Несколько минут счастья в обнимку с Ю А Гагариным
Шрифт:
Мальчики, которые тебя окружают хорошие не баловники, мухи не обидят. Найди к ним подход, подружись с ними, - посоветовала она, застилая кровать.
А я, слушая её нудные слова, и пропуская между ушей, всё дальнейшее, Смотря в не зашторенное окно. Где по макушкам деревьев, скакала радостная весна, в образе грачей. И строила, ругаясь с воронами, птичьи гнёзда.
Вечером в столовой я увидел Кейтлин. Заглянув по пути в процедурный кабинет к сёстрам, чтобы уколоться.
Прибежав в столовую, не застал её. Она уже поужинала и ушла к себе в палату.
Доедая торопясь, свою запеканку радостно думал, не обращая на её вкус, - наконец то, мы были свободны и могли остаться с ней вдвоём, аж, до понедельника.
Суббота подходила к концу, а завтра наступает новый месяц. И численник, висевший на коридорной стене, показывает красными буквами, воскресенье первое апреля тысяча девятьсот шестьдесят первого года.
Эксперимент.
– Войдите!
– услышал я, после того, как постучал к ней в палату.
– А это ты!- обрадовалась она, отложив в сторону толстую книжку, которую читала.
Я невольно обратил внимание, на большое количество книг, возле неё. Книги толстыми стопками возвышались на тумбочке, валялись на койке, были разбросаны по полу, напоминая беспорядок.
Тут же возле неё лежал блокнот с карандашом. Где Кейтлин рисовала что- то, странное.
Это был не слова, в строчку, это были рисунки или непонятные мне символы. Записанные в столбики сверху вниз, напоминая капли дождя.
– Хочешь яблоко,- предложила она, доставая из тумбочки большое, спелое яблоко, с красным боком.
– И вот ещё, - доставая пакет, свернутый из газеты, кладя его передомной.
– Это финики, - объяснила она, протягивая их мне,- вкусно.
– Спасибо!- смущённо сказал я, решив отказаться.
– Бери, бери не стесняйся, у меня вся тумбочка забита разной всячиной, - щедро угощала она, тараторя
– Недавно приезжал дед вместе со всей свитой. В приемную не зашёл, а передачу передал. Чмокнул меня в телефонную трубку, пообещав приехать завтра вместе с папой, - радостно рассказывала она.
– А, правда, что твой дедушка военный конструктор?- внезапно задал я вдруг вопрос, обескуражив её. Невольно вспоминая, о чём говорили две молодые врачихи перед входом в ординаторскую.
– А ты откуда знаешь?- насторожилась она. Но придя в себя, хитро прищурила, свои длинные ресницы.
И наклоняясь к моему уху, таинственно, прошептала, - это очень серьёзная информация, он не только конструктор, он главный, ведущий конструктор,- говорила она, и в её словах витали, еле заметные нотки, иронии.
– А живём мы с мамой в подмосковном городе Калинине.
И мой дед руководит секретным конструкторским бюро.
Изобретая, космические летательные аппараты, ракеты.
Но ты, то, откуда, всё это знаешь?- удивлённо спрашивала она, высовывая ноги из одеяла, обутые в стоптанные босоножки, опуская их с койки на пол.
Я набрал целую горсть сладких фиников, запихав их, себе в рот, чтобы не отвечать на вопрос. Стал пережевывать их, сплёвывая косточки в кулак. Показывая оттопыренным большим пальцем, что вкусно.
– Да вот же, - выхватила она, пакет, из моих рук, высыпала остатки липких фиников на одеяло, развернула газету.
– Вот посмотри, это вся его группа, - указала она на небольшой снимок.
Внизу под ним я с трудом прочёл заголовок. "Группа молодых учёных, в К. Б.
Подмосковного Калинина. Дальше надпись была непонятной.
– А вот посмотри, сзади них виден и мой дед, - и она показала, ткнув пальцем, на темнее пятно на заднем фоне снимка.
На нём, я, рассмотрел нечёткий образ, выступающий из полумрака.
– Да, снимок неудачный,- согласилась она.
– Но и мой дед для всех должен оставаться в тени, потому что, это - же секретная информация. А если узнают агенты К. Г. Б. то всем и тем более источнику информации не поздоровиться,- уверила она.
– А кто такие агенты К. Г. Б, - переспросил я, ничего в её словах не понимая.
Почему информации должны быть секретными? Почему стремление строить ракеты, когда все люди земли, желают открыть тайну звёзд, должны от кого - то, и для чего -то, скрываться?
Сотни непонятных вопросов без ответов кружились в моей голове, и ответы на эти вопросы, были почему - то секретными.
– Тебе лучше не знать про них, - сказал она.
– Поклянись мне, что ни кому не скажешь, - попросила она.
– Я и богу, - перекрестился я, вспоминая, как крестится моя бабка.
– А ещё - просила она, - поклянись.
– Честное октябрёнское, - поклялся я, потому что пионером я, пока не был. Но на всякий случай взялся за красный переплёт книги, с названием. "Путешествие во времени, или Континуум"
– А ещё, поклянись, правдивее?
– настаивала она.
– Да, чтоб мне с места не сойти, - говорил я.
– А ещё?- просила она.
– Да чтоб мне провалится, - говорил.
– А ещё?
– не унималась.
– Да чтоб мне неба звёздного не видеть, - прочитал я название её книги "Звёздное Небо"
– Это уже совсем близко, - согласилась она.
– А ещё, поклянись, что если проболтаешься, то утратишь чувства мечты, полёта фантазии и мы никогда больше не встретимся,- вдруг неожиданно заявила она.