Несвятое семейство
Шрифт:
Поодиночке ссылок оказалось множество: отдельно и на Черепанова, и на Гречишниковых (особенно в последнее время, в связи с убийством), и на продюсершу Постникову. Однако вместе фамилии, кроме как пары Черепанов – Гречишников, возникшие исключительно из-за убийства, не сходились. А ежели и сходились, были не нужными ему Гречишниковыми или Черепановыми, а другими, однофамильцами.
Дима повторил поиск еще раз, на другом поисковике. Ничего. Затем – в третий раз, на третьем. Опять мимо. И, наконец, руководствуясь неожиданным озарением, записал фамилии действующих лиц латиницей.
На сайте «Фотоальбома», на аккаунте Luisa Lanselotti вдруг нашлись сразу две фамилии: сама итальянская гражданка Lanselotti, а также Irina Kovrova. Впрочем, на фотографии, сделанной, судя по всему, лет двадцать назад – черно-белой, неважного качества, отсканированной и наверняка офотошопленной, – присутствовали три персоны. В первой без труда угадывалась молодая Луиза, вторая была подписана как Irina. Третьей значилась нигде ранее в полуяновском расследовании не засвеченная Tatiana Shevel’kova. Все три девушки на фото были молоды, прекрасны, веселы и одеты по моде начала девяностых: варенки, пластиковые клипсы, свитера с геометрическими узорами.
«My two best friends [11] !» – представляла девушек госпожа Ланселотти.
«Это что же получается?» – озадаченно пробормотал Полуянов.
Одна из подружек – Луиза – портит незадачливому актеру Черепанову кровь в Италии.
Вторая – отправляет его на верную гибель в особняк Гречишниковых.
Интересно, была ли в этом спектакле роль у третьей?
Дима всмотрелся в лицо той, которую звали Татьяной. Улыбка – беззаботная, но взгляд – умный и цепкий.
11
Мои две лучшие подруги! (англ.)
Чем ей – да и всей троице – мог насолить молодой актер Черепанов?!
Почему бы не спросить об этом у одной из участниц трио – Луизы? Зря он, что ли, кадрился к старушке, когда отдыхал на Комо. Да и та, кажется, от Полуянова млела.
Плевать, какой счет ему придется оплачивать за звонок из российского Малинова на брега итальянского озера. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Дима в очередной раз открыл свой поминальник, набрал предусмотрительно записанный при расставании номер синьоры Ланселотти.
Телефон не отвечал. Кто его знает, может, и впрямь занята, или не слышит (и тогда после перезвонит). Или просто не хочет отвечать на неудобные вопросы журналиста (и даже выслушивать их). В любом случае, всю правду о том, что связывает Луизу с гражданками Ковровой и Шевельковой, он вряд ли услышит.
Таня Шевелькова ушла из казино «Византия» после того, как ей в лицо швырнули бокалом с виски. Хотя Максим, тогдашний приятель, коллега и мимолетный любовник, пытался ее остановить:
– Танька! Чего с ума сходишь? Чего тебе еще надо? Ситуацию ведь урегулировали! Клиент штраф заплатил. Отпуск тебе шеф за моральный ущерб обещал! Царапину в лучшей клинике зашили!
Но остановить подругу не смог.
– Не
Макс понимал. Правила гласили, что сотрудники казино даже в ответ на «суку» должны лишь вежливо улыбаться. Свежи были воспоминания о случае, когда одна из молоденьких дилерш не удержалась, послала разошедшегося клиента на три буквы – мало того, что девушку уволили, еще и в черные списки внесли.
– Но в стране черт-те что творится! У соседки вон по подъезду недавно голодный обморок был, сам видел. А тут хотя бы деньги хорошие платят! – Парень предпринял последнюю попытку убедить подругу.
– Плевать, – гордо отозвалась та. – Диплом есть, английский знаю. Устроюсь куда-нибудь.
– Да кому ты, такая честная, нужна! – вздохнул Макс.
Танька со своей порядочностью была несносной. Клиент ошибется, кинет ей на чай вместо полтинника пятисотдолларовую фишку – всегда возвращает. А однажды Макс еле ее отговорил шум поднимать – из-за того, что у них в казино рулетка «заряжена».
…И как в воду Макс глядел: из инофирмы, куда было устроилась Таня, ее быстро выжили, из коммерческого банка – сбежала сама после того, как шеф потребовал «горячей любви». Пришлось идти училкой в среднюю школу.
Платили там в конце девяностых совершеннейшие копейки, у Макса (он продолжал работать в казино) просто сердце кровью обливалось, когда заглядывал в гости, острым взглядом дилера подмечал: аккуратно заштопанные Танечкины колготки, ее потухший, усталый взгляд.
Много раз уговаривал:
– Возвращайся! У нас сейчас получше стало, если клиенты совсем борзеют, охрана выводит.
– А если чуть-чуть борзеют? – улыбалась Таня.
– Слушай, ты барышня кисейная, что ли? Можно подумать, тебе в троллейбусе не хамят или в поликлинике?
Но в казино Таня так и не вернулась. Да и с Максом их пути разошлись.
Таня встретила свою любовь, вышла замуж, родила ребенка, развелась. Продолжала работать в школе.
А Макс оттрубил в казино вплоть до июля 2009-го. Когда шли разговоры, что игорные заведения в стране запретят, надеялся: пустая болтовня. Пролоббирует казиношная братия закон, чтобы хотя бы ВИП-казино при дорогих гостиницах оставили. Да, большая часть заведений позакрывается, и молодые дилеры с работы полетят, но ему, опытному, с безупречной репутацией, ничего не грозило. Даже в условиях дефицита рабочих мест с руками оторвут.
Однако не вышло у рулеточной мафии официальные казино сохранить. А игорные зоны, последняя надежда, тоже оказались фикцией. Не бросать же ему Москву, не ехать в единственный оставшийся игорный дом, затерянный где-то в полях под Ростовом?
Когда работа его закончилась, попытался Макс себя где-то еще найти. Но не задалось. Поздно идти в установщики кондиционеров или начинать карьеру автослесаря, когда тебе уже сорок. Потыркался туда, сюда – и вернулся, в конце концов, чтобы трудиться по профилю. Пригласили дилером в подпольное заведение. Да, конечно – риск. Зато зарплата стала даже больше.