Непростые союзы
Шрифт:
Они оказались в каменном зале со сводчатым потолком, явно за пределами тюремного комплекса дворца. Шум дьявольской битвы полностью стих, но слышался глухой, низкий рокот, от которого время от времени сотрясался пол, как от работы какого-то огромного двигателя далеко под землей. Их факелы освещали лишь небольшую часть коридора; по обе стороны от них он простирался в непостижимую черноту.
Беглецы столпились вокруг Нофа, который, лежа на своих досках, закашлялся и сплюнул сгусток крови на пол коридора. Энтрери взглянул на Керна.
— Разве ты не можешь исцелить его? Я думал, все паладины могут это делать, прикладывая руки
Керн покачал головой. — Мои магические способности на сегодня почти исчерпаны. Мне нужно будет отдохнуть, прежде чем лечить его. Я могу попробовать это сейчас, но сомневаюсь, что это принесет ему какую-нибудь пользу.
— Попробуй, — сказал Энтрери.
Керн протянул руки, положив их на лоб Нофа, склонив свою голову в молитве к Тиру. От его рук исходило слабое свечение, и дыхание Нофа несколько выровнялось, но больше ничего не произошло. Керн откинулся назад, пот стекал с его лба. — Это никуда не годится. Сейчас я больше ничего не могу сделать.
Энтрери неохотно буркнул в знак согласия и повернулся к Трандону. — А как насчет тебя?
Старший боец испуганно поднял голову.
— А что насчет меня?
— Ты можешь исцелить его?
Трандон покачал головой.
— У меня нет такой возможности. Я еще не настоящий паладин.
Артемис резко отвернулся. Шар двинулась, чтобы заговорить с ним, но маленький человечек повернулся к ней спиной, жестом пригласив Керна присоединиться к нему. Шар яростно уставилась на убийцу, затем присоединилась к Трандону и Инграру, осторожно исследующим новую окружающую обстановку. Холл с обеих сторон был уставлен мебелью из темного дерева. На некотором расстоянии по коридору, на противоположной от шкафа стороне, находилась ниша, в которой на стене, примерно на уровне глаз, был вырезан барельеф. На нем было изображено мужское лицо, поражающее своей красотой. Шар показалось, что она узнала черты короля-мага, которого она мельком видела перед тем, как он разбил свой стеклянный сосуд, спасаясь от воздействия волшебных пилюль Энтрери.
Инграр вернулся и сел рядом с Нофом. Его рука потянулась к руке молодого человека.
— Инграр, — прошептал Ноф. — Я… я, что, умираю? Слезы потекли по его лицу, оставляя кровавые разводы на щеках. — Я не хочу умирать здесь. Я вообще не хочу умирать. Есть так много вещей, которых я никогда не делал, так много вещей, которых я никогда не видел…
Его голос затих.
Инграр сжал его руку.
— Ты не умрешь. Мы тебе этого не позволим. Я тебе не позволю. Его слепые глаза сузились, а лоб нахмурился. — В этом парне есть что-то странное.
— Ты про кого? Про Керна? Глаза Нофа открылись. — На самом деле он не так уж плох. Не такой заносчивый и напыщенный, как Мильтиадес. На самом деле…
— Нет, нет, — перебил его Инграр. — Тот, другой.
— Трандон? Что с ним не так?
— Я не уверен. Но он знает больше, чем говорит. И он мог бы вылечить тебя. Я услышал это в его голосе. Он мог бы это сделать, но не захотел.
Ноф услышал слова Инграра сквозь пелену боли и тошноты. События последних нескольких дней слились в беспорядочный поток: драка у фонтана; его увлечение Шарессой; катастрофическое нападение Артемиса на короля-мага. И, прежде всего, ужасающее откровение о том, что Леди Эйдола, ради которой он приехал на Крайний Восток, чтобы спасти ее от похитителей, была ни кем иным, как двойником, оборотнем, чьи крокодильи зубы и когти едва не стоили ему жизни.
—
Глава 2
Любовь и доверие
Ноф пошевелился и внезапно проснулся. Его разум выровнялся, устремился вперед и вспомнил: схватку с двойником, борьбу в темной камере, когда вода вокруг него поднималась все выше, его спасение и передвижение по темному туннелю в это место, где бы оно ни находилось. Его сердце колотилось так, словно готово было выскочить из груди. Его грудь… Он посмотрел на нее, озадаченный тем, что, казалось, не чувствует боли от своих ран.
— Полегче, парень. Лежи спокойно. Трандон мягко опустил его. — Ты потерял много крови.
Ноф посмотрел на седовласого воина, пытаясь найти в себе мужество сформулировать свои подозрения. Затем, вздохнув, он сдался и откинулся на что-то мягкое, теплое, мягко округлое. Длинные шелковистые волосы щекотали его ухо, а влажные, нежные губы соблазнительно касались его щеки.
— Шаресса! Ноф полуобернулся, встретившись взглядом с темными, пляшущими глазами пиратки.
— Ну, Ноф, как ты себя чувствуешь?
Ноф на мгновение задумался. Боль прошла. Он посмотрел на свою грудь, его рваная рубашка обнажала плоть под ней, чистую и неповрежденную. Я исцелен!
— Да. Он сделал это. Шар показала на золотую фигуру Керна, который стоял в другом конце коридора, погруженный в разговор с Энтрери. Повернув голову, Ноф увидел Инграра, сидевшего, скрестив ноги, посреди пола и невидящими глазами смотревшего в темноту коридора за факелами.
Шар продолжила.
— Мы здесь отдыхали. Ты проспал полдня. Этого долгого отдыха паладину было достаточно, чтобы залечить твои раны. Но ты все равно должен быть осторожен. Трандон прав, ты слишком слаб, чтобы делать что-то серьезное. Ее глаза лукаво сверкнули. — У тебя будет несколько прекрасных шрамов. Я уверена, что девушки захотят рассмотреть их очень внимательно.
Ноф расслабился и положил голову на пышную грудь Шар. Несмотря на странность их окружения, он испытывал странное чувство покоя и наполненности, будто какой-то бушующий внутри него конфликт утихомирился. Шар погладила его по голове, напевая ему на ухо старую песню о моряках и море. Он чувствовал, как мягко бьется ее сердце.
— Я вижу, что пациент проснулся и чувствует себя комфортно. Он поднял глаза и увидел, что Энтрери холодно смотрит на него. Наемный убийца и паладин, очевидно, пришли к какому-то выводу, потому что призвали всех собраться вокруг него. Ноф сел, чувствуя слабость, но и некоторую бодрость.
Керн заговорил.
— Мастер Энтрери и я договорились, что пока мы не найдем кровавую кузню, которая является источником всего безумия вокруг нас, мы будем сотрудничать. Он говорил без эмоций, но Нофу было ясно, чего ему стоило заключить это соглашение с человеком, которого он презирал.
— Однако когда мы найдем кровавую кузню…
— Да, когда мы найдем ее, — резко перебил его Энтрери. — У нас достаточно времени, чтобы подумать об этом, да, и когда это произойдет. Прямо сейчас нам нужно двигаться; мы и так потратили здесь достаточно времени впустую. Он сердито посмотрел на Нофа, который покраснел и попытался сесть прямо.