Несознательный
Шрифт:
Через два месяца вдруг проснулся наркомат, Хрунова и Горшкова срочно вызывали в Москву, по вопросам выпуска новой продукции. Я сразу предположил, что это проявил инициативу Поликарпов, его не могли не заинтересовать наши двигатели, и он должен был потребовать продолжения банкета. Так что пришлось засесть за ночные расчеты и готовить несколько вариантов расширения завода под выпуск новой продукции, если заказ на авиационные моторы все же последует.
— Ну, на такое наркомат вряд ли расщедрится, — ворчал Горшков, изучая мои планы.
— Без
Уезжали в столицу наши руководители с настороженностью, дошли до них слухи о том, что многие директора заводов сняты с должностей. А у меня после их отъезда появилось срочное дело, все-таки Хрунов был немалой величиной в иркутских раскладах, и пока он был на месте, Иркутский НКВД не рисковал проводить аресты среди работников моторного завода.
Почему-то я всегда слышал, что аресты проводились по ночам, арестованных садили в черный воронок и увозили в неизвестном направлении. Так вот, может быть, в Москве так и было, а в Иркутске все решили сделать днем, в выходной, ибо в рабочий день все работали, а завод хорошо охранялся и никого на него без соответствующих документов не пропустят. Людей без всяких разговоров выводили из домов на улицу, а потом под конвоем должны были отправить пешком в город (реальный факт ареста людей в самом Иркутске).
Но в том-то и дело, что это поселок, другой менталитет, через несколько минут о начале арестов знали уже все. В отличие от других мест, где люди обреченно ждали «приглашения на выход», поселковые не стали полагаться на судьбу, они дружно рванули на завод, а те кто не успел, все же в НКВД работали далеко не дураки, и оперативно перекрыли главный путь отступления, просто разбежались по округе. По-моему, представители органов впервые столкнулись с таким поведением жертв, и не знали, как поступить в таком случае. Гоняться за каждым они не могли, их сил для этого явно не хватало, а добровольных помощников как-то не нашлось.
Естественно чекисты попытались прорваться в цеха, но тут нашла коса на камень, охранялось секретное предприятие не дедами в неуклюжих тулупах, а военными, так что махание грозными бумажками перед их лицами оказалось бесполезным. Потом еще была попытка получить официальное разрешение на проведение арестов, но в том-то и дело, что в свое отсутствие Хрунов назначил исполнять обязанности директора своего товарища по прежнему месту службы, а тот был суровым дядькой и никого не боялся, послал по матушке всю эту братию и на этом все закончилось.
И тут один из организаторов этих арестов в сердцах заявил, что они найдут всех врагов, как бы они не прятались и заставят ответить за свои злодеяния. Это и повернуло мои мысли в нужную сторону, врага надо бить его же оружием. Что ж, не я начал эту войну.
Чего больше всего боятся люди? Ответов может быть великое множество, но все согласятся, что страшно потерять разум, ибо в этом случае человек становится опасен для всех, в том числе и для своих родных. Вот именно это и будет моим самым сильным оружием. Да, в это время ЛСД еще не синтезировали, но у меня был вычислитель и он, поняв, что я хочу получить в итоге, предложил несколько вариантов психотропных веществ, которые можно было синтезировать буквально на коленке. Среди них одно было особенно опасное, оно делало человека невменяемым и обратного действия не имело. Неделя работы в заводской лаборатории и мне удалось синтезировать такие вещества.
Начальник управления НКВД по Иркутской области, старший майор государственной безопасности Борис Александрович Малышев, сопровождаемый охранником, спустился по лестнице дома, в котором он проживал, и толкнул уличную дверь. В лицо с улицы сразу хлынул холодный воздух, а что еще можно было ожидать в феврале, пусть это не рождественские морозы, когда температура опускалась до минус сорока градусов, но все равно приятного мало.
— Хм, — на секунду остановился Малышев. Ему показалось, что к запаху мороза прибавилось еще что-то, запах этого «что-то» был какой-то сладковатый и липкий.
Удивленно оглядевшись, старший майор мысленно пожал плечами и двинулся дальше по темной улице с редкими тусклыми фонарями, до управления НКВД было меньше пяти минут хода. Они не заметили, как чуть погодя на крыльцо метнулась тень и сорвала небольшую коробочку, укрепленную на косяке двери, а потом снова кинулась в темноту, по пути сматывая невидимую нить на руку. А вот и управление, у двери охранник, который здесь больше для порядка, он нужен для того, чтобы отгонять назойливых родственников арестованных, а внутри еще один пост, через который можно пройти только по пропуску. Охранник при виде начальства сразу вытянулся, отдавая честь, процедура до боли знакомая, приевшаяся…, но не сегодня, на этот раз охранник одной рукой отдавал честь, а в другой держал наган направленный на него.
— Ты…, ты это брось, — попятился Борис Александрович, и холодный страх окатил его от макушки до самых пяток, — убери оружие, я говорю.
Но вместо того, чтобы выполнить приказ, охранник сделал шаг назад, и поднял наган на уровень глаз.
— Сейчас выстрелит, — подумал майор и, качнувшись в сторону, выхватил свой пистолет. Грохнул выстрел. Охранник перестал отдавать честь и схватился за грудь, однако попытку выстрелить не прекращал.
— Брось! — Снова крикнул Малышев и выстрелил в охранника еще два раза.
Мысли заметались в голове, как могли допустить, чтобы на него устроили покушение прямо у здания НКВД? Предательство? И почему не отреагировал сопровождающий, он с ними заодно?
Борис затравленно обернулся, точно, заодно, тот стоял сзади и тоже целился в него из нагана, но он снова успел первым, еще два выстрела разорвали темноту улицы. А потом, двери распахнулись и оттуда выскочили еще двое с оружием.
— Вот почему, никто не спешил на помощь, — мелькнула мысль, — здание захватили враги.