Нестор
Шрифт:
– Кто там? – поспешно одевавшиеся Иосава и Зервас, услышали вопрос Аси. Невнятные сердитые звуки из-за двери и лязг открываемого засова.
– Быстрей одевайтесь. Это родители. – громким шепотом произнесла Рита, вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. В тот-же миг раздался знакомый профессорский голос. Злой, обиженный он выкрикивал ругательства, которых в жизни от него никто не слышал.
– Негодяи! Эти неучи! Непролазные, дремучие мерзавцы! Настоящие бандиты!
– Да что случилось? С вами все в порядке? – испуганные девушки обступили мать.
– Хорошо, что вы не поехали с нами. – начала взволнованно рассказывать Таисия Христофоровна. – Представляете! Они нам объявили, что не желают сдавать дом каким-то буржуям. Когда они брали у нас деньги за весь сезон, тогда мы не были буржуями, а теперь они даже не хотят возвращать нам те шестьдесят рублей, что мы им заплатили.
Госпожа Макарова была возмущена не меньше мужа.
– Они, видите-ли, не хотят чтоб у них в доме устраивали митинги. – профессор прошел в залу. – Это когда я с коллегами, за чаем, обсуждаем положение в стране, они называют митингом. Да они вообще, видели когда нибудь митинг? Они от своей деревни дальше десяти верст никогда не уезжали.
– Не волнуйся, дорогая. – профессор подошел к окну, резко повернулся и выкрикнул. – Завтра же пошлю извозчика за вещами!
– И пусть вернут деньги! – потребовала Таисия Христофоровна.
– Конечно вернут, я знаю к кому обратиться. – успокоил жену профессор.
Девушек проблема дачи интересовала явно меньше той, что они оставили в своей комнате. Поэтому пожелав родителям спокойной ночи, они вернулись к себе и нашли уже одетых ребят за ширмой, которую те переставили в угол.
– Не волнуйтесь, – зашептала Ася. – они скоро лягут и как только заснут мы вас выпустим.
– Так ночь ведь! – Рита схватила Зерваса за руку. – Красногвардейцы везде. Всех проверяют, потом в ЧК тащат. Может лучше утром?
– Нас не схватят, не бойся. – уверенно сказал Зервас.
– Лучше сейчас, ночью. – поддержал друга Иосава. – Подождем часика два и пойдем. А пока можно еще немножко …
Он притянул к себе Асю. Но та уперлась.
– Нет, не сейчас. Родители услышат. Мама может войти в любую минуту. Лучше просто посидим, пошепчемся.
Ребята одетые, а девушки в ночных рубашках устроились на своих кроватях и зашептались о последних событиях. Не тех, что произошли только что, а тех что происходили до прихода родителей. Поэтому ничего удивительного, что шепот стал прерываться сначала легкими, а за тем все более продолжительными поцелуями. Руки зашелестели по ночным рубашкам. Напор усиливался, оборона слабела.
Но, видимо эта ночь не исчерпала своих сюрпризов. Возобновившиеся было любовные игры были прерваны, как и час назад, грубым стуком в дверь. Молодые отпрянули друг от друга. Зервас подошел к окну и взглянул на новомодные ручные часы. Белые ночи еще не вступили в полную силу, но уже было достаточно светло, чтобы рассмотреть на крупном циферблате стрелки, указывающие на двенадцать часов. Стук повторился, настойчиво и даже угрожающе. Наверное любой стук в дверь в двенадцать часов ночи звучит угрожающе. Девушки бросились к двери своей комнаты, но открывать ее не стали, замерли и прислушались. По коридору прошаркал недовольный профессор. Все окаменели, напряженно вслушиваясь. Сердитый вопрос профессора, скрип открываемой двери и сразу чужие голоса, громкие, властные.
– Профессор Макаров? С семьей? – и не дожидаясь ответа. – Проверить все комнаты. Всех сюда, ко мне.
Грохот тяжелых сапог и позвякивание металла. Девушки едва успели отпрыгнуть от двери, как она резко распахнулась и в комнату вошел невысокий человек в черном. Он пошарил по стене, нашел включатель и повернул его. Свет выплеснулся на испуганных полураздетых девушек и стоящего перед ними матроса с маузером в руке. На бескозырке серебряными буквами было написано «Онега». Матрос на секунду замер, бесстыдно разглядывая девушек, потом окинул взглядом комнату, заглянул за ширму, не опуская оружия сделал пару шагов назад и выкрикнул в коридор.
– Товарищ Веснянин! Здесь две барышни, раздетые!
Последовал сердитый окрик.
– Астафьев, сколько раз повторять. Не Веснянин, а Веснянен. Вес-ня-нен. Пусть одеваются и сюда их.
– Слышали? Одевайтесь. – матрос явно не собирался уходить.
– Выйдите и подождите нас у двери. – смело заявила Ася.
– Ишь чего! Можете и не одеваться. Все равно потом раздевать будут.
В комнату уверенно вошел высокий белобрысый человек лет сорока, одетый в короткое пальто, опоясанное широким ремнем с кобурой. Быстро окинул взглядом голубых глаз девушек, слегка пристукнул каблуком сапог и с легким акцентом выговорил.
– Ты что, Астафьев, девок не видел? Или всю жизнь только поручни гладишь? Встань в дверях, пусть оденутся.
– Да, товарищ Весня…нен! – матрос засунул маузер в кобуру, свисающую чуть не до колена, вышел в коридор и прикрыл дверь.
Только теперь Ася и Рита удивленно оглянулись кругом. Кроме них в комнате никого не было. Полог кровати зашевелился и из под нее высунулась голова Зерваса, из под второй выбирался Иосава. Все четверо отошли за ширму и собравшись тесным кружком, едва открывая рот, зашептались.
– Это из ЧК. – сказал Иосава. – Если вас туда повезут, обратно не выпустят.
– Что им от нас надо? – прошептала Рита, она была сильно напугана.
– Наверное не от вас, а от вашего отца. – предположил Зервас. – Но возьмут всех. Сами знаете, у них так.
– Что же делать? – розовые щечки Риты побледнели.
Зервас выпрямился, лукаво улыбнулся, в глазах сверкнуло.
– Густава Эмара читать надо. – загадочно сказал он, нагнулся к девушкам и быстро зашептал.
– Ты с ума сошел! – произнес Иосава. – Может они никого не забирают.
Зервас усмехнулся.
– Они приезжают в двенадцать часов ночи чай пить? Ты же знаешь, ЧК без добычи не уходит. Одевайтесь, девочки.
Первой оделась Ася, обняла сестру, перекрестилась, хоть и считала себя атеисткой, вздохнула и вышла к матросу.
– Сестра сейчас будет готова. – сказала она ему, прикрывая за собой дверь. Иосава и Зервас сразу приложились к ней ухом. Через несколько секунд из столовой послышался звонкий голос Аси.
– Неужели для этого надо было приходить в два часа ночи?!