Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
Испуганный лакей шарахнулся от графа, как от чумы, выронив его одежду, и с быстротой молнии умчался прочь, а Джереми, довольный тем, что у него наконец-то стала появляться уверенность в себе, необходимая настоящему аристократу и воину, подобрал свой фрак и, прихлёбывая чай, стал ходить по спальне и с усмешкой представлять себе, как отнёсся бы Дорнтон на предложение гулсенских слуг напоить его чаем, затем одеть и испросить у него позволения проследовать к сэру Джереми, «вашему господину». Вот смеху-то! Да за такое с ним обращение старый дворецкий не то что накричит на них, как он, Джереми, на Алистера, – Дорнтон попросту разорвёт их на части за подобное
Вскоре появился Дорнтон в сопровождении запыхавшегося Алистера. Старик буквально пронзал назойливого лакея гневным взглядом, и, увидев графа, бросился к нему в объятья.
– С добрым утром, сэр, – на одном дыхании выпалил взволнованный старик. – В жизни не ведал для себя подобного унижения.
– Доброе утро, Дорнтон, – ласково ответил граф. – Не беспокойся, ещё раз тебе не придётся переживать подобное. Мне тоже не понравилось такое «гостеприимство». Но, я думаю, особо строго судить их за это не стоит, ведь они считают, наверное, что мы не так привязаны друг к другу, как гулсенцы. И потом – мы же теперь для них не столько граф и дворецкий, сколько воины королевства, а значит, и почёт нам должен быть соответствующий.
– Ах, ну если так, – смиренно произнёс Дорнтон, успокоившись. – Пусть так и будет, но только не с утра.
– Думаю, после такого разноса с моей и твоей стороны они больше этого делать не будут, – рассмеялся Джереми. – Так что чай и одежду впредь приносить мне будешь только ты.
Но тут в проёме двери снова возник Алистер. Джереми сердито глянул на него из-за спины Дорнтона, но на лакея на сей раз это почему-то не подействовало.
– Алистер, – в нетерпении произнёс граф. – Ты же слышал, мы не нуждаемся сейчас в твоих…
– Сэр Джереми, вас срочно просят к себе правители Гулсена, – сбивчиво произнёс лакей. И тут только Джереми заметил, что всё его тело мелко дрожит, а глаза расширены от страха. Граф встревожился и быстро приказал ему:
– Передай правителям, Алистер, что мы сейчас будем.
Получив приказание, лакей тут же вихрем умчался прочь – быстрее, чем намедни мчался к Дорнтону от разъярённого Джереми. А Дорнтон непонимающе взглянул на графа.
– Что-то случилось, Дорнтон, – пояснил Джереми дворецкому. – Я это чувствовал.
– Но что, сэр? – всё больше пугаясь, дрожащим голосом пробормотал Дорнтон.
– Не знаю, Дорнтон, не знаю, – ответил граф, одеваясь. – Но, несомненно, что-то очень плохое.
Дорнтон помог ему одеться, после чего Джереми велел ему взять своё копьё, сам взял меч, и оба бегом спустились в зал Согласия, куда их провели слуги Гулсенскасла. В этом зале, где Джереми и Дорнтон уже были, обычно велись встречи и переговоры с послами из других параллельных миров. Но сейчас там были только гулсенцы – помимо обоих правителей – привилегированные господа и слуги из дворцовых династий, а также великое множество тех, кто ещё совсем недавно носил статус Скорбящих, соединённых теперь друг с другом общей бедою. Войдя в зал и увидев среди этих людей уже знакомые им по прошлой церемонии лица, Джереми и Дорнтон поняли, что случилось.
В спешке они прошли сквозь толпу, почти бегом бросившись к Джастину и Арсенту, которые сидели на тронах, глубоко подавленные и опечаленные. Но, увидев Истинных, их лица просияли, и оба встали, чтобы
– Ваше величество… – начал было Джереми, подбежав к Джастину и целуя его руку, но монарх покачал головой и попросил графа повернуться лицом в зал, чтобы собравшиеся видели его. То же самое попросил сделать Дорнтона и Арсент. И лишь тогда граф и слуга услышали из уст правителей Гулсена слова, которые и хотели, и не хотели услышать.
Джастин О`Краун обратился к своим подданным с глубочайшей печалью в голосе:
– Благородные господа и преданные слуги! Народ Гулсена! Сегодня наше королевство узнало страшную новость: наш враг перешёл в наступление! – При этих словах в рядах слушавших началось волнение и гомон, но люди возмущались коварством врага, а не боялись его, как поначалу подумал Джереми. Он заметил, что большинство присутствующих смотрит не на Джастина, а на них с Дорнтоном, и, смущённый и растерянный, попытался успокоить себя мыслью, что народ Гулсена не может думать о них как о героях, ведь они ещё не совершали героических поступков, а посему не могут сейчас быть объектом их поклонения и внимания. Скорее всего, народ Гулсена смотрел на них как на свою единственную надежду избавиться от угрожавшего им врага в лице Флёр и грифонов.
Между тем монарх пояснил собравшимся, что ждать наступления Флёр и её грифонов в ближайшее время нет необходимости, что и требовалось ожидать от трусливой француженки. Она «из милости своей» дала Гулсену время на подготовку к «кровавой битве», чем займётся и сама. Эту весть принёс сегодня ко двору один из её грифонов несколько часов назад, поэтому правители решили немедленно собрать совет из наместников земель королевства и простого народа и раздать им указания к действию, если безумная женщина по какой-то причине нарушит свой уговор с Гулсеном и нападёт без предупреждения.
Разумеется, сие известие встревожило Джереми и Дорнтона. Флёр в своём послании устанавливала конкретные сроки, так называемое «время тишины» до начала наступления. Это время составляло трое суток. Всем было понятно, что за столь малый срок собрать и подготовить достаточно мощную для боя армию просто невозможно, тем более, если речь идёт о грандиозной схватке, на карту которой поставлена судьба целого королевства. В этом и заключалось главное коварство Флёр.
Однако вызов был принят правителями Гулсена, и ответное послание было уже послано Джастином на быстром драконе. Все понимали, что теперь любое промедление и любая, даже самая крохотная ошибка в подготовке армии к бою может грозить Гулсену поражением. Монарх понял, что настало время действовать, претворив в жизнь уже залежавшийся план действий, о котором говорил Джереми, тем паче, что теперь у них были развязаны руки благодаря «инициативе» Флёр, первой заявившей о желании начать войну с Гулсеном.
Подбодрив напутственной речью своих подданных и прозрачно намекнув на «главную силу Гулсена» в лице Джереми и Дорнтона, Джастин О`Краун проследовал вместе с ними и Арсентом в уже знакомую графу и слуге обитель монарха. Там он поведал о том, что их ожидает упорная тренировка все эти три дня. Чтобы подготовить к битве не только физическую, но и умственную силу, их будут обучать езде на драконах и тренировать на владение оружием, одновременно с этим развивая и их стратегическое мышление, поскольку никакая сила не будет эффективной в битве, если не подкреплять её умом и хитростью, сражаясь с противником интеллектуально, иначе он сможет легко их обмануть и без особых усилий выиграет бой.