Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
– Что же её так задержало? – наивно спросил Джереми. – Ведь она не могла же быть настолько глупа, чтобы хоть раз не попытаться найти дорогу обратно любыми путями?
– Возможно, – с большим сомнением в голосе ответствовал дворецкий. – Если бы не одно обстоятельство. Флёр оказалась на грифоньих землях сразу же, как вышла из портала. И прямо перед собой она увидала королеву грифонов, попавшую в капкан.
– В капкан? – переспросил изумлённый граф. – Вы ставите капканы на грифонов?
– Да, – безо всякого сожаления отозвался Арсент. – Грифоны в нашем мире – это злобные вредители. Они обожают лакомиться яйцами драконов, которые размножаются очень медленно, а грифоны только ещё более усугубляют эту ситуацию, с колоссальной скоростью сокращая их численность, ведь брачные игры у драконов бывают всего лишь раз в три года, а длятся всего пять дней. Для того, чтобы детёныш дракона появился на свет, от момента формирования яйца до вылупления должно пройти полтора года. Но мы с давних пор помогаем драконам, создавая питомники для их размножения, выращивания и приручения. Но грифоны, к сожалению, размножаются гораздо быстрее – у них шесть брачных сезонов в год, и каждый длится три недели. Грифоны живородящие и вынашивают детёнышей всего около месяца, и если за один раз их может
– У вас водятся драконы? – восхищённо произнёс Джереми. – Ты слышал, Дорнтон? Здесь тоже есть драконы, и они не изгнанники, а друзья!
Арсент усмехнулся.
– Конечно, сэр Джереми, они наши друзья, – ответил он тоном, не требующим сомнений. – И их враги, грифоны, – это и наши враги тоже… А вы ни разу не задумывались, Джереми, Дорнтон, откуда на Земле появились драконы и прочие высокоразвитые существа? Они пришли из различных параллельных миров через всё те же порталы, друзья мои. Это было очень давно, и сейчас наши порталы уже не могут заселять ваш мир новыми существами, поскольку никем не контролируемое их использование в далёком прошлом привело к истощению и угнетению транспортирующей энергии, которой наделён каждый портал, и этот процесс, несмотря на то, что все наши порталы взяты под контроль, этот гибельный для любого портала процесс не остановишь при всём нашем желании, и через каких-нибудь пятьсот лет мы можем полностью потерять связь не только с вашем миром, но и со всеми остальными мирами. Мы станем одиноки, как вы, которые думаете, что кроме вас в огромной Вселенной больше никто не обитает. Для нас же это станет страшной реальностью, даже если порталы больше не будут использоваться ни с вашей стороны, ни с нашей. Поэтому-то мы и не желаем, чтобы их обнаруживали и пользовались ими не знающие об этом люди и животные, пусть даже если они сделали это случайно. Сейчас я вам объясню саму суть того, почему это происходит с порталами. Дело всё в том, что материальное тело при соприкосновении с порталом обменивается с ним энергетикой, и это негативно влияет и на само существо, и на портал. Вот почему видеть и пользоваться порталами, не нанося ни им, ни себе никакого вреда, могут только призраки. Это единственные на свете существа, которым разрешено пользоваться любым порталом когда угодно и сколько угодно. Ведь соприкасаясь и обмениваясь своей энергетикой с порталом, они не причинят друг другу никакого урона, поскольку призрак не состоит из материи, как и собственно портал. Они, по сути, две пустоты, а это значит, что их энергетика родственна, и именно поэтому призрак может видеть любой из порталов так же, как я сейчас вижу вас. Так же, как он видит другого призрака или энергетику человека. Как видите, всё очень просто. Материальное видит материальное, а нематериальное видит нематериальное, но прекрасно видит и материальное. Эта формула универсальна и может быть применена к любой вещи или живому существу в нашей Вселенной. Что же касается наших гулсенских драконов, то мы используем их как транспортное средство. А грифоны неумолимо сокращают их численность, уничтожая драгоценные яйца, которые драконихи высиживают долгих полтора года. И как раз тогда, когда удача улыбнулась нам и королева грифонов Шейла попала в «драконью пасть» (так называется самый большой и мощный из всех наших капканов), Флёр освободила её. Об этом мне рассказал один из наших воинов, патрулировавший в тот день опасную зону на границе грифоньих земель. Грифоны, сидевшие на скалах и валунах, которые охраняли попавшую в беду королеву (именно из-за них наш воин не смог подобраться к королеве и прикончить её), видели то, как перед грифонихой прямо из воздуха возник человек, и поэтому приняли её за волшебницу, прибывшую сюда, чтобы спасти Шейлу. И когда Флёр при помощи прочной палки, заколки, вынутой из волос, да пары камней для удержания зубьев капкана освободила грифониху, все до единого грифоны припали к её ногам. В любом другом случае они бы её растерзали, и Флёр это прекрасно поняла, когда увидела, каким взглядом они её прожигали, пока она не сделала то, после чего все эти грифоны стали ей поклоняться. Хитро придумано. Если б она не догадалась освободить королеву, у нас не было бы сейчас никаких врагов – грифоны попросту растерзали бы её, и всё. Ведь мы для них – источник зла и лёгкая добыча. Поэтому грифоны обитают у нас в тех местах, где никогда не было людских поселений, а наши воины, патрулируя границу их земель с нашими, не позволяют грифонам залетать на земли Гулсена. Но если говорить правильно, их территория обитания входит в состав земель нашего королевства. Но земли эти дикие, занятые только грифонами и вольными стадами различных животных, на которых они охотятся. Но с недавнего времени, когда в их землях стала хозяйничать эта женщина, грифоны осмелели и уже нисколько не боятся ни нас, ни даже своих врагов – драконов, но об этом позже. Грифоны ставят нас ниже себя, причисляя нас к разряду еды, а их недалёкий ум говорит им о том, что, если мы не похожи на них, то есть, не имеем шерсти, крыльев, клюва и хвоста, то даже в качестве пищи недостойны жить рядом с ними. Они ненавидят нас так же, как ненавидят драконов. А уж помышлять о том, чтобы дружить с нами, им даже во сне не может присниться – если им вообще снятся сны. А тут так ненавидимый ими человек спасает их королеву от верной гибели в страшных муках в смертельной ловушке, поставленной людьми же. Значит, она не такая, как те, что охотятся и истребляют их, значит, она против людей, значит, она такая же, как и они, грифоны! Разумеется, поначалу смятение охватило всех их, но ненадолго. Крылатые бестии оказались чересчур глупы. Развесив свои длинные уши, они слушали, как Флёр клялась им, что она такая же, как они. Что она против человеческого рода и в земном мире, и в параллельном. Всю её тогдашнюю речь мне слово в слово передал наш драконий всадник. Помнится, я и его королевское величество пришли в ярость, когда узнали о том, что наплела эта безумная женщина глупым доверчивым птичкам про наше королевство! Она сказала им, что, несмотря на то, что у неё нет крыльев, рыжей шерсти, клюва и хвоста, и что сама она человек, но так же ненавидит людей, как и они. И даже то, что она при этом не грифон – так это не беда. Если она будет жить с грифонами, то эволюция якобы превратит её в грифона, и очень скоро. Наивные цыплята поверили хитрой обманщице и приняли её в свой мир. – Арсент тяжело вздохнул. – И с тех пор для
Рассказанное Арсентом до крайности ужаснуло Джереми, но последние слова дворецкого врезались в его память сильнее.
– «Проклятая француженка»? – изумлённо переспросил граф. – Но как же… Как это возможно, ведь вы сказали, что она проникла в ваш мир через английский портал?!
– Вероятно, она прибыла в вашу страну из Франции по какой-то причине, – высказал предположение монарх. – Возможно даже, что специально для того, чтобы попасть в Гулсен, ведь, как уже предположил Арсент, она могла вычислить местонахождение нашего портала, хотя теоретически это сделать просто невозможно. Хотя я не стану отрицать того, что её мысли о захвате королевства появились уже здесь – тогда можно предположить, что она попала к нам, случайно столкнувшись с нашим порталом.
– И теперь она верхом на Шейле и в сопровождении огромной стаи её крылатых подданных совершает кровавые нападения на людей – господ и слуг – в разных уголках Гулсена, – то есть, начинает претворять в жизнь свой ужасный план о господстве грифонов над людьми и о своём «будущем королевстве»… Теперь эти нападения происходят почти каждый день, – горестно вымолвил Арсент, поникнув седой головой и закусив губу, чтобы не разрыдаться от помянутых событий. – Причём мерзкая женщина делает так, чтобы нам было как можно больнее, выбирая в свои жертвы молодых господ и старых слуг.
– Её одолела неутолимая жажда власти, – подхватил Джастин. – Она мнит себя героиней, очищающей своё будущее королевство от «грязи и гнили», как она нас называет, непровозглашённой королевой Гулсена, «страны Грифонов», – ни больше и ни меньше. Именно после этих ужасных смертей наших подданных мы и соединяем Скорбящих, потерявших своих господ и слуг в результате нападений грифонов. И делаем это теперь практически каждый день. – Монарх опустил голову вслед за своим дворецким и как бы в солидарность с ним, и по щеке его пробежала слеза.
