Несравненное право
Шрифт:
Слишком мало было в крепости людей, чтобы справиться с приведенной лжеимператором ордой. Если бы все шло, как они задумали вначале, то узурпатора вынудили бы ввязаться в драку с немногочисленными защитниками крепости, имевшими глупость высунуться из-за прикрытия стен, за чем последовала бы серия тщательно продуманных вместе с Мальвани и Феликсом сюрпризов, но увы… Северная армия ушла, и теперь ножки приходилось протягивать по одежке.
— Рафал!
— Да, монсигнор, — коронный лейтенант вытянулся в струнку.
— Следить за дорогой. Мы не должны зарываться. Как только Годой навалится со всей силы — отойдем.
— Есть следить за дорогой, — офицер дал шпоры коню и исчез.
Аррой оглянулся — схватка догорала. Ошеломленные сначала появлением монстра, а потом его бегством, арцийцы не горели желанием умирать за новоявленного императора. Впрочем, здесь, где городская стена была всего выше и к тому же перед ней текла река, Годой поставил не лучших своих людей. Штурмовать город с этой стороны он не собирался, а на то, что осажденные окажутся столь наглыми, что нападут сами, он не рассчитывал. Рене усмехнулся — пусть не сегодня, но им не миновать генерального сражения, в котором все и решится. Магии, слава Великим Братьям, больше не будет, а в битве, даже если на одного северянина придется трое годоевцев, выиграть можно, тем паче гоблинской пехоты у мерзавца почти не осталось.
Пушки в крепости замолчали — стрелять пока было не в кого, люди Рене устроились поудобнее и в ожидании противника оживленно и весело переговаривались. Легкая победа, как известно, окрыляет. Пленные были разоружены и со смешками выставлены за пределы внешнего вала, возиться с ними было некогда, а потеряв оружие и продув стычку, горе-вояки наверняка предпочтут Михаю не попадаться и просто разбредутся куда глаза глядят.
Запел совершенно неуместный жаворонок, и герцог глянул на небо. Солнце даже еще не поднялось как следует, самый длинный день в году только начинался…
Залихватское громкое ржанье заставило Рене обернуться. Перед ним стоял Гиб собственной персоной, глаза коня горели изумрудами, он отплясывал какой-то варварский танец, видимо выражая радость по поводу встречи и готовность к дальнейшим подвигам. Люди Рене, без сомнения, заметили Водяного Коня, но адмирала это не заботило. После сегодняшнего чудища какая-то лошадь вряд ли сойдет за исчадие ада.
— Поднявший меч от меча и погибнет, — восседавший на шее огромного жеребца жаб горел нестерпимым золотом, — так будет с каждым, кто покусится…
— Погоди, Жан, — одернул приятеля Рене, — никто еще не погиб, нам еще драться и драться… Где Мальвани?
— В настоящее время он выдвигается на заранее обусловленные позиции, — охотно пояснил жаб, занимая свое привычное место на руке Арроя.
— Как? Разве он не ушел?
— Я внес в твой приказ коррективы, продиктованные развитием событий, — Жан-Флорентин гордился собой и не скрывал этого, — надо извлечь максимум выгоды из своего положения. Эльфы наладили неплохой контакт с местными Хозяевами и Хранителями, так что Мальвани с Архипастырем отошли в глубь леса, именуемого отчего-то Королевским, чтобы дождаться вечера. Мы посовещались и решили, что несколько часов, с учетом того, что эльфы откроют для них Лесной коридор, особой роли не сыграют.
— Вы поняли, что случилось?
— Да, мы почувствовали магическое напряжение и смогли реконструировать события, — воспоминание, видимо, было не из приятных, потому что Жан-Флорентин на мгновение посерел, — силы, использованной ройгианцами, хватило бы, чтобы сокрушить любой Барьер, но, к счастью, она была погашена. Как я понимаю, Эстель Оскора?
— Да, — кивнул Рене.
— Свершилось, — благоговейно произнес жаб, — твоя любовь спасла мир…
— О любви потом, — Рене был собран, как тигр перед прыжком, — что Мальвани?
— Как только мы поняли, что Ройгу отброшен, я, — жаб снова полыхнул червонным золотом, — отдал приказ действовать соответственно первоначальному плану и отбыл сообщить тебе об успехе выполненной миссии, — в тоне философа был явный намек, и Рене, сдерживая одновременно нетерпение и смех, осыпал своего вассала благодарностями и повернулся к коню.
— Гиб, — черный жеребец лихо ударил копытом, — во-первых, спасибо, а во-вторых, я должен попросить тебя об одной услуге.
Гиб стукнул копытом еще раз.
— Друг дорогой, отвези Эмзара и Клэра к эльфам. Знаю, что вы враги, но это очень нужно.
Конь фыркнул и пару раз хлестанул себя хвостом по бокам.
— Он согласен, — перевел жаб, — Гиб свободное создание, но он понимает, что свобода — это осознанная необходимость…
Михай Годой в окружении сигурантов и нескольких клириков неторопливо шел по лагерю, весело и небрежно отвечая на приветствия выстроенных в боевом порядке войск. Все в порядке. Рене получит свой бой. Не исключено, что проклятый эландец затеял всю эту катавасию у Речных ворот, чтобы отвлечь внимание от Малахитовых, где и стена пониже и послабее, и реки нет… Ну что ж, в таком случае он тем более был прав, послав за Канн десять тысяч. Пусть Рене решит, что его затея удалась, и увязнет в сражении за стенами крепости. Похоже, он вытащил наружу половину того, что имел. Отчаянно и не так уж глупо, но не с таким противником, как господарь Тарский. Возможно, он и проигрывает адмиралу в умении владеть шпагой, но никак не в стратегическом таланте.
— Ваше Величество, — арциец в запыленной одежде (видимо, только что соскочил с коня) вытянулся в струнку.
— Слушаю, — махнул рукой Годой.
— Мы не можем перейти реку. Переправа разрушена, а с крепости и из-за реки бьют пушки.
— Для моих солдат нет слова «не можем», — брови императора слегка сдвинулись. — Если кто-то думает, что, оставшись на этом берегу, сохранит себе жизнь, он ошибается. Так и передайте. Повторите.
— Если кто-то думает, что, оставшись на этом берегу, сохранит себе жизнь, он ошибается.
— Правильно. Исполняйте.
Гонец, видимо кто-то из полковых аюдантов, бегом бросился к своему коню.
— Турни, — грузный человек со смышлеными глазами подошел поближе, — конный полк и шесть, нет, восемь орудий им в помощь.
Годой присел на услужливо подставленный большой барабан и, постегивая хлыстиком по голенищам щегольских красных сапог, дождался доклада о том, что резервы выступили. Оставалось немного выждать и подать сигнал к началу штурма. Но не прошло и полуоры, как молоденький аюдант из числа пришедших с Годоем тарскийцев срывающимся голосом доложил: