Неугасимый огонь
Шрифт:
Когда Искандер Двурогий подпалил персам хвост, те призвали своего вассала на помощь и Энил присоединился к флоту перса Автофрадата, чтобы уже через полгода бежать на родину и присягать на верность новому владыке, который нанёс могуществу Ахеменидов тяжелейший удар.
Он так и не стал самовластным правителем. "Царь Энил..." Всегда чей-то слуга. Всегда кто-то сверху. Теперь вот – египтяне. Что ж, оказаться под их рукой – не хуже, чем под персидской. А может и лучше.
Уже в ранней юности он отличался сильной тягой к изучению древностей. Прочитал множество свитков и клинописных книг об ушедших временах. Его восхищали цари Ашшура, владыки Египта, завоевавшие едва ли не весь обозримый мир. Когда Энил был ещё мальчиком, Сирия и Финикия гудели, взбудораженные деяниями фараонов – Хенемаатра [103] и Джедхора. В те годы мицри пытались снова наложить лапу на Ханаан, по примеру своих великих предков, для чего вступили в союз с нечестивыми яванами. Все кругом говорили о том, что, похоже, возрождается могущество фараонов, будь они прокляты. Крокодил выполз из логова, после многовековой спячки.
103
Фараон XXIX династии Ахорис. Активно участвовал в Кипрской войне (390-380 гг. до н.э.), сражаясь на стороне греков против персов и финикийцев. Вторгся в Сирию. Двадцать лет спустя его примеру последовал фараон XXX династии Джедхор (Тах).
Да, выполз, но зубами клацал недолго. Быстро угомонили тварь. Хенемаатра после разгрома в морской битве при Китионе перестал помогать эллинам, а вскоре и умер. Джедхора сверг двоюродный брат, не столь воинственный.
В те дни хананеи не знали, как относиться к мицри. Вроде как персы на шее допекли до предела возможного, да только многие не забывали о том, что Страна Пурпура не терпела от египтян унижения только тогда, когда тех кто-то бил. Ашшур, персы, народы моря, дикие племена юга или внутренние неурядицы – стоило сынам Реки превзойти их, как они первым делом разевали свою жадную зубастую пасть на Ханаан.
"Никогда не доверяй мицри", – так наставляли Энила старшие.
А он ими восхищался. Такими, какими они представали в древних папирусах. И попав в этот мир, во времена их наивысшего могущества, он почти не колебался, принимая их веру. Он буквально упивался блеском и великолепием их державы, его восхищало все и вся. Нетеру благоволили ему – он остался царём. Пусть данником, но он и не знал иной судьбы, привык к ней. По крайней мере, завистник Адар-Мелек, как и пожелал ему Аменеммаат, будучи ещё Энилом, получил в задницу стрелу осадного лука. Избравший "правильную" сторону, о своём выборе ни разу не пожалел.
Все складывалось, как нельзя лучше, да вот только на душе всё равно скребли кошки. Не давало покоя Энилу осознание того, что все это великолепие, власть и сила обратятся во прах. Теперь, когда он принял Миропорядок Маат со всей искренностью, на какую был способен, его очень угнетало знание будущего.
Почему пало великое царство? Год назад он с сочувствием смотрел в расширившиеся от ужаса глаза Анхнофрет, когда рассказывал ей о разрушенных храмах, об обелисках Бехдета, навершия которых тускло проблескивают сквозь толщу воды.
Виной тому приход Безумца? Хорошо поразмыслив над этим, он пришёл к убеждению, что не только отречение Эхнеитана от Нетеру стало причиной падения Та-Кем. Не только истребление им жрецов и высокородных воинов. Да и вообще, в нём одном ли причина несчастий?
Ведь и после Эхнеитана Священная Земля знала великие победы. Величайший Рамосе, третий с таким именем [104] , сокрушил неисчислимые орды акайвашта, пелесет, шакалаша и других нечестивцев, что накатывались на Священную Землю волна за волной, но уже при нём в Та-Кем умножалась гниль, кричащая о неизлечимой болезни.
