Непознанный мир (цикл повестей)

Клетчатая / Киллайн

Зал был с обеих сторон заполнен людьми. Как можно было заметить, справа это были молодые и средних лет мужчины во фраках и женщины в пышных платьях, а слева – седовласые старики и несколько мужчин помоложе – все в ливреях. А посередине зала, между этими двумя группами, стояло, выстроившись в две колонны, два ряда людей по семь человек в каждом в том же самом облачении, и они так же разнились между собой, как и стоящие слева и справа от них.

В ряду справа стояли молодые люди. Они все до одного были одеты в чёрные фраки особого покроя, а на голову каждого была повязана чёрная лента с идущими диагонально синими полосками. В левом ряду стояли старики в чёрных ливреях того же причудливого покроя, что и фраки молодых людей, и с теми

же лентами на головах, только с красными диагональными полосками. А в самом конце этого огромного подземного зала высилось два высоких резных трона, сделанных один из золота с алмазной и бриллиантовой крошками и рубиновыми вставками, а другой – из серебра с сапфировой крошкой и медными вкраплениями. Один из этих тронов пустовал, а на другом, золотом, сидел высокий – даже, пожалуй, выше Арсента, – человек средних лет в великолепной королевской мантии из меха и чёрного бархата. По-видимому, в цвете одежд он был солидарен со всеми присутствовавшими в зале. В правой руке он держал большую бронзовую трость с навершием в виде львиной головы, выполненной из чистейшего цельного алмаза. На голове его сияла самоцветами большая золотая корона. На ногах были чёрные узорчатые сапожки. Но умное, благородное лицо его было омрачено глубокой печалью. Судя по чёрным одеждам всех, кого он здесь увидел, Джереми понял, что королевство Гулсен постигло какое-то горе. Вглядываясь в того, кто, по-видимому, и являлся монархом этого королевства и соправителем Арсента, молодой граф понял: это и есть церемония соединения Скорбящих, но она ещё не началась. Но лишь потому, что монарх Гулсена Джастин О`Краун ждал своего дворецкого и соправителя Арсента, потому что не мог начать церемонию без него. А стоявшие посреди зала люди – это и есть Скорбящие, хотя, что это означает, молодой граф, конечно же, пока не знал.

– За мной, – тихо велел Арсент и двинулся вперёд, спускаясь по витым ступеням в зал.

Они прошли мимо Скорбящих прямиком к трону монарха. Арсент впереди, но замедленным шагом, а Джереми с Дорнтоном рядом – так приказал им дворецкий.

Увидев своего соправителя, Джастин О`Краун поднялся с трона и, добежав до Арсента, крепко обнял его, не говоря ни слова, ни даже приветствия. Но, по-видимому, оно и не требовалось здесь. Арсент тоже крепко обнял Джастина, и целую минуту монарх и слуга не разнимали объятий. Джереми и Дорнтон растерянно и растроганно глядели на них, пока Арсент не отстранился от своего повелителя, и Джереми увидел на его старых щеках блестящие потёки от слёз. Мокрые от слёз щёки были и у Джастина О`Крауна.

– Всё ещё не могу поверить в это, ваше королевское величество, – обратился к хозяину Арсент и неожиданно рассвирепел. – Проклятая Флёр! Ей всё ещё мало уже пролитой безвинно человеческой крови? Крови наших слуг и господ?!

При этих словах в рядах Скорбящих послышался горький плач.

Арсент обернулся к своим спутникам и, едва сдерживая слёзы, представил их монарху.

– Ваше королевское величество, я привёл их. Вот те, кого мы так долго ждали, чтобы дать достойный отпор этой Флёр. Перед вами Истинные.

Услыхав последние слова, монарх Гулсена… встал на колени перед своими гостями, заставив Джереми и Дорнтона смутиться и испугаться, когда вслед за монархом встали на колени и все, кто присутствовал здесь, включая и Скорбящих. Но перед этим по залу пронёсся вздох восхищения.

Джереми с Дорнтоном не слишком удобно себя чувствовали, поскольку перед ними преклонялись люди и правители другого государства, словно перед богами. Молодой граф слышал о подобном лишь однажды, когда к королю Англии прибыли послы из соседних стран. И кланялись тогда именно послы королю, а не наоборот. Но если это действительно параллельный мир, в чём граф уже почти не сомневался, то здесь должно было быть всё либо очень похоже на их земной мир, либо наоборот. Совершенно наоборот. И Джереми всё больше и больше склонялся ко второму.

