Несомненная реальность
Шрифт:
Этой же ночью сахарские войска были подняты по боевой тревоге. Тяжелые боевые геликоптеры стояли наготове с полным боекомплектом "Красного снега", бронепехота выдвинулась на исходные позиции для нанесения упреждающего удара. Вдоль границ Андрии, Сампанэллы, Крушицы, Перешейка, Чиннамона и других сателлитов Ростании барражировали почти бесшумные вертолеты-разведчики Южного блока. Их пилоты напряженно вглядывались в мрак, покрывающий ростанийскую территорию, пытаясь разглядеть первые признаки приближающихся танковых клиньев. Низкая облачность и начинающиеся снегопады, обычные в этих краях зимой, отнюдь не улучшали ночную видимость и самочувствие экипажей. Подводные лодки, авианесущие крейсеры и линейно-десантные корабли подошли вплотную к границам территориальных ростанийских вод.
Мир замер перед бурей.
8 декабря 1582 г. Мокола, Резиденция Народного Председателя
– Гениально! – Олег с отвращением отвернулся от смущенного Бирона. – Значит, Третья десантная не допустит беспорядков? Хорошо же она их не допускает! – Он с раздражением втянул воздух и резко выдохнул. – Куда вообще смотрели УОД с канцелярией, когда этот сучий Генштаб свои планы разрабатывал?
Он встал и прошелся по кабинету подземного бункера.
– Ладно, господа, признаем, что нас переиграли по всем пунктам. Если через четыре часа ЧКК выступит по телевидению, все решат, что мы – пустое место, после чего можно забыть даже про восстановление позавчерашнего статус-кво. Мы, конечно, можем забаррикадироваться здесь и сидеть, пока жратвы хватит. Если они не рискнут вызвать авиацию, чтобы раздолбать Резиденцию тяжелыми бомбами, или не притарянят сюда артиллеристскую дивизию, мы справимся. Я правильно понимаю обстановку, а, господин полковник?
– Так точно, – откликнулся Безобразов, не обращая внимания на едкую иронию в голосе шефа. – Мои люди полностью надежны, это я гарантирую, и оборона резиденции в полном порядке. Да и не рискнут они в центре столицы тяжелое вооружение применять. Так что продержимся.
– Спасибо и на этом, – хмыкнул Олег. – Однако же, господа, вопрос не в том, сколько мы продержимся, а что нам остается делать. Надеяться на подход верных войск в ситуации, когда министр обороны недоступен и, скорее всего, мертв, а Генштаб играет против нас, не приходится. Третья десантная, судя по последним ее сообщениям и отсутствию новых, увязла крепко, и ей не до прорыва. Да если и прорвется, то все тот же вопрос возникает – а дальше-то что? Даже если мы вечно сможем здесь сидеть, на кой это нам надо – добровольно себе тюрьму устраивать?
Есть предложения?
Народный Председатель обвел взглядом немногочисленных соратников, собравшихся в кабинете. Встретить его взгляд никто не решился.
– Ну что же, господа, тогда предложение выдвину я сам. Жоэль Иванович, машины в гараже целы и на ходу?
– Да, Олег Захарович, – откликнулся Безобразов. – Но не собираетесь же вы…
Олег прервал его досадливым жестом.
– Сколько людей у нас в здании?
– Около ста человек с учетом тех, кто успел подтянуться после тревоги.
– Есть в нашем распоряжении транспорт, способный брать на борт сразу много людей? Или только легковушки?
– У моего отдела восемь легковых автомобилей эскорта. За состоянием вспомогательного автопарка не следил, каюсь.
– Павел? Господин Шварцман? Вы-то должны знать, что в этом хреновом доме имеет!
Тезки молча переглянулись.
– В хозяйственном отделе должна иметься по крайней мере пара легких продуктовых фургонов на гравиподушке. Боюсь, это все, – сообщил Бирон. – В основном продукты доставляют на транспорте пищевых предприятий.
– Так… Полковник, восемь автомобилей – это спецмашины?
– Четыре – спецмашины сопровождения, одна – ваша серая, еще две – ваши представительские и одна – обычная "Молния" в моем распоряжении.
– Понятно. Плюс можно наскрести еще сколько-то персональных машин сотрудников, не успевших уехать домой. Так-так-так… – Олег снова задумчиво прошелся по комнате.
– Слушай, кончай томить! – не выдержал наконец Бегемот. – Что ты намерен делать?
Прорываться на машинах наружу? Куда?
– Под Фрезенск, – проворчал Шварцман. – Там есть резервный центр управления.
– Что? – от удивления Бирон даже открыл рот. – Какой еще пункт управления?
– Организованный по моему приказу, – вздохнул Олег. – Именно на случай такого вот сценария.
– Но почему я…
– Потому что я боялся утечек из канцелярии. Я понятия не имею, кто там может сливать информацию на сторону. Местное отделение Спецстроя канцелярии действовало в обход тебя, вообще всех. Даже местное УОД не в курсе. Они считают… должны считать, что это объект Минобороны.
– Ну нифига ж себе… – ошарашено пробормотал начальник канцелярии. – Ну, Олежка, ну, параноик…
– Ты мне потом расскажешь, какой я параноик, – немного виновато хмыкнул Олег. – Извини, но я решил перестраховаться.
– Да уж расскажу, будь уверен, – скривился Бирон. – И что? Ты намерен прорываться туда? Это вообще-то полторы тысячи километров по шоссе, если ты не забыл. По очень хреновым шоссе.
– Не забыл, – Олег уперся в него жестким взглядом. – И, предупреждая твой следующий вопрос, в правительственный аэропорт я прорываться тоже не намерен. Я не собираюсь убегать и прятаться.
– Тогда что же? – хрипло осведомился Шварцман. – Ты, Олежка, случайно не собираешься грудью на разрядники и пулеметы лезть в надежде, что солдаты не станут стрелять в своего Народного Председателя?
– Я что, так похож на идиота? – осведомился Народный Председатель. – Нет, господа, я не намерен лезть грудью на пулеметы. Но в этой игре есть еще кое-что, о чем вы, как и наши противники, напрочь забыли.
Поскольку в течение следующих секунд никто не рискнул нарушить недоуменное молчание, Олег продолжил:
– Моя нынешняя должность называется "Народный Председатель". Обращаю ваше внимание на определение "Народный". До сих пор эта приставка являлась чисто формальной. Но, думаю, настало время эту формальность исправить.
– Ты свихнулся, – безапелляционно заявил Бегемот. – Ты что, хочешь устроить какие-то досрочные выборы? Слушай, тебе, кажется, пора немного поспать. Всю ночь на ногах…
Олег сверкнул на него таким огненным взглядом, что начальник канцелярии поперхнулся и замолчал.