Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
Молодой граф понял, что провинился. Он не предполагал, что сон сморит его в драконьем загоне, ведь он и не думал ночевать там. Поэтому Джереми опустился перед ними на одно колено и виновато произнёс:
– Простите меня, ваше величество, и вы, дворецкий Его милости Арсент Рейнолдский, я вовсе не собирался… осуществить побег, или что вы там подумали. Да и как бы я смог сбежать, оставив своего Дорнтона здесь? Я просто вчера вечером захотел пойти к своему боевому дракону, чтобы «поговорить» с ним, и тем самым успокоить свою душу и укрепить дух перед сегодняшним сражением, – иными словами, перестать бояться… И, кажется, я нечаянно заснул, а проснулся только совсем недавно. Простите меня и за то, что из-за меня вы не спали всю ночь. Я благодарен вам за то,
– Фреммор?.. – вдруг в страшном потрясении выдохнул Арсент, оборвав речь графа. Дорнтон же при этих словах осел на землю, держась за сердце. – О, силы небесные…
– Сэр Джереми, – после долгой паузы, не менее потрясённый, но уже гораздо более спокойным голосом, нежели у Арсента, в немом ужасе взиравшего на графа, произнёс Джастин. – Вы… увидели во сне… Великого Фреммора?
Прежде чем Джереми кивнул, Арсент, выйдя из сковавшего его страха от услышанного, мгновенно воскликнул:
– Но… но такого просто не может быть! Даже несмотря на то, что он видел Великого Фреммора своими глазами в Англии перед путешествием через портал, Первый слуга не может являться во сне тому, кто не имеет никакого отношения к когорте слуг! Вы ведь знаете, – обратился он уже к графу, – что если призрак Великого Фреммора увидит джентльмен, это грозит ему весьма серьёзными последствиями, но только в том случае, если встреча эта произошла случайно, а не по воле самого призрака. А тем паче – во сне, когда нельзя предугадать, случайность это, или нет. Что сказал вам Фреммор во сне, говорите, сэр Джереми! – властно потребовал он.
Устрашённый речью Арсента, граф не счёл нужным скрывать от него подробности своего сна, тем более что он не понял, что значили сказанные Фреммором слова, которые были очень похожи на пророчество. Не будет ничего плохого, если он расскажет и об этом, – вдруг Джастин или Арсент догадаются, что за тайны сокрыты в этом «пророчестве»?
И Джереми в точности передал правителям всё, что сказал ему Фреммор. Но, к его великому разочарованию, оба помотали головой, однако Джастин ответил:
– Пока что я знаю только одно, сэр Джереми: в том, что ты заснул вчера не во дворце, а в драконьем загоне – твоей вины нет. Тебя сморил сон потому, что он был послан Фреммором.
Удивлённый этим утверждением, граф задумался. Задумался над таинственным «посланием» Первого слуги. Что же он хотел ему сказать? О чём предупредить? Наверное, этого он никогда не узнает.
– То, что Великий Фреммор приснился тебе – одновременно и хорошо, и плохо, – глухо произнёс Арсент, так и не справившись до конца со своим потрясением. – И в какую из этих двух чаш в итоге выльется сей сон, известно только ему. Пока же не будем больше к этому возвращаться. Судьба разрешит всё за нас. Сейчас нам необходимо подготовить вас к первой великой битве за наше королевство. Пойдёмте с нами.
Правители Гулсена провели их в небольшую пристройку к кузнице, где уже были готовы доспехи для графа и слуги. Увидев их, Джереми и Дорнтон были восхищены прочностью и красотой кованой стали. Важнейшим их преимуществом были удобство и лёгкость. Доспехи не сковывали движений, и казалось, могли выдержать даже огненную лавину из пасти дракона. Арсент подтвердил, что так и есть – доспехи проверяют на прочность именно так, и ещё множеством других способов. Надев их, граф и слуга словно бы преобразились не только снаружи, но и изнутри, и почувствовали такую защищённость, что могли полностью полагаться на свою безопасность под их бронёй.