Взглянув

на Дорнтона, молодой граф заметил, что старик с ужасом взирает на коленопреклоненных людей и, наверное, не верит своим глазам, ведь ему в его долгой жизни никогда ещё не доводилось видеть подобное. И он даже в мыслях не мог себе представить, что кто-то будет ему кланяться, или – не дай Бог – поклоняться. По побелевшему лицу его Джереми определил, что дворецкий недалёк от того, чтобы упасть в обморок.

Наконец, все присутствующие поднялись на ноги, и Джастин О`Краун подошёл к графу.

– Великий Фреммор выполнил своё обещание и сдержал слово, – величаво начал он, обращаясь ко всем присутствующим. – Он привёл в наш мир тех, кто спасёт наше королевство.

В ответ на слова монарха его подданные отозвались искренним ликованием, и Джереми показалось, что после этого в зале стало чуть светлее, и счастье в этот миг озарило лицо каждого из толпы. Ему вдруг стало страшно, хоть он и не знал, отчего.

– Так это Фреммор поднял в воздух мой экипаж? – негромко произнёс граф, обращаясь скорее к себе, нежели к Джастину. Однако монарх не обратил внимания на его вопрос, а может, просто не расслышал. Он положил свою руку на плечо Джереми и обратился к нему мягким, дружелюбным тоном:

– Представься нам и представь своего слугу, Истинный.

Молодой граф чуть осмелел, уже не так опасаясь пугающей его доселе обстановки, и, откашлявшись, произнёс, обратившись к Джастину так, как учил его Арсент:

– О светлейший монарх сэр Джастин О`Краун Шестой! Моё имя – Джереми Дарлингтон, я английский граф. А это, – он подвёл к себе Дорнтона, – мой дворецкий Дорнтон Бёрн. И, несмотря на то, что мы оказались в ином для себя мире, мы, тем не менее, будем рады помочь вам в вашей беде, чем сможем.

Монарх кивнул головой, но тут же озабоченно произнёс:

– Народ нашего королевства ждёт вашей помощи и надеется её получить, поскольку никто другой кроме вас нам помочь больше не в силах. Я смогу обо всём вам рассказать, но лишь после того, как проведу церемонию соединения Скорбящих. Как особо значимые для нас лица, вы сядете рядом с нами.

При этих словах слуги в фиолетовых ливреях, возникшие словно из-под земли, спешно внесли пару резных кресел с подушками и поставили их по обеим сторонам от тронов.

Джастин и Арсент провели своих гостей по ступеням из золота и серебра, ведущим к тронам, и усадили в кресла. Джереми оказался по правую сторону от трона монарха в кресле с алыми подушками, а Дорнтон – по левую сторону от трона Арсента в кресле с синими подушками. Примечательно, что подлокотники этих кресел были вырезаны в виде лежащих льва и собаки соответственно. У обоих животных были оскалены пасти.

Джастин и Арсент подошли к своим тронам и, сделав поднятыми правыми руками какой-то непонятный жест вроде того, который изображали фигуры монарха и слуги у входа во дворец, сели, и изумлённый Джереми услышал вдруг откуда-то тихую, спокойную музыку, напоминающую органную, которая исходила, казалось, отовсюду и даже сверху, будто её посылали через то самое отверстие, которое увидел граф, когда вошёл сюда. Мелодия была торжественно-печальной, словно гимн одновременно и скорби, и радости. Но так же, как и источник звука, определить, какого рода инструмент его извлекает, было невозможно.

Ряды Скорбящих при первых же звуках мелодии медленно двинулись к тронам. Джереми это действо отчего-то напомнило похоронную процессию, – не хватало лишь свечей в руках. Он поглядел на Дорнтона. Его старик, кажется, разделял печаль Скорбящих, поскольку с невыразимой жалостью в глазах смотрел на движущихся в их сторону людей.

И вот уже два первых человека – по одному из каждой колонны – поднялись по ступеням и встали перед правителями Гулсена. Старик в чёрной ливрее, склонив голову, стоял у трона Арсента, а молодой господин во фраке – у трона Джастина О`Крауна. Вся остальная процессия остановилась у лестницы.