Неумолим бег времени (публицистика)
Шрифт:
В первом полугодии 1990 года в исправительно-трудовых колониях нашей страны отбывали наказание 769 153 человека. Из них 62 процента рецидивистов, 30 процентов психически неполноценных, 16 процентов алкоголиков. Нет сомнения в том, что из тех 62 процентов закоренелых преступников большинство противозаконных деяний совершено под хмелем. Некоторые поклонники Бахуса считают, что сухой закон нигде в мире не оправдал себя.
Неправда! Более тысячи лет народы мусульманского мира, благодаря утверждённому в Коране сухому закону, сохраняли свои генетические корни, не повреждённые алкоголем. А потому «отсталый Восток»
Свободой и демократическими преобразованиями, происходящими в нашей стране, поспешили воспользоваться не только дельцы и комбинаторы пищевых предприятий, торговли и прочих злачных мест, но и главари воровских банд и шаек. В то же время гласность, как никогда, стала обнажать все пороки советского общества, тщательно скрываемые до начала перестройки под зелёным сукном письменных столов лицемерных партийных руководителей.
Преступность не порождена спецификой нашего строя. Она существовала во все времена и во всех странах. Вот только характер её и степень подвержены изменениям в зависимости от среды и тех, кто правит народами, ибо вождю уподобляется племя, правителю – подвластные.
Карл Маркс, изучивший и судебную медицину, и судебную психиатрию, знал о разного рода врождённых и благоприобретённых психических заболеваниях, умственной неполноценности, встречающихся у всех племён и народов, независимо от расовой принадлежности и цивилизации. Видимо, поэтому он утверждал, что со времён Каина мир никогда не удавалось ни исправить, ни устрашить наказаниями. Тогда возникает вопрос: как Маркс мыслил усовершенствовать людское сознание, при котором можно было бы претворить в жизнь проникнутое демагогией учение о построении коммунизма? Советская действительность показала, что при его первой фазе, социализме, уровень сознания правящих и подвластных был настолько низок, что власть и порядок в стране удерживались силою голого диктата, небывалого террора, рабства и геноцида по отношению к целым народам.
В сотворённом марксистами бесклассовом обществе классовая борьба обострилась настолько, что приобрела характер уголовщины и грозит гражданской войной.
В поисках выхода из создавшегося положения в правящих кругах нет единой позиции – одни требуют ужесточения мер воздействия по отношению к вышедшим из повиновения массам, другие, либерально настроенные, как, например, учёный Института государства и права АН СССР А. Наумов, считают, что «преувеличение роли смертной казни и вообще жёстких наказаний как средства, удерживающего от совершения преступлений, – одно из самых распространённых заблуждений».
Трудно согласиться с единомышленниками Маркса в этом вопросе. Меры жёстких наказаний по отношению преступивших нормы общественных уложений применялись начиная от родовых союзов, племенных структур и кончая цивилизованными государственными устройствами. Правовые нормы диктовались законодательными разделами всех вероучений, и расправы с отступниками были беспощадными. А потому и преступность носила спорадический характер.
И нет сомнения в том, что на дегенератов никакие гуманные меры не могут воздействовать – только физические, хотя иных зверей в облике человека не устрашает даже угроза смертной казни до часа исполнения приговора.
Из всех форм слабоумия
Особо же опасны для близких и окружающих активные садисты – высшее и даже эротическое наслаждение они получают при виде крови, мук истерзанной жертвы. Этот тип неисправим, а сам порок, к великому сожалению, передаётся по наследству, и лучший способ профилактики этого рода преступности – физическое истребление.
Разглагольствование лицемерных филантропов в отношении отмены смертной казни, разумеется, по отношению к садистам, есть своего рода провоцирование злодеяний. К сожалению, вопли на этот счёт раздаются и среди известных учёных.
Трудно верить в искренность их гуманизма. Не могут быть сердобольными люди, изобретающие страшнейшие из оружий массового уничтожения. Сострадание у честного человека должно проявляться по отношению к невинным жертвам, а не к зверю в облике человека. Вот гуманисты ратуют за отмену смертной казни, пока опасность не касается их. Если же не угроза смерти, а простое притеснение со стороны властей проявляется к их собственной персоне, шум поднимают на весь мир. Можно себе представить их реакцию, если бы кто-то из подонков надругался над их ребёнком, над близким человеком или убил.
Говорят, после Божьего суда самым справедливым является приговор народа. Всеобщим одобрением был встречен праведный самосуд армян над изувером, который изнасиловал и зверски убил трёхлетнюю девочку. Только такая форма публичной казни может воздействовать устрашающе на похотливых мужчин.
Многие из отупевших от пьянства и наркотиков недорослей-насильников с наглой улыбкой сидят в вольерах залов судебных заседаний, уверенные в пощаде из-за своего несовершеннолетия и психической неполноценности. С такими в добрые старые времена без суда и следствия расправлялись самосудом, очищая тем самым общество от уголовников.
Жестокость по отношению к единицам общественно опасных есть гуманность, гарантирующая безопасность сотен порядочных людей.
В начале становления советской власти во всех национальных округах Кавказа и Закавказья люди были вооружены.
Оружие разного вида хранилось в домах, украшая стены кунацких. Ношение оружия предусматривалось самой формой одежды горцев. Но оголялось оно только в самых крайних случаях, когда требовалось постоять за себя, защитить достоинство, честь и жизнь близкого. Всякий, оголивший кинжал или поднявший пистолет, знал, что с противной стороны последуют ответные действия, которые будут стоить жизни не только ему, но и грозят кровомщением всему роду.
Закон суровый, однако в течение столетий удерживал людей в подчинении духовенству, старейшинам с соблюдением обычных правовых норм этнически разнящихся племён и народов.
Переворот в России и насильственное утверждение власти Советов начались с реквизиции всякого оружия у населения. После смерти Ленина последовал указ, предусматривающий лишение свободы за ношение и хранение оружия. Сталин в своих стремлениях к диктатуре ужесточил указ, не доверяя народу, с первых дней революции выразившему своё недовольство крестьянскими бунтами и мятежами рабочих.