Невероятная зоология. Зоологические мифы и мистификации
Шрифт:
1. 6. Аборигены дальних земель, согласно «Космографии» Себастьяна Мюнстера
Человек весьма начитанный, де Бургонь понадёргал сведения из описаний различных путешествий, украсил их массой удивительных, то ли услышанных, то ли выдуманных историй, и пустил книгу в свет.
Источники, которые в ней были использованы, удалось проследить. Это описания путешествий побывавшего на Дальнем Востоке монаха Одерика из Портено, Плано Карпини – посла папы римского к монгольскому хану, некоего Вильгельма фон Боденселе и многих других. В «соавторы» были взяты и Плиний, и Марко Поло, и древнегреческий географ Эратосфен.
Есть у «Мандевиля» история о дереве, которое приносит необычные плоды; если расколоть такой плод, внутри окажется маленькое животное, подобное барашку без шерсти, мясо его очень вкусно. «И я ел такой плод», – уверяет «сэр Джон». Истории, подобные этой, не были чем-то новым для его современников. Каждый образованный человек знал, что где-то в Англии, а может быть в Шотландии или Ирландии растут деревья, плоды которых, падая в воду, превращаются в мелких диких гусей. Из этого делался вывод: раз дикие гуси родятся на деревьях, значит они постные. Более того, ведь у водоплавающих птиц между пальцами перепонки! Следовательно, они сродни рыбам, а рыбы – пища постная, и значит гусей и уток можно есть в пост.
Впервые подобную легенду записал учёный монах Геральдус Уэльский (Geraldus Cambrensis) в начале XII века, за двести лет до «Мандевиля». Но он описывал неких существ, выносимых морем на кусках дерева. Сперва они напоминают смолу, потом свешиваются на своих клювах подобно водорослям, но окружённые раковиной. Постепенно они обрастают перьями, потом отделяются от дерева и улетают. «Я не раз моими собственными глазами видел более чем тысячу этих маленьких птичьих тел, свисающих с одного куска дерева на морском берегу, замкнувшихся в раковинах и уже сформированных».
Геральдус был неплохим наблюдателем. Существа, которых он видел, были ракообразными, в более поздние времена прозванные «морскими уточками». Их тело защищено известковыми пластинками, напоминающими раковину, и они прикрепляются к субстрату стебельком; субстратом же может быть что угодно – подводные части кораблей, прибрежные скалы, раковины моллюсков, кожа китов и акул и плавающие куски дерева. А за перья Геральдус принял их двуветвистые, покрытые длинными щетинками ножки; в воде они то раскрываются как веера, то складываются, подгоняя ко рту воду с планктоном, служащим им пищей. И уж конечно ни Геральдус, ни кто другой не мог видеть, как такие «птицы» взлетают в воздух. Это напоминает другую, более позднюю легенду о том, что в тропиках есть цветы, которые могут отделяться от веток, превращаясь в бабочек.
Во всяком случае версию о том, что водоплавающие птицы – пища постная, с удовольствием подхватили в монастырях, и папе Иннокентию III пришлось специальным эдиктом запретить чревоугодникам поедать таких птиц в пост. А крупнейший учёный средневековья, живший в XIII веке монах Альберт фон Больштедт, за свои обширные знания прозванный Альбертом Великим, о растущих на деревьях гусях написал коротко и точно: «полная бессмыслица».
Но «Мандевиль» писал не о птицах, а о барашках. Растительные ягнята тоже были широко известны в то время, и назывались они «баромец»; впоследствии это слово считали искаженным славянским «баранец».
Английский исследователь Генри Ли в конце XIX века тщательно проследил историю этого фрукта. Им оказался хлопок! И виноват во всём оказался неточный перевод. Древнегреческий ботаник Теофраст, ученик и друг Аристотеля, первым упомянул хлопок – африканский, со слабо раскрывающимися коробочками (современные культурные сорта происходят из стран Нового Света). Нераскрывшуюся коробочку хлопка он назвал «мэлон». Это слово в древнегреческом языке имеет несколько значений. Одно из них – «яблоко или другой фрукт, растущий на дереве». Другое значение – «овца». Таким образом, он подразумевал фрукт, дающий шерсть. А уж дальше потрудились переводчики, и в результате на дереве выросла овца…
Глава 2. Семиглавая гидра и детективы в музее
Тем временем начали возникать музеи естественной истории – первоначально как частные коллекции. Один из самых первых музеев появился в немецкой Швейцарии, в Цюрихе. Создал его Конрад Геснер.
Этот замечательный человек родился в Цюрихе в 1516 году в семье бедного скорняка. Он рано осиротел – умерла мать, отец погиб во время одного из религиозных конфликтов, сотрясавших тогда Европу, и мальчик воспитывался в семье дяди. Дядя занимался сбором и выращиванием лекарственных трав, поэтому Конрад, научившись разбираться в растениях и их свойствах, уже с детства заинтересовался и естественной историей. В школе он настолько быстро овладел латынью и греческим языком, что восхищённые его способностями учителя помогли ему продолжить образование – сначала в Цюрихе, потом в университетах Страсбурга, Буржа, Парижа и Базеля (в те времена студенты часто странствовали, учась в одном городе у одного профессора, потом перебираясь в другой город к другому профессору – более знаменитому или преподававшему науку, особенно нтересную для этого студента). В 21 год Конрад уже сам преподавал греческий язык в Лозанне, а в 26 лет защитил диссертацию на степень доктора медицины. С тех пор он жил в родном Цюрихе. Он был хорошим врачом, но не нажил состояния, б'oльшую часть заработанных денег он тратил на книги и «кабинет естественной истории», как тогда говорили.
Этот научный кабинет в его доме был невелик, но в нём были скелеты животных и чучела, и сосуды со змеями и ящерицами в спирте, коллекции насекомых под стеклом, окаменелости, засушенные растения. Там было даже чучело колибри – одно из первых, привезённых в Европу. Рядом стояло множество книг, ведь Геснер знал более десяти языков и прочёл почти всё, что к тому времени было написано о животных. И сам он писал книги – по медицине, минералогии, ботанике, составил огромный библиографический справочник, но в историю науки Конрад Геснер вошел как зоолог.
Его труд, названный, как у Аристотеля, «История животных», стал для Европы XVI века своеобразной зоологической энциклопедией. В первый том её Геснер поместил, выделив их в отдельную группу, живородящих четвероногих животных, то есть млекопитающих. Второй том рассказывает о яйцекладущих четвероногих (земноводных и части пресмыкающихся), третий – о птицах, четвёртый – о водных животных. Пятый том, описывающий змей и ящериц, был издан уже после смерти Геснера. Это огромные, в половину стола, книги, около тысячи страниц в каждой, с множеством иллюстраций. Именно там было помещено сделанное Дюрером знаменитое изображение первого носорога, попавшего в Европу – мощное животное, как будто закованное в броню. «Броня» эта возникла по ошибке. Носорог был прислан из Индии португальскими завоевателями в подарок своему королю Мануэлу I. Несколько месяцев несчастное животное ютилось на корабле в маленьком загончике, и за это время у него образовались мощные кожные наросты; такие бывают и в зоопарках у старых азиатских носорогов. В Португалии художник Валентин Фернандес зарисовал его, невольно преувеличив размеры и форму наростов. По этому рисунку Дюрер, сам в глаза не видавший носорога, и сделал гравюру, на котором носорог выглядит как доисторическое чудовище.
2.1. Носорог – рисунок Дюрера, опубликованный Геснером
Работая над «Историей животных», Геснер понимал, что сведения в каждом томе должны располагаться в каком-то порядке. Но до создания научной системы животного мира было ещё далеко, и Геснеру пришлось в каждом томе расположить всю живность просто по алфавиту, согласно латинским названиям. Каждая главка – десятки страниц, посвящённых одному живому существу, на которых записано всё, что было тогда о нём известно: его название на разных языках, подробное описание облика, сведения о том, где оно обитает, образ жизни, повадки, способы охоты на него, дрессировка и множество других подробностей вплоть до басен и поговорок об этом животном.