями, все проблемы. Мы подписали акт и договорились, что через час я встречаюсь с офицерами, а через два — он построит весь полк. Как решили, так и сделали. На офицерской встрече я принципиально и тепло высказался о нашей совместной работе и об их труде, который обеспечивал нам победы, пожал каждому руку, пожелал всем хорошей службы и продвижения. Солдат поблагодарил за все то, что они сделали в полку, за высокий
Вот так мы распрощались. А сердце опять щемит — опять его частица остается с полком. Прощание с самыми близкими, в основном заместителями командира полка, было за столом в гостинице. Выпили всего лишь по одной чарке и спели гимн моряков Северного флота — он по традиции остался и нашим гимном: «Прощайте, скалистые горы!» Действительно, Рыбачий и Средний — оба эти полуострова были скалистыми. И лишь в низине имелся грунт и там вольготно чувствовала себя буйная растительность — кустарник, травы. Все остальное — это гранитная скала, покрытая местами мхом. Особенно тяжелой и мрачной была гора-скала Ракопахта.
«Прощайте, скалистые горы!» — с особым чувством пел я в тот вечер. В этой песне, слова которой написал Николай Букин, а музыку Евгений Жарковский (оба служили и воевали в рядах североморцев), проникновенно все — и слова, и мелодия. Поэтому мы часто ее пели, хоть и не были моряками, но считали, что сам Рыбачий — тоже корабль.
Я должен был переехать из Озерко в мурманский порт на ПОКе, поэтому эта песня тем более была кстати. В ней есть такие слова:
Прощайте, скалистые горы! На подвиг Отчизна зовет! Мы вышли в открытое море, В суровый и дальний поход. А волны и стонут, и плачут, И плещут о борт корабля… Растаял в далеком тумане Рыбачий — Родимая наша земля.Утром пораньше на ПОКе отправился в Мурманск. Хоть погода в целом и была спокойной, но с выходом в открытое море нас, конечно, изрядно покачало. Добрались к своему причалу только к 11 часам. Никто нас не встречал. Я отвел семью к дежурному — ПОК качало, а на пирсе холодно, мороз под 30 градусов и «ветерок» пробирает до костей.
Начал дозваниваться до штаба армии. Дежурный ответил, что ему ничего не известно. Я бросил звонить в штаб армии и добрался до своего прежнего командира — генерала Чайки. Он моему звонку обрадовался, но когда я рассказал ему, где нахожусь, то, естественно, проклял всю бюрократию и бюрократов и пообещал через два часа прислать грузовую и легковую машину для поездки в Печенгу.
Действительно, вскоре пришел легковой «газик» и крытый грузовик, куда мы сложили вещи. Сопровождал нас старшина-сверхсрочник, который многократно бывал в Печенге, так что можно было не беспокоиться. Мы тронулись в долгий путь. Зимой дороги хоть и расчищали хорошо, в том числе от Мурманска до Печенги, но двигаться можно было со скоростью 40–50 километров. Поэтому до своего 112-го километра мы добрались лишь вечером.
У въезда в полк стояла будка, снятая с машины. Ни забора, ни ворот. Все это напомнило мне 56-й стрелковый полк. В окне будки просматривался слабый свет. Очевидно, от керосиновой лампы. Постучал — дверь открыл
— Дежурный капитан Сидоренко.
— Не дежурный, а дежурный по полку. А вообще-то, если по уставу — то: «Товарищ полковник, дежурный по полку капитан Сидоренко».
— Так точно, товарищ полковник. А вы к кому?
— Я — к вам.
— К нам в полк или ко мне лично? — заулыбался капитан.
— В полк, конечно. Я назначен командиром этого полка.
— Извините…
— Да за что извинять-то? Вы меня видите впервые, я вас — тоже. Лучше помогите разобраться с жильем. Я приехал с семьей, и, видимо, где-то мне отвели место для расположения.
— Я не в курсе, но сейчас быстро разберемся.
Он послал солдата за каким-то старшиной, а мы присели и хорошо поговорили о полковых делах. Оказывается, он командир мотострелковой роты. Служит здесь два года — прибыл по замене с Украины. Дела в полку не блестящие. Замучили всех ЧП. Главная беда — плохое устройство.
Подошел старшина. Мы познакомились. Он оказался командиром хозвзвода и знал, где для меня отведена квартира, но никаких команд о ее подготовке не получал. Я посадил старшину третьим в кабину грузовой машины и сказал, чтобы он ехал к дому, где мы будем жить, а «газик» последует за ним.
Проехали по краю военного городка, свернули влево к жилым домам. Они состояли из нескольких двух- и одноэтажных домов, но все были сборно-щитовыми. В них все печи должны быть раскаленными, тогда тепло будет держаться. В одном из двухэтажных домов на первом этаже была отведена мне двухкомнатная квартира. Вошли, включили свет и, уже ко всему привычные, не могли удержать удивление. На окнах не только иней, а лед, который расплылся по подоконникам толстым слоем, как на улице. Разница лишь в том, что здесь не дует. В комнатах — шаром покати, нет даже табуретки. Только огромная нетопленая печь на обе комнаты.
— Здесь что, никто не жил? — спрашиваю старшину.
— Да. Мы их используем только летом — для комиссий. Эту квартиру и на втором этаже. Зимой здесь холодно.
— А зимой что, комиссии не может быть?
— Нет, к нам зимой никто не приезжает.
Мы занесли вещи. Постель (а она у нас большая) бросили в угол второй комнаты и укутали детей. У них поднялась температура, видно, простудились еще в Мурманске — был сильный ветер. Приказал старшине немедленно принести колотых дров, угля, керосина, солдатский чайник с горячим чаем и вызвать ко мне начальника тыла полка.
Машины, которые привезли меня из Мурманска, отправил обратно, поблагодарив и приказав дежурному по полку накормить водителей.
Пока старшина копался с дровами и прочим, подошел начальник тыла — заместитель командира полка по тылу подполковник Г. А. Терьян.
— Хорошо же вы встречаете у себя новых офицеров, — сердито бросил я.
— Товарищ полковник, мы не знали, что вы приедете именно сегодня, — извиняющимся тоном сказал он.
— Я не намерен заниматься разбирательством, но в этой берлоге даже собака не сможет жить. Квартиру надо неделю отогревать. При чем здесь сроки? Ваша задача — не позже чем через час здесь должны быть: четыре солдатских кровати с полным комплектом постельных принадлежностей, два стола, стулья, шкаф для одежды. Пришлите также врача с жаропонижающими таблетками и солдата с шваброй, чтобы он мог смести с потолков и стен иней. Кроме того, передайте начальнику штаба полка, чтобы он сейчас же зашел ко мне.