Неприрученное сердце
Шрифт:
Клинт поднял страдальческие глаза и потряс бумагой:
– Вы проверяли моего брата?!
У нее перехватило дыхание. Комната сжалась вокруг нее.
– А о чем вы говорили?
– О том, что Джастин вел себя... неподобающе на сборе средств. Зачем вы проверяли моего брата? – угрюмо спросил Клинт.
Возможно, надо было извиниться. Но слишком многое поставлено на карту. Сердце, душа Клинта.
– Почему он вам лжет?
– Меня вы тоже проверяете?
Она приняла удар и приготовилась к худшему. Чтобы
– Почему он вам лжет, Клинт?
– Кто сказал, что он лжет?
– Правительство Соединенных Штатов. Мое доверенное лицо работает в федеральном департаменте Чикаго.
Он побродил по ее чуланчику. Насколько возможно.
– Это перебор, не думаете?
– Я обратилась к Карли как к подруге, а не как к федеральному работнику.
– Почему?
– Потому что в Джастине есть кое-что неправильное.
– Я вам рассказывал. Он чуть не утонул...
Роми начало охватывать отчаяние. Неужели она ошибается насчет Джастина?
– Клинт, забудьте на мгновение, что он ваш брат. Почему он лжет о своем прошлом?
Клинт поднял на нее измученные глаза:
– Вы, конечно, не теряли времени даром, подготавливая свою месть.
– Какую месть? За что?
– За его попытку напасть на вас.
– Вы считаете, что я...
– Сначала вы сказали, что он на вас напал, теперь утверждаете, что он лжет.
– Я никогда не говорила, что он на меня напал. Об этом заговорили вы.
– Точнее, сам Джастин. Он сразу во всем признался и высказал сожаление. Как мужчина.
Роми подавила гнев:
– Как мило с его стороны! Не знаете, зачем он это сделал? Чего хотел добиться?
Клинт покачал головой:
– Уверен, что вы мне об этом поведаете.
Ее голос немного охрип. Умирало что-то прекрасное. Роми чувствовала, что оно ускользает у нее прямо сквозь пальцы.
– Нужно говорить о превентивных мерах? Джастин знал, что вы порвете его на куски, если узнаете, что он посмел меня коснуться, и первым сделал ход. Всего лишь стратегия. Он умен.
Щиты, которыми она уже некоторое время не пользовалась, со скрипом поползли на исходные позиции. Знакомые толстые освинцованные стены, защищавшие ее большую часть детства...
Клинт метнулся от нее. Насколько это возможно в крошечном помещении.
– Решите, наконец, Роми. То он у вас больной, то Эйнштейн. Я кое-чего не понимаю. Если вы так решительно встали между нами, почему сами не рассказали о том, что он на вас напал?
– Может быть, потому, что в тот вечер меня касались не только его руки! – Но, взглянув на его побелевшее лицо, сразу поняла, как это прозвучало. У нее в душе все сжалось. – Клинт...
Он двинулся к выходу, бросив на ходу:
– Держитесь подальше от моей семьи!
Глава 10
Маленькое пушечное ядро с грохотом скатилось с лестницы:
– Клинт! Клинт пришел!
Роми застыла в центре освещенной свечами гостиной. Она зажигала их множество каждый вечер, чтобы ослабить дневное напряжение и привнести в свою жизнь немного красоты. Сегодня освещение было двойное.
И все-таки этого было недостаточно.
Клинт даже постучать не успел, а Лейтон уже распахнул дверь. Как маленький мальчик, каким он был еще на прошлой неделе, Лейтон метнулся к огромным ногам в джинсах.
– Привет, чемпион, как дела?
Она ненавидела легкий, спокойный тон, которым Клинт пользовался в разговорах с Лейтоном. Совсем другой, чем при разговоре с ней.
Лейтон подпрыгивал возле его ног:
– Вы пришли взять меня на прогулку в буш? Мама сказала, что она вас попросит.
Зеленые глаза Клинта взглянули на Роми. Она прикрылась ресницами. Господи, она совсем забыла об обещании сыну!
– Конечно, чемпион, и маму тоже. – Он помолчал и добавил: – Если она захочет.
Роми не сказала бы, кому из них эта идея нравилась меньше. Возможно, даже ей, поскольку сейчас общество Клинта ее совсем не привлекало.
– Прямо сейчас? – уточнила она.
– Если не заняты чем-нибудь важным.
Например, зажиганием свечей.
Лейтон взлетел по лестнице.
Роми поспешно перебирала варианты.
«Можно отговориться больной лодыжкой, но тогда сын останется без надзора, и, если Клинт надумает обучать его стрельбе, я не сумею этому помешать. А запрещение Лейтону отправиться на прогулку разрушило бы все мои усилия восстановить с сыном прежние отношения. Или пойти с ними? Провести в компании Клинта два часа и постараться не сказать ничего, за что могли бы уволить?»
Лейтон появился в кухне с туристическими ботинками. Она улыбнулась:
– А как же наше вечернее кино?
Овчинка стоила выделки!
Мальчик удрученно смотрел на маму:
– А мы не можем посмотреть его завтра?
Умильное личико совсем ее доконало. Роми отлично знала, каково это – одновременно и подлизываться, и стараться всем понравиться. Тяжкий груз на худенькие плечи.
Она вздохнула:
– Ладно, я только свечи задую...
Лейтон издал очередной вопль и вылетел за дверь, оставив Клинта одиноко стоять в кухне.
– Давайте я вам помогу.
– Нет, спасибо. Я сама.
Она ловко и быстро задувала свечу за свечой, как будто с каждой свечой одно за другим гасила сложные чувства, которые вызывал в ней стоявший в дверях человек.
– Роми...
Она повернулась и взглянула на него. Что он скажет?
«Извините, что я вырвал у вас сердце и разбил его о стену. Виноват. Простите меня»?
Ее взгляд был такой же мертвый, как сердце.
– Я полагала, что, потребовав от меня держаться подальше от вашей семьи, вы и сами будете в стороне от моей.