Непростые союзы
Шрифт:
— Что они делают? — прошептал Ноф в ухо Шар, которая стояла рядом с ним. Она жестом заставила его замолчать.
Слуги положили мужчину на алтарь лицом к потолку. Двое держали его за руки, другой — за ноги, когда он вырывался и кричал.
Вперед выступила фигура в красном одеянии, с серебряным обручем на шее. С него свисал медальон, испещренный узорами, которые Ноф не мог ясно разобрать. Священник в мольбе поднял руки и лицо.
— Могущественный Исдар, услышь в этот день нашу молитву. Почувствуй силу нашей жертвы. Присоединяйся к нам, когда мы будем пировать.
Сделав круговое движение, он развернулся, вытаскивая из-под мантии длинный, изогнутый, безжалостный нож. Одним быстрым движением он полоснул вдоль тела жертвы, которая издала пронзительный крик агонии. Ближайшие к алтарю верующие бросились вперед, их тела закрывали жертву, чьи крики становились все слабее и, наконец, затихли.
Через несколько мгновений толпа у алтаря рассеялась. Тело жертвы представляло собой не более чем разорванную массу плоти и костей. Некоторые в толпе все еще вытирали рты.
Ноф покачнулся на своих ногах. За все время своих путешествий он никогда не видел ничего настолько ужасного. Он скорее почувствовал, чем услышал, как стоявший рядом с ним Керн достает из-под мантии свой меч.
— Подожди! Трандон протянул руку, чтобы остановить паладина.
Керн сердито покачал головой. — Я больше не могу на это смотреть, Трандон. Это должно быть остановлено. Он оглядел остальных участников группы. — Вы готовы?
Артемис отступил на шаг. — Пока нет. Не сейчас, когда их в десять раз больше, чем нас.
— Трус! — зашипел на него Керн. — Я всегда знал, что ты трус!
Шар присоединилась к Энтрери. — Он прав, Керн. Нет никакого смысла просто идти туда и быть убитым.
Керн проигнорировал ее слова. — Ноф?
Ноф на мгновение замер. Затем, вздохнув, он шагнул вперед. — Ты прав. Так больше не может продолжаться. Мы должны что-то сделать. Мы должны бороться за что-то правильное, даже если нас убьют. Он посмотрел на Керна. — Может быть, я ошибаюсь. Может быть, это не просто прибыль и убыток.
Керн похлопал его по плечу. — Лорд Гарким? Что скажете вы и ваши люди?
Гарким натянуто улыбнулся. — Как я уже говорил вам ранее, Сэр Рыцарь, я осознаю опасность, угрожающую моей родине. И я вижу, что произойдет со всеми королевствами мира, если этих людей не остановить. Я не выбираю сражаться, или нет. Я должен сражаться.
Из глубины ниши тихий голос произнес: — Да. Мы должны сражаться. Инграр вышел вперед. Его лицо сияло, и, что удивительно, он улыбался, будто был посвящен в огромную тайну и горел желанием поделиться ею.
— Инграр! Что это? — воскликнул Ноф.
— Надо идти сейчас же и сражаться! Не спрашивайте больше! Вы должны идти сейчас же! Настойчивость молодого пирата заразила даже Артемиса и Шар.
Керн поднял свой меч. — Готовы?
— Нет. Трандон снова поднял руку. — Керн, ты, я, Шаресса и стражники должны создать как можно большее кольцо. Лорд Гарким, Энтрери и Ноф, идите с нами, и когда мы подойдем к алтарю, захватите кровавый горн.
— Что потом? — спросил Ноф.
Трандон посмотрел на него, цинично приподняв уголок рта. — Затем мы попытаемся добраться до двери. Инграр, оставайся здесь, и когда почувствуешь, что горн близко, выходи наружу. Я не думаю, что тебе понадобится кто-то, кто поведет тебя; похоже, ты чувствуешь горн каким-то другим образом. Он поднял руки. — Сначала давайте посмотрим, сможем ли мы привлечь их внимание.
Он произнес магическое слово, и с кончиков его пальцев сорвался сверкающий шар света, пронесся через толпу и взорвался у дальней стены. Верующие, которые внезапно превратились в факелы, разразились криками, их одежды вспыхнули в огненной демонстрации тайной силы.
— Пора! — крикнул Керн. Группа рванулась вперед. Молот Керна сверкал в свете кровавого горна, когда тяжелое тупое оружие поднималось и опускалось, гоня перед собой приверженцев Павшего Храма. У Трандона было время для вспышки молнии, превратившей двух прихожан в дымящийся пепел; затем он схватил свой посох, чтобы защититься от натиска визжащих Доеганцев. Меч Шарессы мелькал взад и вперед, парируя и нанося удары, когда она пыталась одним лишь мастерством владения мечом удержать ревущую толпу на расстоянии. Рядом с ней сначала один, потом другой из охранников Лорда Гаркима были схвачены и утащены толпой.
Ноф, вытащив кинжал, защищался, как мог, от цепких, окровавленных пальцев толпы. Они пробились к алтарю и окружили его. Ноф, Энтрери и Гарким схватили треногу, на которой стоял кровавый горн, и подняли… — и остановились в отчаянии.
— Он слишком тяжелый, — крикнул Ноф Керну, перекрывая шум. — Мы не можем поднять его. Горн злобно засветился, и Ноф с потрясением все понял. — Он не хочет, чтобы мы его поднимали. Он сам знает, чего хочет.
Он огляделся вокруг. На лице Шарессы и оставшихся дворцовых стражников он увидел только отчаяние. Керн дрался как сумасшедший, его лицо было залито кровью, а глаза сияли чем-то очень похожим на счастье. Лицо Трандона отражало только холодную, расчетливую сосредоточенность, когда он отбивал своим посохом сверкающие клинки. Гарким и Энтрери обнажили свои мечи и помогали сдерживать толпу, так стремившуюся разорвать их на части. Доеганцы сражались без особого мастерства, но само их количество говорило в их пользу. Теперь бой не мог длиться долго.
С одной стороны храма донесся раскат грома. С громким треском часть купола обрушилась, раздавив кричащих прихожан под собой. С неба лился свет, более чем естественный, который окутывал внутренность адского храма неземным сиянием. Ноф увидел, как кости в его руке просвечивают красным сквозь кожу.
От боковой стороны храма, из ниши вышел Инграр. Свет падал прямо на него, почти приподнимая его, так что казалось, что он скорее скользит, чем идет. Его слепые глаза, глубокие и темные, были широко открыты и, казалось, были наполнены внутренним огнем.
Вокруг него, когда он продвигался сквозь ряды сектантов, воцарилась тишина, и борющаяся масса вокруг алтаря расступилась, чтобы пропустить ЕГО. Нофу показалось, что он слышит откуда-то издалека, что-то вроде пения на языке, одновременно незнакомом и в то же время навязчиво знакомом.
Инграр стоял рядом с кровавым горном, его поверхность теперь вспыхивала искрами и вспышками магической энергии. Инграр поднял руки к зияющему потолку, и от падающего на него света лучи усилились, пока не стали ослепляющими по интенсивности, но даже если зрители закрывали глаза, они все равно могли видеть Инграра, стоящего в позе полной мольбы.