Несомненная реальность
Шрифт:
Воображение Олега поразили разводные мосты через большую местную реку, называемую Невой. Огромные многотонные подвижные конструкции явно превосходили уровнем технологий все то, что он видел в этом мире ранее, но отнюдь не производили впечатление надежных. Он попробовал было добиться от Крупецкого, почему бы просто не сделать обычный мост большей высоты вместо того, чтобы городить огород со сложной механикой и машинерией, но тот лишь неопределенно хмыкнул и отвернулся, настороженно вглядываясь в прохожих. То ли филер был не в настроении
В номера они, совершенно продрогшие, вернулись под вечер, когда сгустившиеся сумерки сделали экскурсию затруднительной. Портье передал им два пакета – толстенький сверток для Крупецкого и запечатанное письмо без опознавательных знаков для Олега. Поднявшись наверх, Крупецкий зашел в номер Олега и вопросительно взглянул на него.
– Завтра в десять утра в особняке графа Витте, – пробормотал тот, пробежав строчки письма глазами. – М-да… Ваш Герасимов мог бы писать и не так лаконично. Вы, пан Крупецкий, знаете, где находится этот особняк?
– Найдем, – подал плечами филер. – Я не раз бывал в Петербурге, город неплохо знаю. А язык, как известно, и до Киева доведет.
– Будем надеяться, – качнул головой Олег. – А что это вам принесли?
– Вот, проше пана, – поручик быстрыми движениями сорвал обертку и протянул Олегу пухлую книжицу небольшого формата. – Карманный справочник филера. Очень полезная вещь. Здесь перечислены все известные Петербургскому охранному отделению террористы или лица, подозреваемые в сотрудничестве с ними.
Олег быстро пролистал книжку. На каждой ее странице тонкой папиросной бумаги располагались портреты профиль и анфас мужчин и женщин. Под портретами тянулись строчки словесных описаний.
– И вы хотите сказать, что помните все эти имена и лица на память?
– Если бы мы их помнили, нам не потребовались бы карманные справочники, – сухо ответил филер. – Существует система запоминания людей по форме частей лица, ушей, черепа и другим признакам, которые позволяют быстро определить, кто перед вами. Каждый уважающий себя сотрудник держит в памяти десятки, а многие – и сотни описаний. Справочник же служит для точной идентификации.
– Сильно, – уважительно сказал Олег, возвращая справочник. – А что еще должен уметь филер, кроме как помнить всех террористов?
– Филер должен иметь хорошую память, выносливость и терпеливость, – задумчиво начал перечислять Крупецкий. – Он должен уметь незаметно следить за подопечными или за местностью, в том числе переодеваясь в разные костюмы – кучера, уличного торговца, дворника и так далее. Ну, в общем, разные вещи. Помнится, – неожиданно он широко ухмыльнулся, – Чумашкин скрывался на конспиративной квартире, где должны были собраться предполагаемые заговорщики. Он не нашел ничего лучше, чем укрыться в ванной комнате в баке для воды. Представляете, какой был номер, когда хозяйке вздумалось принять ванну!
– Помню, он рассказывал, – фыркнул Олег. – И что?
– Да ничего, – пожал плечами филер. – Потом два месяца проходу ему не давали, все интересовались, каково было в баке сидеть, покуда хозяйка ванну принимала.
Едва с кулаками бросаться не начал в конце концов.
Через пару минут ничего не значащего разговора Крупецкий сослался на сонливость и ушел к себе.
– В первый раз за уж и не припомню какой срок удается две ночи подряд в кровати провести, – пояснил он. – Грех упускать такой случай. С хозяином я договорился, завтра в семь утра нас разбудят. Завтракаем, и в девять выезжаем.
Оставшись один, Олег какое-то время лениво перелистывал оставленный Крупецким иллюстрированный справочник террористов. Однако это занятие при свете пары гостиничных свечей из стеарина – электричества здесь не имелось, равно как и газовых горелок – вскоре ему наскучило. Он достал из кармана пальто забытые мошенником в поезде часы и какое-то время крутил их в руках, разбираясь. Хотя и медные, часы ему понравились. Он аккуратно прицепил к жилету цепочку и засунул часы в нагрудный карман. Зеркала в номере не оказалось, но он надеялся, что выглядит достаточно солидно – в конце концов, вряд ли граф разбирается в часах лучше его самого. Завтра утром ему это определенно не помешает.
Часы показывали начало девятого вечера, но на дворе уже стояла густая тьма. Он еще раз попытался прокрутить в голове сценарий завтрашнего разговора, но обнаружил, что мысли путаются. Мысленно махнув рукой – авось кривая да вывезет! – он повернул в дверном замке ключ, разделся, плюхнулся на постель и неожиданно для себя мгновенно заснул крепким сном.
– Стравливайте давление, – негромко скомандовал Овчинников.
Вагранов быстро закрутил маховик запора, и из отводной трубы донесся негромкий свист газа.
– Только бы не прорвало уплотнения, – пробормотал Грузиков, мелко перекрестившись. – Только бы…
– Не действуй на нервы, Алеша, – оборвал его Вагранов, прислушиваясь. – Ты их проверял, я их проверял, господин Шрубель их проверял. Ничего уплотнениям не сделается. Степан Васильевич, умоляю вас, вы форму криво и неплотно вставили.
Поправьте моментально!
Овчинников пощелкал пальцем по форме и ухмыльнулся.
– Кто там только что нервы упомянул? – шутливо спросил он. – Все ровно и плотно.
Еще пять атмосфер… три… одна… хоп!
Инженер с усилием потянул за рычаг, и из аппарата донеслось шипение.
– Так, пошла масса… – пробормотал он, заглядывая в узкое окошечко из толстенного стекла. – Пошла, родимая! Сейчас мы ее в форму…
Остальные сгрудились у него за плечами, пытаясь рассмотреть происходящее.
– Вот так. Ну что, господа, раз-два-три-четыре-пять, начинаем доставать!
Он быстро ослабил зажимы, клещами вытянул из паза пышущую жаром форму и быстро сунул ее в подготовленный бочонок с холодной водой. Раздалось шипение, в воздух взметнулось облако пара.