104
Обычно личное, тронное и "хорово" имена фараонов никогда не совпадали, но у большинства Рамсесов имена Рамосе Мериамен Усермаатра повторялись полностью или частично, потому этих фараонов ХIХ-ХХ династий стали "нумеровать" сами египтяне. Учитывая, что и "сетово" и "золотое" имена часто тоже совпадали, это был единственный способ избежать путаницы, хотя к иным фараонам нумерация никогда не применялась вплоть до переписчиков Манефона и современных египтологов.
Предок славного полководца, Величайший Рамосе, второй с таким именем – главный виновник. Хотя он и сам был великим воином, возвратившим почти все завоевания Менхеперра, но именно из-за его изменений и закончился "золотой век".
В глубокой древности Величайшие правили подобно персам. Высшие военачальники и сановники, даже могущественные шепсеры были слугами фараонов. Потому, едва возник кризис наследования, Египет распался. Дом Аменемхети, вновь собравший Та-Кем в единое царство, был вынужден даровать высокородным владетелям и жрецам огромные привилегии, право наследования не только земель, но и должностей.
Так покупалась верность наиболее высокородных и влиятельных потомков царственных домов, имевших собственные воинства. И благо Та-Кем стало их благом, они защищали свою, в прямом смысле, землю. И иные страны захватывали для себя и своих детей.
Обычай не успел глубоко пустить корни, и после гибели правительницы Себекнефер страна вновь погрузилась в пучину смуты на полтора века. Но, начиная с фараона Секененра Отважного, царство вновь поднялось на плечах ответственных владетелей, военачальников, и жрецов. Мудростью Йахумосе Избавителя и его прославленной матери, наиболее знатные и сильные были привязаны к трону. Воцарился не фараон, воцарилась "власть лучших", аристократия.
Но Рамосе Второй решил править единолично. Он взял в жены множество высокородных девушек, дабы купить верность их отцов. Многих своих жён Рамосе ни разу не видел после свадьбы. Земли ни у кого не отнял, но передачу должностей достойнейшему из сыновей отменил. Так многие из опор власти Та-Кем истончились и разрушились.
В воинстве становилось всё больше наёмников, которых уже не особо стремились превратить в ремту. Жрецы или замкнулись в Братствах, или уподобились ханаанейским и эллинским "посредникам по даче мзды богам". Больше стало вороватых чиновников, ибо воины ещё могли, выслужившись, войти в круг высокородных, но простолюдин, избравший мирное поприще, каких бы высот не добился, оставался лишь богатым простолюдином.
Конечно, высокородные воспитывали и обучали своих детей так, что оные сами добивались высших должностей на любом поприще, но и сего хватило лишь на семь десятков лет. После смерти Рамосе Третьего, победителя орд пиратов, закончилась, продлившаяся четыре века, эпоха небывалого процветания и могущества. Сменилась медленным упадком.
Потом наступила новая смута – тоже на четыреста лет. Были дни, когда казалось, что тучи над Священной Землёй расходятся, но после смерти великого Некао Уахемабура [105] она получала удар за ударом. Едва поднявшись с колен, вновь повергалась в грязь. Тьма с Востока простёрла над ней свои чёрные крылья.
105
Нехо II – один из самых знаменитых фараонов, успешный полководец и флотоводец, организатор экспедиции вокруг Африки по древним картам Тутмосидов в поисках Пунта.
Этой тьмой стали персы. Их царь, Камбуджа [106] , завоевал Та-Кем, принеся неисчислимые бедствия. Ремту не покорились, но персы жестоко подавляли все восстания и чинили по всей стране великое зло. Когда же их собственную страну тронула внутренняя гниль, сыны Реки смогли сбросить ненавистное ярмо. Вот только рассвет оказался краток. Всего два поколения ремту сменилось в свободной Священной Земле, а третьему довелось сполна испить горькую чашу тяжелейшего поражения и неволи.
106
Камбуджа – Камбиз, персидский царь, сын Кира Великого.