Несомненная реальность
Шрифт:
– Кислицын – это он, – пояснил филер, кивая на Олега. – Я его секретарь.
Едва удержавшись от удивленного хмыканья, Олег последовал за мажордомом. Тот неторопливо провел их через большой зал, начинающийся сразу за входными дверьми, в маленькую приемную. Здесь мажордом развернулся и пояснил:
– Его светлость просили сообщить, что неотложные дела заставили его перенести встречу на половину одиннадцатого. Сегодня рано утром они уехали по неотложному делу. Они передают свои самые искренние извинения и просят подождать здесь.
Олег выматерился про
Крупецкий, очевидно, испытал похожие чувства.
– Будет ли нам позволено прогуляться по парку на свежем воздухе? – холодно спросил он. – Или мы обязаны ждать здесь?
– Его светлость не давали на этот счет никаких указаний, – задумчиво ответил мажордом. – Я полагаю, они не стали бы возражать. В парк позади дома идет аллея, там имеется живописная беседка. Однако, милостивые государи, я бы попросил вам явиться сюда по крайней мере за пятнадцать минут до назначенного срока.
– Уж явимся, – буркнул Олег, и мажордом, важно поклонившись, вышел.
Пытаясь подавить раздражение, Олег решил еще раз подумать, что он может сказать графу. Отечество в опасности? Нужно срочно что-то делать? Ну да, если он хочет сходу вылететь отсюда, заодно напрочь испортив репутацию Зубатова, то можно начать и так. Он вдруг сообразил, что Зубатов, должно быть, весьма ему доверяет, раз даже не попытался удержать от поездки. Или же полностью находится под его, Олега, влиянием. В любом варианте это налагает на него определенную ответственность. Охо-хонюшки… На виске забился маленький, но чувствительный пульс.
– Давайте, действительно, Болеслав Пшемыслович, прогуляемся, – сердито сказал он. Времени еще куча… – Он достал из жилетного кармана фальшиво-золотые часы, щелкнул крышкой и вгляделся в циферблат. Они отставали от висящих на стене на четыре минуты, но это казалось неважным. – Пойдемте. Заодно и местность посмотрим. Когда еще в Петербург выберемся, а?
Аллея действительно уходила в глубину небольшого, но густого и еще не до конца облетевшего парка. Вначале она шла вдоль бокового, очевидно хозяйственного, пристроя, где разгружались давешние телеги. Взгляд Олега зацепился за рябого малого лет двадцати с небольшим, который шустро таскал в подвал мешки с мукой.
Его движения, несмотря на вес мешков, никак не меньший ста фунтов, казались плавными и грациозными, словно у танцора. За две минуты, которые Олег с филером неспешно шествовали мимо, он успел утащить не менее трех мешков, обогнав прочих грузчиков. Что-то в этом малом резало Олегу глаз, но совсем не так, как наружное наблюдение. Что-то привлекало его, не давая покоя. И уже когда они миновали стоящие телеги и завернули за пологий поворот, он внезапно встал как вкопанный, потом резко дернул спутника за рукав, спрыгнув с дорожки и укрываясь за деревьями.
– Что вы… – недоуменно начал было филер, но осекся, когда Олег вскинул вверх руку с выставленным указательным пальцем.
– Ти-хо! – раздельно проговорил Олег. – Справочник, который давеча от Герасимова прислали, у вас с собой?
– Да, – озадаченно покрутил головой филер. – Я намеревался посмотреть его, пока вы с графом…
– Дайте его сюда. Да быстрее же!
Выхватив из рук филера книжицу, Олег быстро перелистал ее.
– Вот, – он ткнул пальцем в фотографию, – то-то это парень мне показался знакомым.
"Парецкий Иван Кузьмич", – гласила подпись под фотографией. – "Год рождения - 1880…"
Крупецкий вгляделся в фотографию.
– Какой-то новый, – проворчал он. – Не видел раньше. И что?
– Телеги, мешки, – нетерпеливо сказал Олег. – Только что прошли. Ну?
Филер задумался, потом его глаза сузились.
– Курва… – пробормотал он. – Действительно, он там. Ну и память у вас на лица, Олег Захарович! И что дальше? Если будем брать, ваша аудиенция сорвется.
– К черту аудиенцию! – зло огрызнулся Олег. – Что в мешках?
– Мука, видимо…
– Да хрена с два там мука! – почти в голос рявкнул Олег. – Они вымазаны мукой снаружи, а что внутри? Почему он их таскает, как хрустальные вазы? Так взрывчатку таскают, а не муку! У вас еще ни у кого дом не подрывали? Ну так похоже, что наш любезный граф станет первым. У вас оружие с собой?
– Браунинг, – коротко ответил филер. Его взгляд стал отсутствующим. – Надо подумать…
– Некогда думать, – отрезал Олег. – Сейчас медленно и неторопливо идем вдоль дома назад, не вызывая подозрений. Входим в дом, ставим на уши слуг, перехватываем его в этом погребе…
– А если он не один? – осведомился Крупецкий. – Пан осознает, что террористы могут подорвать адскую машину, даже если сами рискуют погибнуть?
– Неважно, – отмахнулся Олег. – В любом случае нам нужно в дом, предупредить людей. Только бы панику не подняли… За мной!
Он вышел обратно на дорожку, пару раз глубоко вздохнул, чтобы восстановить тяжелое от волнения дыхание, и неторопливым прогулочным шагом двинулся назад, не обращая внимания на то, движется ли за ним филер. Через несколько шагов он вновь оказался ввиду обоза. Телеги стояли уже почти пустыми, так что обоз вот-вот был готов тронуться с места. Тщательно избегая смотреть в ту сторону, Олег одну за другой переставлял негнущиеся ноги. Сердце бухало. Как там говорил Джао… или Робин, неважно? Случайно, значит, со мной ничего не случится? Интересно, а если я окажусь в заминированном доме, зная о его заминированности, это в категорию случайностей попадает?
Он уже почти миновал обоз, когда словно против своей воли повернул голову и уперся взглядом в террориста, как раз снимавшего с телеги последний мешок. Тот замер, насторожившись как кролик перед лисицей. Олег отчаянно приказал себе отвернуться, но его словно что-то удерживало. Террорист встретился с ним взглядом и, внезапно что-то выкрикнув во все горло и выпустив мешок, бросился бежать по дорожке к углу здания. За ним бросился еще один грузчик, здоровый угрюмый детина.
– Держи! – завопил Олег, бросаясь за ним. – Хватай бандитов!