Невероятная зоология. Зоологические мифы и мистификации
Шрифт:
Но были не просто вопросы, разразилась настоящая буря. На заседании Парижской Академии наук в 1929 году Монтандон изложил всё, что могло подтвердить его выводы. Затем Де Лойс был подвергнут настоящему допросу. Сначала учёные, выступившие в роли следователей, усомнились в величине обезьяны – на снимке не было масштаба. Оказалось, что он всё-таки имелся, убитая обезьяна была усажена на стандартном экспедиционном ящике высотой 45 сантиметров. Далее возникла проблема хвоста: на сделанном спереди снимке было невозможно выяснить, имелся ли он, и оставалось только положиться на слова Де Лойса. Но самые серьезные вопросы были впереди. Для Монтандона оказалось новостью, что у молодых американских обезьян могут быть 32 зуба, потому что зубы мудрости прорезаются гораздо позже. Не обратил он внимания и на то, что у сфотографированной обезьяны на руках почти отсутствуют большие пальцы, а этот признак
Монтандон пытался сопротивляться, ссылаясь на рассказы индейцев о живущих в лесах волосатых людях; о них упоминал даже великий естествоиспытатель и путешественник Гумбольдт, называвший их «маримонда». Раскрыли том Гумбольдта – оказалось, что этим словом он называл один из видов паукообразных обезьян с лицом, напоминающим человеческое. Вероятно, он-то и послужил основой индейских сказаний. В общем, конфуз для Монтандона был полнейший. Некоторое время эту историю трепали газеты – сначала трубя о великом открытии, потом осмеивая Монтандона и Де Лойса. Потом все стихло – до поры, до времени.
Дело в том, что некоторые вопросы всё-таки остались. Если Де Лойс сказал правду относительно размеров ящика, то сфотографированная обезьяна была гораздо крупнее любой известной паукообразной обезьяны. Кроме того, зоологов смущал высокий лоб обезьяны, тоже не свойственный её сородичам. И если Де Лойс и в этом не сжульничал с помощью ножниц или бритвы, то этот экземпляр должен был относиться к ещё неизвестному виду. Какой-то миллионер назначил награду в 50 000 долларов тому, кто добудет эту обезьяну и разрешит загадку. Немало искателей приключений, соблазнённых наградой, отправились в леса Венесуэлы – и вернулись ни с чем.
Но и это не конец истории «Амерантропоида». В 1951 году в одном французском журнале появилась статья довольно известного путешественника Роже Куртевилля, утверждавшего, что дважды, в 1938 и 1947 годах, именно там, где странствовал Де Лойс, он встретил человекоподобное существо с рыжей шерстью, лицом без волос и мощными надбровными дугами. Куртевилль заметил, что этот «питекантроп» ходит так же, как шимпанзе, опираясь на наружную сторону стопы. Существо это не испугалось человека и даже позволило себя зарисовать (неизвестно, рассмотрело ли оно рисунок и понравился ли ему портрет, очень напоминающий гориллу). В том же 1938 году некий доктор де Барле встретил такое же существо и даже сфотографировал его. Куртевилль иллюстрировал статью и своим рисунком, и этой фотографией. И снова возникли вопросы.
Во-первых, сфотографированное существо выглядело иначе, чем на рисунке. Во-вторых, американские обезьяны ступают на всю поверхность ноги – это видно даже по ногам обезьяны на снимке Де Лойса. В-третьих, никто не знал никакого доктора де Барле. И наконец, в-четвертых, дотошные зоологи доказали, что фотография – это мастерский фотомонтаж, сделанный по снимку Де Лойса. То же самое существо, те же тени и освещённые места его тела, те же самые чуть согнутые руки, только искусно вырезанные, поднятые вверх и подретушированные, – и все это смонтировано на фоне лесного пейзажа. Увы, Куртевиллю повезло ещё меньше, чем Де Лойсу, его сенсация лопнула почти сразу.
В дальнейшем мнения людей, увлечённых поиском неведомых животных, разошлись. Одни, как известный охотник за неизведанным и необъяснимым Айвен Сандерсон, считали историю Де Лойса обманом, другие, как не менее известный профессор Эйвельманс, полагали её правдивой. До сих пор энтузиасты отправляются в Венесуэлу и возвращаются ни с чем.
Однако всё-таки самая загадочная история с родственниками человека произошла не в экзотической Венесуэле, а в доброй старой Англии.
В начале ХХ века о предках человека учёные знали уже немало. Были найдены останки питекантропов, чьи черепа с мощными надбровными дугами и скошенной, без подбородка челюстью разительно отличались от черепов современных людей. Известны были и неандертальцы, у которых эти признаки выражены немного слабее. И, наконец, находили погребения кроманьонцев – людей, подобных современным, оставивших в пещерах Франции и Италии удивительные рисунки. Но были ли питекантропы предками кроманьонцев? Представлялось, что были. И это должна была доказать находка некоего промежуточного звена между ними – но оно упорно не давалось в руки учёных.
2.12.
И вот в 1912 году английский любитель-геолог, адвокат из Гастингса Чарльз Доусон пришел к хранителю отдела геологии Британского музея Артуру Смиту Вудворду и выгрузил из карманов (именно из карманов!) груду потемневших от времени костей. Тут была часть черепной коробки, которую можно было принять за череп современного человека, только с необычно толстой костью. Но Доусон принес и нижнюю челюсть, вернее её не полностью сохранившуюся правую половину, и она была бы совсем подобна обезьяньей, если бы не уцелевшие два зуба, по форме совершенно человеческие. Неужели найдено то самое недостающее звено? При этом в Англии, где ещё ни разу не находили останки первобытных людей!
Доусон рассказал, что нашёл этот череп ещё четыре года назад в разработках гравия у местечка Пилтдаун в графстве Суссекс. Доусон много раз просматривал добываемый там гравий – сперва один, а с 1909 года вместе с увлечённым антропологией студентом иезуитского колледжа в Гастингсе Тейяром де Шарденом.
Смит Вудворд немедленно отправился в Пилтдаун и обследовал место находки. Там отыскались ещё и кости ископаемых животных: мастодонта, древнего слона, носорога, гиппопотама, лошади, бобра. Нашлись и грубо обтёсанные кремнёвые орудия, и странно обработанная кость, напоминающая клюшку для крикета. Смит Вудворд датировал эти находки ранним плиоценом – это почти два миллиона лет назад. Другим исследователям казалось, что это средний плейстоцен – около 800 тысяч лет назад. За спорами о датировке как-то потерялся всесторонний анализ главной находки – черепа и челюсти. Одно стало ясно – сделано открытие мировой значимости, его нужно опубликовать. И Смит Вудворд сдает в печать описание черепа «самого раннего англичанина», дав ему научное название «Eoantropus dawsoni», ранний человек Доусона. Конечно, находка была бы полнее, если бы нашлись недостающие зубы… И в 1913 году Тейяр де Шарден нашёл в том же гравии ещё один зуб – клык, похожий на обезьяний, но прикус этой обезьяны был подобен человеческому. А в 1915 году Доусон, в паре миль от места первой находки, обнаружил ещё два фрагмента такой же толстой черепной кости и один зуб.
У английских учёных сомнений не было: в окрестностях Пилтдауна некогда обитал предок человека. С этим согласились анатом Грэфтон Эллиот Смит, палеонтолог сэр Артур Кейт, а Смит Вудворд вообще считал, что неандертальская раса была неким «дегенеративным побегом» раннего человека, в то время как современный человек возник от других предков. Следовательно, пилтдаунский человек – первое тому доказательство. Грэфтон Эллиот Смит в свою очередь полагал, что первым признаком перехода к человеку у его предков было увеличение черепной коробки, что человек – «обезьяна с разросшимся мозгом», все остальные изменения вторичны и менее важны; пилтдаунский череп прекрасно укладывался в эту теорию.
В 1915 году была написана картина, изображающая группу учёных, в том числе Смита Вудворда, Кейта, Эллиота Смита и, конечно же, Доусона, благоговейно рассматривающих пилтдаунский череп и сравнивающих его с черепами обезьяны и человека. В тридцатые годы на месте находки был поставлен памятник.
Надо сказать, что сомнения в подлинности «эоантропа» появились с самого начала. В Англии их высказывали другие дилентанты-палеонтологи, недолюбливавшие Доусона за его заносчивость и завидовавшие его находке. Их мнения в печать не попали. Но американские, французские и немецкие учёные не молчали. Зоолог из Вашингтона Геррит Миллер утверждал, что пилтдаунская челюсть принадлежит предку шимпанзе, а немец Франц Вейденрейх заявил, что череп попросту человеческий, а челюсть не имеет с ним ничего общего, это челюсть современного орангутана. С ними спорил куратор отдела антропологии Британского музея Пайкрофт, считавший, что подлинность черепа показывают рентгеновские снимки. Были сделаны кое-какие химические анализы кости черепа. Но как раз челюсть не была детально исследована, и вообще дальнейшая работа с находкой оказалась крайне затруднительной. Луис Лики, прославившийся открытием африканских предков человека, писал, что когда в 1933 году он хотел детально изучить пилтдаунский череп, то новый хранитель отдела геологии в Британском музее Батер вынул этот череп из сейфа вместе с его прекрасной гипсовой копией. Когда Лики убедился, что копия полностью соответствует оригиналу, череп был убран обратно в сейф и дальнейшее исследование пришлось делать по копии.