– Мы сочли, что так мы поможем им перенести величайшую трагедию в их жизни, – после минутного молчания вторил Арсент, с жалостью взглянув на плачущего монарха. – Скорбящих с каждой неделей становится всё больше, но мы ничего не можем с этим поделать. Их объединяет общее горе, так пусть же оно поскорее обратится в новое счастье, объединившись с другим таким же горем… Но так дальше продолжаться не может, вы и сами это прекрасно понимаете, сэр Джереми. Королевство Гулсен слабеет под её натиском. Да, Флёр без грифонов не составила бы для нас помехи и её отправили бы назад сразу же, как только она проявила хотя бы малейшую агрессию против нас. Но в союзе с грифонами она становится непробиваема, словно броня. И обычная сила, сила оружия, не способна даже на время её остановить. И только вы можете сделать это, сэр Джереми. Вы и ваш верный дворецкий Дорнтон.
Реакция графа изумила правителей Гулсена. Джереми вдруг расхохотался.
– Неужели вы думаете, что во мне и Дорнтоне есть что-то такое, что сильнее, скажем, арбалета или драконьей пасти? – вопросил он с улыбкой сразу после того, как приступ смеха утих. – Мы простые англичане, только и всего. И в нас нет никакой такой силы, какой от нас вы, по-видимому, ждёте. Мы просто хотим вернуться назад, и, скажу вам откровенно, при всём к вам уважении, – мы не сможем стать для вас поддержкой, поскольку у нас нет ни особых способностей, ни армии для ведения войны с кем бы то ни было… – Дорнтон слушал речь хозяина с вопиющим ужасом в глазах, ибо ждал, что вот сейчас их поразят гром и молния за дерзновения молодого графа. Но ничего такого не произошло. Монарх и дворецкий весьма спокойно внимали протестующим репликам Джереми, и Дорнтону даже показалось, что они осознанно желают, чтобы Джереми распалился. И поэтому не мешают ему.
И действительно – за то время, пока молодой граф продолжал в весьма резких словах отстаивать своё с Дорнтоном мнение, старый дворецкий вдруг начал замечать, что в помещении, где они сейчас находились, стало словно бы светлее, несмотря на то, что за окном был уже поздний вечер. Этот неземной свет окрашивал предметы мебели в какой-то призрачно-алый цвет, словно кто-то разбавил в воде каплю крови. А правители Гулсена будто бы не замечали этого. Они по-прежнему спокойно внимали грозному тону Джереми, пока тот вдруг резко не умолк, заметив краем глаза необычное освещение монарших покоев. Однако как только он это сделал, алое свечение тут же исчезло, и помещение вновь погрузилось в сумрак наступающей ночи.
– Что… что это было? – с дрожью в голосе выдавил из себя граф, озираясь кругом.
Губы монарха тронула едва заметная улыбка, и он величаво и неспешно выпрямился в своём кресле.
– Ты ещё не понял, сэр Джереми? – почти ликующе спросил он графа. Джереми в страхе едва заметно помотал головой. – Это была твоя сила. Сила господина под именем Импиринт-хоуп. Подобная сила есть и у твоего слуги. Она зовётся Винд-фэйтс. Эти силы проявляются в момент опасности, когда организм напряжён, и действуют лишь в параллельных мирах. И в тот миг, когда ты, Джереми, был в напряжении от столь сильно захватившей тебя тирады в наш адрес, твоя сила изволила проявиться. Сейчас она невидима, но способна отражаться от неживых предметов, даря им свой свет. А то, что она не поразила нас с Арсентом и Дорнтона, объясняется тем, что мы не несём в себе зла, следовательно – не притягиваем Импиринт-хоуп.
– Но… но каким же образом эта сила оказалась в нас? – испуганно вымолвил Джереми.
– Эта сила выбирает носителя тогда, когда он впервые осознает свою ответственность перед более слабым, – ответствовал монарх. – Не могу сказать, когда именно вы стали Истинными, однако доподлинно известно, что это произошло, вероятнее всего, тогда, когда ты, Джереми, получил поместье отца в своё владение после смерти последнего, и с этих пор от тебя полностью стала зависеть его судьба, а также – Джастин перевёл взгляд на Дорнтона, в очередной раз смутившегося под его взглядом, – и судьба отцовского дворецкого, ставшего с того момента твоим, равно как и поместье.