Несостоятельность (банкротство). Том 1

Коллектив авторов

Во-первых, учитывая особую роль института несостоятельности (банкротства), а также особый механизм правового регулирования соответствующих отношений, принятие внутренних актов в процессе несостоятельности (банкротства) прямо предусмотрено законом. Так, согласно п. 2 ст. 189.49 Закона о банкротстве меры по предупреждению банкротства банка с участием Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» (ГК АСВ) осуществляются на основании утвержденного Комитетом банковского надзора Банка России плана участия ГК АСВ в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка, который должен быть направлен ГК АСВ в Банк России не позднее чем в течение 20 дней со дня направления ГК АСВ уведомления в Банк России о принятии решения о своем участии в предупреждении о банкротстве банка.

Во-вторых, локальные акты, принимаемые в сфере несостоятельности (банкротства),

должны приниматься в строгом соответствии с положениями действующего законодательства. В частности, п. 2 ст. 106 Закона о банкротстве содержит императивное требование, предусматривающее необходимость соответствия положений плана внешнего управления требованиям, установленным федеральными законами.

Заметим, что из этого последовательно исходит и судебная практика.

Так, по одному из дел суд констатировал, что представленный внешним управляющим план внешнего управления не отвечает требованиям ст. 106 Закона о банкротстве, не содержит ни реальных мер по восстановлению платежеспособности должника в конкретные сроки, ни экономически обоснованных механизмов реализации этих мер [585] .

В-третьих, указанные акты играют активную регулирующую роль в процессе несостоятельности (банкротства), обеспечивая динамику соответствующих отношений. Так, в случае, если в течение четырех месяцев с даты введения внешнего управления в арбитражный суд не представлен план внешнего управления, утвержденный собранием кредиторов, арбитражный суд может принять решение о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства (п. 5 ст. 107 Закона о банкротстве).

585

См.: Определения ВАС РФ от 25 июня 2012 г. № ВАС-6953/11 по делу № А56-12169/2010; от 21 февраля 2012 г. № ВАС-707/12 по делу № А33-8866/2009к87 (Документы опубликованы не были. СПС «КонсультантПлюс»).

В-четвертых, указанным актам свойственна публичность. Например, правила и стандарты профессиональной деятельности, разрабатываемые в саморегулируемых организациях арбитражных управляющих, в обязательном порядке должны быть представлены в уполномоченный федеральный орган и официально размещены на официальном сайте в сети «Интернет». Их содержание носит общедоступный характер. Это свойство сближает их с актами, исходящими от государства.

2.8.2. Правовая природа внутренних (локальных) актов в сфере несостоятельности (банкротства)

Вопрос о правовой природе внутренних актов, принимаемых в процессе несостоятельности (банкротства), не представлял до сих пор самостоятельного предмета научных исследований. Научные дискуссии велись преимущественно в отношении правовой природы разного рода планов, разрабатываемых в рамках той или иной процедуры несостоятельности (банкротства), а также правил и стандартов, принимаемых в саморегулируемых организациях арбитражных управляющих. Между тем вопрос определения правовой природы соглашений, заключаемых в процессе банкротства, решений собраний (комитета) кредиторов практически остался за рамками глубокого научного анализа.

Заметим, что проблема определения правовой природы указанных актов напрямую связана с вопросом признания этих актов источниками правового регулирования и возможности ссылаться на них в судебном процессе.

Так, Ю.С. Юлова относит локальные акты к источникам правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства), правда, рассматривая в качестве локальных только стандарты и правила профессиональной деятельности арбитражных управляющих [586] .

586

Юлова Ю.С. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учебник и практикум. М., 2016. С. 2.

А.В. Басова рассматривает правила и стандарты профессиональной деятельности, разрабатываемые саморегулируемыми организациями, как «особую группу локальных нормативных актов, которые являются источниками права и в некоторой степени интегрированы в систему правового регулирования предпринимательской деятельности» [587] .

Заметим,

что дискуссия относительно понятия и правовой природы внутренних или локальных актов не является присущей исключительно сфере правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства). Так, в теории корпоративного права ведутся споры относительно правовой природы решений органов юридического лица. Так, Н.В. Козлова отмечает, что «перечень актов, которые могут содержать нормы гражданского права, указанный в ст. 3 ГК РФ, является исчерпывающим, и поскольку он не включает в себя указания об актах, принимаемых органами управления юридическим лицом, решения таких органов можно квалифицировать как многостороннюю гражданско-правовую корпоративную сделку, являющуюся актом реализации гражданской правосубъектности юридического лица» [588] . Н.Н. Пахомова указывает на разноуровневость нормативного гражданско-правового акта и локального акта, содержащего нормы корпоративного права, определяя локальный акт как поднормативный акт, имеющий процедурную особенность его принятия [589] . По мнению С.Д. Могилевского, «правовой акт юридического лица есть основанное на законе и иных правовых актах волеобразование и волеизъявление юридического лица, выработанное и оформленное по установленной процедуре в виде специального документа… направленное на установление гражданско-правовых норм или возникновение, изменение и прекращение гражданско-правовых отношений» [590] .

587

Басова А.В. Правила и стандарты саморегулируемых организаций как источники предпринимательского права // Юридический мир. 2008. № 4. С. 60.

588

Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005. С. 436.

589

Пахомова Н.Н. Цивилистическая теория корпоративных отношений. М., 2005. С. 85-90.

590

Могилевский С.Д. Органы управления хозяйственными обществами: правовой аспект. М., 2001. С. 104-123 (цит. по: Козлова Н.В. Указ. соч. С. 435).

Для понимания правовой природы локальных актов, принимаемых в процессе несостоятельности (банкротства), интерес представляет позиция И.С. Шиткиной, высказанная применительно к проблеме определения правовой природы внутренних актов, регулирующих корпоративные правоотношения. По ее мнению, «законодатель, предусмотревший возможность внутреннего нормотворчества корпораций (иногда прямо обязывая их принимать внутренние документы), тем самым санкционирует принятие этих документов и придает им обязательную силу» [591] .

591

Корпоративное право: Учебный курс. Т. 1 / Отв. ред. И.С. Шиткина. М., 2017. С. 108.

При определении понятия и правовой природы внутренних актов следует принимать во внимание особенности института несостоятельности (банкротства) и специфику особого режима правового регулирования соответствующих отношений: входя в систему специального регулирования института несостоятельности (банкротства), каждый субъект принимает на себя определенную «систему ограничений», выражающихся в необходимости подчиняться определенным правилам и нормам, обеспечивающим реализацию основных принципов института несостоятельности (банкротства) (равенства, соразмерности, пропорциональности, справедливости и т. д.), а также обеспечивающим динамику процесса несостоятельности (банкротства).

Именно с этой позиции следует оценивать те требования, которым должен соответствовать внутренний акт, принимаемый в процессе несостоятельности (банкротства):

1) он разрабатывается в строгом соответствии с законом;

2) содержание такого акта должно соответствовать требованиям законодательства;

3) ему присущ специфический механизм утверждения и одобрения; 4) сфера действия внутреннего акта ограничивается принадлежностью того или иного индивида к коллективу организации или членством;