Нет звёзд за терниями
Шрифт:
Кори тоже пришёл, стоял со стиснутыми губами, нахмурившись, и кивал. Сколько-то последних слов услышать успел, и видно, он тоже согласен. Вот уж не думал Флоренц, что в чём-то они с разведчиком однажды окажутся на одной стороне.
— Неправы вы все, — только и махнул рукой Гундольф. — Человек — это же не только тело, главное-то внутри. И если в такого не тыкать пальцами и не наседать с причитаниями, что жизнь его кончена, так он преспокойно заживёт себе дальше. Я что, думаете, такого не видал? А, что с вами спорить, пойду вздремну лучше.
И он ушёл, и Эмма вернулась к делу, только Кори остался рядом. Как назло, в голову не приходило, чем отговориться, чтобы отделаться от этого парня.
— Так ты, значит, всё-таки в другой мир не уйдёшь? — спросил разведчик. — Раз брат у тебя здесь, наверное, его сперва отыскать желаешь?
— Сам не знаю, — ответил Флоренц. — И любопытно мне поглядеть на другой мир, а всё-таки о встрече с братом я уже много лет мечтаю. Останусь, пожалуй. Мир-то этот никуда не уйдёт, я туда и позже могу отправиться.
— Хотелось бы мне поглядеть на другой мир, — задумчиво произнёс Кори. — И почему раньше мы о нём не слышали?
— Ну, ты не знаешь, а врата могут открывать только пернатые, — важно пояснил Флоренц. — В Лёгких землях, откуда Гундольф родом, осталась одна такая девочка, слыхал ведь от него? Вот она только и может проложить между мирами путь.
— И где ж он, этот путь, чужак не говорил?
Тут Флоренц вновь насторожился.
— А что это ты разнюхиваешь? — спросил он с подозрением. — Тебе зачем знать, где врата?
— Говорю же, сам поглядеть хочу, — улыбнулся Кори. — Мне, конечно, надо бы вернуться в Раздолье, потолковать с напарником и о его поступке доложить кому следует. Да только думаю: может, плюнуть на всё да и начать новую жизнь в новом мире.
— С Гундольфом тогда договаривайся, — ответил мальчишка. — Это вот он знает, куда путь держать, а я и не спрашивал.
Флоренц лукавил. Новый знакомый уже говорил ему, что врата стоят на высокой горе, которая зовётся Вершиной Трёх Миров. И не только говорил, но даже и показывал на истёртой карте, хранящейся в брюхе жабы. Так что мальчишка при необходимости и сам бы смог их отыскать, эти врата.
Да только этому он выдавать ничего не станет. Если бы Гундольф хотел, давно бы сам с ним поделился.
— Спрошу, — сказал Кори, — как проснётся.
— Слушай, а что это тебе снится такое? — спросил мальчишка о том, что давно интересовало. — Ну, что орёшь ты каждую ночь. Кошмары, понятно, все видят иногда, но не так же часто!
Улыбка тут же исчезла с лица разведчика, и оно совсем переменилось. Таким стало, что мальчишке показалось даже, собеседник готов его ударить.
— Снится, что падаю, — негромко ответил Кори, поднялся и добавил:
— И больше никогда о том не спрашивай.
С этими словами он ушёл. Что ж, теперь Флоренц знал, как от него легко отделаться! Правда, разведчик просил больше не спрашивать, но мальчишка не был уверен, что послушает его. А если при других спросить, Кори не посмеет ничего ему сделать.
Тут Флоренца кликнули помогать на кухне, чистить рыбу. Скукота! Рядом Ханна месила тесто, липкий ком из разведённой водой муки. Прежде у них такой пищи не было, это из запасов Гундольфа, из другого мира. Тесто пойдёт на лепёшки, их испекут в горячей золе, и мальчишке уже не терпелось попробовать, каковы они выйдут на вкус.
А Кори этот — тряпка просто. Подумаешь, упал с небольшой высоты в море, не больно совсем. И испугаться не успел, как Гундольф его вытащил. Да это весело даже — прыгать в воду, а этот трус напугался так, что ночами рыдает от страха. Нет, с Флоренцом, конечно, такой глупости бы никогда не случилось. И если этот рохля не собирается возвращаться в Раздолье, самое время пойти туда самому и занять его место.
Глава 9. Кори. Непрошеная помощь
Всё было очень плохо.
Дней десять местные хотели держать Кори под присмотром, пока чужак не уйдёт в свой мир с частью поселенцев, и на этот срок капель хватало. Если бы только не та ночь, когда пришлось увеличить дозу, потому что кошмар не отступал! Кори хотелось отхлестать себя по щекам за то, что в полусне не удалось сдержаться, подумать головой. Ещё одну каплю удалось после того вытряхнуть из флакона, и всё.
Сегодня уже ничего не было, а впереди пять дней и пять ночей. Если боль не унять, она не отступит и на час.
Рука уже начала привычно ныть. Терпимо, но неприятно. Удобного положения не найти, как ни старайся. Вскоре появится чувство, что кости выкручивают, вынимают по одной, тянут жилы, хоть криком кричи. Может, если размяться, станет легче. Кори это иногда помогало.
— Ты чего? — спросил Гундольф, глядя на эти движения. — Тренируешься? Так этим лучше с утра займись, а не среди ночи.
Тот ещё олух. Боль уже переползла к шее, трудно было даже голову повернуть. Выругаться бы как следует, да только ссоры не хватало.
Вода, налитая в пузырёк и выпитая, ничем не помогла. Видно, внутри не оставалось и половины капли раствора. В конце концов Кори пришлось подняться и выйти из каюты. Не хотелось тревожить ни соседа, ни поселенцев, не стоило привлекать лишнего внимания.
А если отойти дальше от корабля, можно и поорать, никого не пугая. Люди не услышат, рыбам всё равно, а больше тут никого и нет. Разве что, может быть, чайки на скалах, если только они водятся в этой части побережья. Пока что Кори не доводилось видеть здесь ни одной.