– Теперь вы – воины Гулсена, – с гордостью объявил монарх, став затем серьёзным. – Через пару часов наша армия из трёх тысяч драконов и воинов поднимется в воздух и возьмёт курс на северо-восток, – туда, где обитают грифоны. Несколько минут назад Флёр прислала сообщение,
– Вот и настал наш час, Дорнтон, – многозначительно произнёс Джереми. – Сегодня твоё копьё и мой меч встретятся с нашим врагом. Седлай своего дракона и разомни его перед перелётом.
– Ах, как я боюсь за вас, сэр, – жалобно простонал старик, взяв руку графа в свои. – Мне кажется, что подобная битва для нас будет чересчур тяжёлой, и даже с силами, данными нам Небесами, мы не сумеем одолеть этих грифонов…
– Не бойся, Дорнтон, – подбодрил его молодой граф. – Я не брошу тебя одного и прежде всего буду защищать твою жизнь, а не жизнь других воинов.
– А я буду защищать вашу, – ответил старик. – Всеми своими силами…
Остаток времени граф и дворецкий провели за разминкой своих драконов, заставляя их бегать по кругу и усиленно работать крыльями – сперва на земле, а затем и в воздухе. Дракона Дорнтона звали Даэрдон, и старик очень быстро – за один день – научился им управлять. Этот дракон был иной породы, нежели Дьюи, – серебристо-серый с голубоватыми переливами на чешуйках. Он был старше Дьюи на сто восемьдесят лет, но ни в чём не уступал ему – ни в скорости, ни в силе, ни в выносливости.
А над замком Гулсенскасл уже поднималась в воздух, группа за группой, огромная драконья армия – сотни драконов разных мастей уже парили над замком, играя отблесками своих бронированных боков и покрытых доспехами голов. Всадники на их спинах были не менее хорошо защищены, чем их крылатые товарищи. У нескольких из них были в руках большие флаги, которые трепал ветер, весьма сильный на такой высоте. Среди них Джереми узнал гербофлаг Гулсена с изображением монарха и слуги. Он реял в передовых рядах армии. По-видимому, его держал кто-то из военачальников, или даже сам монарх. Чуть позади развевался сине-красный флаг королевства, а с флангов драконьего войска – ещё два полотнища. На левом фланге, как сумел разглядеть Джереми, трепетал под порывами ветра застывший в прыжке пепельно-чёрный пёс – герб ветви Ансерв. А с правого фланга был виден сидящий на задних лапах лев с короной на голове, – герб ветви Анкраун. Граф уяснил, что армия поделена на две части, а это означало, что командовать ими будут не главы армий, а главы ветвей, то есть сами правители Гулсена.
Но вот настал тот момент, когда на земле не осталось ни одного дракона, кроме двоих – Дьюи и Даэрдона. Граф и слуга ждали окончания формирования королевской армии, пытаясь разглядеть среди затмивших солнечный свет трёх тысяч драконов правителей Гулсена. Но безрезультатно: высота скрывала людей за телами драконов, и разглядеть не то чтобы лица, но даже самих всадников было невыполнимой задачей. И только громкий зов рога дал понять Джереми и Дорнтону, что войско уже сформировано. Они быстро сели на своих драконов и рванулись с ними в небеса. Те, кто остался в замке и не мог принять участие в битве (а это были в основном женщины, дети, больные и немощные), махали вслед улетающим Истинным и подбадривали их пожеланиями.
Джереми и Дорнтон пролетели под парившей в воздухе армией в самое её начало, – туда, где их ждали правители Гулсена. Поднявшись до уровня остальных, граф и слуга предстали прямо перед ними: Джастин О`Краун восседал на большом изящном бело-золотом драконе с узкой мордой и глубокими глазами цвета сапфира. Арсент Рейнолдский сидел в седле на серо-синем панцирном драконе с рогами, закрученными спиралью, и большими, янтарного цвета глазами. Джереми и Дорнтон поклонились правителям, и они поклонились им в ответ, а затем и вся армия склонила головы перед ними. Несколько смущённый, граф хотел было что-то сказать, но монарх Гулсена сделал жест молчания, и Джереми понял, что слова здесь уже не нужны. Арсент попросил их только занять место сразу за ними, и после этого монарх Гулсена снова протрубил в рог, но уже несколько по-другому, и это стало сигналом к отправлению.