Неприрученное сердце
Шрифт:
Потом он, не отрываясь от губ, приподнял Роми и всем весом прижал к стене. Освободившиеся руки продолжали лихорадочно блуждать по ее телу. Вверх, вниз, опять вверх.
От этого можно было сойти с ума. Роми застонала и инстинктивно обвила его ногами. Чтобы стать к нему ближе. Чтобы унялась поднимавшаяся изнутри боль. Он приподнял подол платья и погладил ее бедро. От этой пытки она чуть не задохнулась.
– Эй, люди! Вон из помещения!
Роми застыла. Клинт замер, потом оторвался от ее губ.
Оба лишь теперь спохватились, что делают. И где.
Неподалеку
Роми поняла. Вспышка света – реальность, а не игра ее воображения. Начался фейерверк. Сейчас все выйдут на улицу. Всего в двадцати ярдах от того места, где она, полураздетая, обнимает представителя вооруженных сил особого назначения.
Глава 8
Голос холодный, хотя мгновение назад был воплощением страсти:
– Отпустите меня.
Клинт осторожно опустил Роми на землю, пользуясь своим телом как ширмой, чтобы прикрыть ее от взглядов случайных пьяных идиотов. Он был не в состоянии обернуться, и это дало Роми возможность немного прийти в себя.
«Какого черта я натворил?»
Грудь Роми бурно вздымалась, и вместе с ней поднималась и опускалась прекрасная, достойная всяческого поклонения ложбинка.
«Вот что я наделал! Это гормоны задурили мне голову!»
Клинт никогда не обучался трем вещам: сексу, пьянке и страху.
А, кстати, тут были не только гормоны. Сердце участвовало тоже. Но о нем, несмотря на многие годы тренировок, никто ничего ему не рассказывал...
– Нужно выбираться отсюда...
У нее было бледное лицо, волосы растрепались, макияж размазался. В таком виде показываться на людях было нельзя.
– Роми...
Она, словно защищаясь, вскинула руки:
– Не надо, Клинт. Минутку...
Роми протиснулась мимо Клинта, а его тело все еще вздрагивало от ее прикосновений. Интересно, долго это еще будет продолжаться? И осталось ли у него хоть сколько-нибудь сил для сопротивления? Над ними то и дело взлетал фейерверк, и каждый залп по-своему окрашивал ее лицо.
– Я только схожу, принесу наши... извинения.
Но она ушла раньше, чем он договорил.
Он закрыл глаза и, выругавшись, кулаком врезал по стене.
Тяжело дыша, Роми шагала вдоль ряда машин, припаркованных на футбольном поле позади клуба. Даже такой город, как Квендануп с окрестностями, мог собрать, когда требуется, большую толпу. Над головой сверкал красками и светом фейерверк, а в нее врезались многочисленные насекомые, ослепленные прожекторами, освещавшими сорок автомобилей на временной стоянке.
Роми уставилась на какую-то большую, покрытую пушком ночную бабочку, которая обессиленно шлепнулась на пыльный капот «лендкрузера». Она судорожно взмахивала опаленными крылышками. Глупые твари – сами летят на огонь и, лишь опалив крылья, понимают, как это опасно.
«Никого тебе не напоминает?»
Роми пнула автомобиль и опять зашагала.
Трудно ли жить в огромном Уайлд-Спрингс? Какой тупой бабочкой-мазохисткой надо быть, чтобы самой полететь на свет Клинта?
Мысли беспорядочно толклись в ее голове. Не ошибка ли желать взлететь вверх, мечтать пробить себе дорогу и оказаться в крепких объятиях Клинта? Обнаружить, что их тела почти слились воедино? Отдаться еще до полуночи, а потом оказаться перед реальным миром?
На ее репутации было только одно пятно: в тот роковой вечер Полковник своими запугиваниями довел Роми до того, что свою невинность она отдала первому встречному, который потом пропал, как и ее непорочность, безвозвратно.
А теперь это. Позволить себе увлечься самым что ни на есть неподходящим человеком. Раненым и ущербным отшельником армейского образца. Третья глупость в ее жизни. Но, по крайней мере, есть надежда от нее уйти.
– Ох!
Острая боль пронзила левую ногу. Каблук на два дюйма ушел в мягкую почву футбольного поля. Лодыжка вывернулась, и Роми упала.
Как будто мало испорченного вечера, так еще прекрасное платье испачкано травой! Она перекатилась на бок, взялась рукой за бампер БМВ и, придерживая рукой, подтянула ногу. Вот-вот хлынут слезы. От неожиданности и боли.
«Ты же не собираешься плакать?»
Опять вопрошающий голос Полковника. Роми сделала несколько глубоких вдохов и сразу стала искать вокруг что-нибудь, на чем можно было бы сфокусироваться. Это всегда помогало остановить слезы, которые Полковник не выносил.
Красивая вспышка фейерверка высветила машину, на которой она почти висела. Стараясь не обращать внимания на боль, Роми подтянулась и приняла почти вертикальное положение. Теперь осталась только пульсирующая боль.
Она смотрела, как дробились и отражались в фарах вспышки. Если бы глаза не застилали слезы, это выглядело бы очень красиво. Она смахнула их и села. Слезы течь перестали.
Хоть за это спасибо Полковнику!
Роми потянулась и сбросила вторую туфлю. Лодыжка болела уже не так сильно. Значит, нога не сломана.
Она приготовилась с очередной порцией огней подняться на здоровую ногу. Заключительный залп рассыпался тысячами блесток и стал медленно падать на землю. Одна из шин внедорожника оказалась прямо перед глазами Роми, и фейерверк осветил ее полностью. Роми точно знала, где видела такой рисунок протектора. Той дорогой в парке Уайлд-Спрингс пользовались очень редко... Теперь понятно, какая машина сбила кенгуру. Второго такого рисунка протектора не могло быть в округе.
Диски колес внедорожника закрывали хромированные, инкрустированные жуками решетки.
Кое-как она поднялась на ноги, достала из сумочки мобильный телефон и сравнила протектор со снимком. Совпадение было полным. Она сделала еще несколько снимков: эмблемы машины, разбитой фары и регистрационного номера внедорожника.
Как ей хотелось бы найти того, кто вздумал гонять в ее парке!
В ее парке? Хорошо звучит.
Она спрятала телефон. Откуда-то появился Клинт: