Невероятная зоология. Зоологические мифы и мистификации
Шрифт:
Но как же они живут, как отдыхают? Мнения разделились. Одни мудрецы полагали, что эти эфирные, почти не имеющие веса создания никогда не отдыхают, витая в воздухе; другие считали, что они отдыхают, обмотав тонкие нити своих перьев вокруг ветвей. Но как же они высиживают птенцов, если они не садятся на землю? Очень просто – самка откладывает яйца на самца, и он служит ей живым летающим гнездом.
2.7. «Она не питается ничем, кроме небесной росы» – писал Геснер о райской птице
Несомненно, такие птицы должны обладать чудесными свойствами, но какими? Воины верили, что они охраняют от ран, и счастливцы, которым удавалось достать шкурку райской птицы, украшали ею свой шлем. Заинтересовались новинкой и модницы, каждая придворная дама хотела украсить платье сияющей шкуркой; их привозили корабли, возвращающиеся с Молуккских островов, и цены на них были фантастические.
Однако некоторым учёным сказочка о птицах, прилетающих из рая, казалась не совсем достоверной. Например, сомневался в ней Шарль Леклюз, придворный натуралист императора Рудольфа II Габсбурга, в учёном мире известный как Каролус Клузиус. Уйдя с поста директора Венского ботанического сада, он перебрался в Лейден и стал профессором университета. Больше всего он прославился тем, что ввёл в культуру такие растения, как картофель, каштан и… тюльпаны, которые с его лёгкой руки стали приносить Голландии огромные прибыли. Голландия в те времена – великая морская держава, трудно было найти лучшее место для изучения заморских растений и животных, чем портовый и университетский город Лейден. И Клузиус, исследовав множество шкурок, расшифровал их тайну. Это были шкурки самых настоящих птиц, обладавших плотью, кровью и костями, только мастерски выделанные и высушенные. Об этом и написал он в своей книге о тропических животных, но никто ему не поверил. Слишком заманчива была легенда о чудесных существах, колыхавшихся на райских ветерках, и слишком полезна она была для купцов, наживавших огромные деньги на их шкурках. В результате даже полтораста лет спустя великий Линней дал одному из видов райской птицы название «Paradisea apoda», то есть «райская безногая», а не менее великий натуралист Бюффон повторил басню об эфирном существе, питающемся только небесной росой. И только в начале XIX века корабельный аптекарь с фрегата «Раковина» Рене Лессон во время краткой стоянки на Новой Гвинее не только увидел живых райских птиц, но и познакомился с тем, как папуасы охотятся на них, снимают шкурки и сушат их над огнём. А данное Линнеем название так и прижилось в науке.
Но, наверно, одной из самых забавных историй с подделками была трагикомическая эпопея профессора Берингера. В первый раз я наткнулся на неё ещё в детстве, перелистывая тома роскошного издания «Вселенная и человечество», иллюстрированные множеством занимательных рисунков. Впоследствии я нашел её подробное описание у историка науки Герберта Вендта. Правда, относится она скорее к палеонтологии, чем к зоологии.
Произошло всё это в двадцатые годы XVIII века – во времена, казалось бы, просвещённые. Иоганн Бартоломей Адам Берингер был профессором университета и деканом медицинского факультета в Вюрцбурге. Он преподавал естественную историю, был личным врачом архиепископа и пользовался всеобщим уважением. Надо добавить, что был он человеком глубоко верующим и, мягко говоря, легковерным.
Его главным увлечением было собирание «каменных фигур» – камней, напоминающих живые существа. Но это не были окаменелые остатки настоящих животных, о которых шли тогда жаркие споры, а нечто другое. Вместе с тремя деревенскими мальчишками – Христианом Ценгером и братьями Хен он находил в известняковых обрывах под Вюрцбургом странные камни с изображениями цветов, червей, улиток, рыб, лягушек, ящериц и даже паука на паутине, поймавшего муху. Более того, нашлись камни, на которых виднелись комета с хвостом, полумесяц с лучами, солнце с человеческим лицом. Берингер считал их чудесными творениями Создателя. И когда мальчишки принесли ему камень с надписью «Иегова» на древнееврейском языке, он решил, что если всесильный Бог может создавать каменных животных и каменные растения, то почему он не может подписаться своим именем? Когда у него набралось около двух тысяч камней, он опубликовал объёмистую книгу «Lithographiae Wiceburgensis» («Вюрцбургские каменные письмена»). В ней он поместил 22 гравюры с изображениями двухсот «каменных фигур».
Учёный мир принял эту книгу с некоторым удивлением, Берингер же надеялся, что она принесёт ему всемирную славу. Так оно и случилось, ибо вскоре разгорелся грандиозный скандал – чудесные создания Господа оказались фальшивками! А организовал этот розыгрыш почтенный профессор того же университета. Звали его Иоганн Георг фон Экхарт и, в отличие от Берингера, он был по-настоящему ярким и талантливым учёным. Он одним из первых стал изучать древних германцев, вёл раскопки их погребений и первым предположил, что история человечества делится на три эпохи – камня, бронзы и железа.
2.8. (а, б) «Каменные фигуры» профессора Берингера
Но характер у него был скверный – неуживчивый, едкий. В Вюрцбург он приехал, спасаясь от кредиторов, и совсем недавно перешёл из протестантства в католичество, чтобы получить место в католическом университете. Естественно, правоверный католик Берингер считал, что в вопросах веры Экхарт, мягко говоря, нетвёрд и что вообще он карьерист, зазнайка и неуч. К тому же он высмеивал страсть Берингера к собиранию каменных фигур…
И Экхарт решил показать, кто в действительности неуч. Его приятель, профессор математики и географии Родерик стал изготовлять «каменные фигуры» и с помощью мальчишки Ценгера подсовывал их легковерному профессору, который платил за них не скупясь. Увидев, что дело это прибыльное, Ценгер взял в помощники двух приятелей, братьев Хен; теперь уже трое изготовляли «каменные фигуры». Ими заинтересовались архиепископ, архитектор Балтазар Нейман и другие видные обыватели Вюрцбурга, так что бизнес бойкой троицы процветал.
Слухи о странных находках дошли до других университетов, стали высказываться сомнения в их подлинности. Тогда Экхарт предложил Берингеру, что он будет свидетелем при раскопках, чтобы развеять подозрения в мистификации. Простодушный профессор согласился, и Экхарт своими руками стал подсовывать ему «божественные чудеса».
Как лопнула эта афера, неясно. Одна из версий гласит, что на одной из «фигур» была начертана фамилия самого Берингера, и тот наконец понял, что стал жертвой обмана. Разразился колоссальный скандал. Мальчишек судили, и выяснилось, что они неплохо нажились на своем «товаре» – заработали более трёхсот талеров, сумму по тем временам очень крупную. Но самое главное – за всем этим отнюдь не невинным розыгрышем стояли Экхарт и Родерик. Архиепископ был разъярён, ибо и он оказался среди пострадавших. Он не мог простить обоим профессорам, что они использовали имя Божье всуе и назвал поведение Экхарта нехристианским. Данный Экхарту заказ на написание истории вюрцбургского архиепископства был аннулирован. Родерик вынужден был вообще покинуть университет.
А Берингер стал выкупать у книготорговцев тираж своей книги, чем вызвал гомерический хохот в европейских университетах. Но делал он это не потому, что убедился в своей ошибке. Нет, он по-прежнему верил в божественное происхождение «каменных фигур»! И книгу он выкупал только для того, чтобы переиздать её с новым предисловием, в котором была бы доказана их подлинность. Он считал, что зловредный Экхарт из зависти подложил ему несколько фальшивок только для того, чтобы опровергнуть подлинность всех остальных. Он пытался доказать, что невозможно за короткое время изготовить такое множество подделок. Четырнадцать лет, до самой смерти, он утверждал, что «каменные фигуры» суть творения Бога, и козни невежды и завистника Экхарта тут ни при чём. Чем больше над ним смеялись, тем упрямее он стоял на своём. Увы, он не только вошёл в историю науки как легковерный простак – он смог задержать развитие палеонтологии, ибо его находки окрестили «Beringersche L"ugensteine» – «лживыми камнями Берингера», и на какое-то время изучение всяческих окаменелостей стало считаться делом несерьёзным и сомнительным.
Но настоящие окаменелости – странные раковины, кости, черепа, находимые в земле, издавна интересовали любознательных людей. Аристотель считал их проявлением некой творческой силы, своеобразными эскизами или неудачными «зародышами».
Другие мыслители видели в них останки древних героев и сказочных чудовищ. Древнегреческий географ Павзаний полагал, что найденный около Милета гигантский скелет принадлежал гомеровскому герою Аяксу. Философ Эмпедокл, увидев череп ископаемого слона, решил – что это череп одноглазого гиганта Полифема – на эту мысль навело его огромное носовое отверстие черепа, которое можно принять за глазницу. И Бокаччо, автор «Декамерона», и знаменитый географ Атаназиус Кирхер тоже считали такие черепа принадлежащими если не самому Полифему, то кому-то из его родичей-циклопов.