Невероятная зоология. Зоологические мифы и мистификации
Шрифт:
И вот на выставке-продаже окаменелостей в городе Туксон палеонтолог-любитель и директор небольшого музея динозавров в штате Юта Стивен Черкас увидел нечто, поразившее его. Несомненно, это была примитивная птица, но у неё был хвост динозавра! Значит, это то самое недостающее звено между птицами и динозаврами, о существовании которого догадывались палеонтологи. Если такое чудо окажется в его музее, это привлечет тысячи посетителей, его реальная цена должна превышать миллион долларов…
Проконсультировавшись со спонсором музея, бизнесменом Слейдом, он выложил за этот уникальный экземпляр восемьдесят тысяч.
Несомненно, находку следовало тщательно исследовать и опубликовать. Помочь в этом взялся старый друг Черкаса, известный канадский палеонтолог Керри. Тот сообщил о «первоптице» Кристоферу Слоуну – энтузиасту изучения динозавров и в тоже время художественному редактору журнала National Geographic, одного из лучших журналов, рассказывающих о путешествиях и открытиях. Конечно же, сообщение об открытии должно появиться именно в этом журнале! Но как можно рассказать о находке, привезённой без ведома китайских учёных, практически контрабандной? Пришлось убедить Черкаса, что после изучения и достаточно краткого экспонирования отпечаток на сланце следует вернуть в Китай. Для помощи в его изучении из Пекина прилетел очень молодо выглядящий палеонтолог Сю Синг.
Предполагалось, что публикация о находке сперва появится в «Нэшнл Джиографик», а затем её научное описание – в престижнейшем научном британском журнале Nature. Тем временем Керри показалось, что хвост не совсем соответствует остальным частям тела. Очарованный «первоптицей» Слоун не обратил на это внимания. Керри и Черкас заказали рентгенографическое сканирование окаменелости; оно оказалось состоящим из 88 обломков, не всегда совпадающих друг с другом и частично склеенных. Опять хвост не соответствовал остальному телу – но Слоун и Черкас не поверили этому. Более того, они не сообщили Керри об этом. Слоуну, до того времени не писавшему ничего для своего журнала – он ведь был художественным редактором – так хотелось стать автором открытия!
Цепочка взаимных недоверий и недопониманий тянулась до ноября 1999 года, когда в «Нэшнл Джиографик» появилась статья Слоуна «Перья для тираннозавра?», где в частности рассказывалось о находке «недостающего звена», которому давалось научное имя Archaeoraptor liaongiensis. Цитировались слова Черкаса: «Это недостающее звено между наземными динозаврами и птицами, и оно могло летать». Как всегда в этом журнале, статья была иллюстрирована великолепными рисунками и фотографиями, в том числе снимком теперь уже знаменитой сланцевой плитки, сделанным в ультрафиолетовых лучах, а также изображением муляжа «археораптора», сооружённого Черкасом и портретом самого Черкаса, трудящегося над очередным экспонатом своего музея. Упоминался в статье и Сю Синг, но в связи с совсем другими находками. Сам же китайский палеонтолог исследовал находку только два дня, после чего постарался проследить судьбу других её частей, остававшихся в Ляонине. Как известно, отпечаток в сланце, будучи расщеплённым, даёт две зеркально повторяющих друг друга части; именно куски, не использованные в создании «археораптора», интересовали дотошного китайца. Он пошёл по следу находки – и обнаружил отпечаток того самого хвоста, но он оказался частью тела не первоптицы, а давно известного мелкого динозавра. И через месяц после публикации статьи Слоуна редакция получила из Китая электронное письмо на не очень правильном английском, начинающееся словами: «Я сожалею сообщить вам скверные новости». «Археораптор» оказался подделкой.
Редакция «Нэшнл Джиографик» в этой скандальной ситуации повела себя максимально корректно, как и следует журналу с высочайшей репутацией. Письмо Сю было опубликовано в ближайшем номере (естественно, язык был выправлен). Редакция попросила ветерана журналистских расследований Льюиса Саймонса разобраться – как, почему и кем были сделаны промахи; он расспрашивал людей в Китае и Штатах, просмотрел гору документов и опубликовал свой отчёт в октябрьском номере журнала за 2000 год. На встрече палеонтологов, организованной редакцией, был продемонстрирован злосчастный «археораптор» и найденные Сю зеркальные отпечатки тела динозавра с тем самым злополучным хвостом. Черкас признал, что он совершил идиотскую ошибку.
Сокрушённый Керри говорил о величайшей глупости всей своей жизни. Слоун каялся в том, что нанёс огромный вред журналу и своей репутации в нем. Подытожил дискуссию главный редактор журнала Билл Ален: «Экстраординарные утверждения требуют экстраординарной проверки. Мы имели экстраординарное утверждение и весьма посредственную проверку».
История эта имела неожиданное – и сенсационное – продолжение. Через два с лишним года в журнале Nature появилась статья того самого Сю Синга вместе с китайскими коллегами. Они продолжили поиски в тех самых нижнемеловых отложениях провинции Ляонин – и всё-таки нашли настоящего летающего динозавра! Это существо длиной 77 сантиметров (две трети длины составлял хвост), названное «микрораптор», имело оперённые задние и передние конечности, то есть практически четыре коротких крыла – и оперённый хвост. Активно летать микрораптор не мог, но планировать с деревьев он, несомненно, умел. Подлинность окаменелости была подтверждена томографическим сканированием. Это был первый летающий динозавр, попавший в руки учёных и, по-видимому, как раз он может оказаться недостающим звеном между динозаврами и птицами, о котором мечтал незадачливый Черкас.
Существуют ли в Америке человекообразные обезьяны? К началу ХХ века вопрос этот, казалось, был решён. Зоологи чётко разделили обезьян на широконосых, имеющих 36 зубов обезьян Нового Света, и узконосых обезьян Старого Света, имеющих 32 зуба, как у человека. По всем данным, именно узконосые обезьяны эволюционно более продвинуты, и к ним принадлежат человекообразные обезьяны – орангутаны, гориллы и шимпанзе. Считается доказанным, что и предки человека могли возникнуть только в Старом Свете. Широконосые же обезьяны более примитивны, человекообразных среди них нет, а мигрировать в Америку через древнюю Берингию – сушу, некогда соединявшую Азию и Америку, человекообразные обезьяны не могли, слишком суров был климат этого своеобразного континентального моста.
Но среди скульптур, дошедших до нас от древних майя, иные напоминали человекообразных обезьян с выступающими надбровными дугами, широкой грудью и сутулой спиной. В легендах некоторых индейских племен говорится об обезьянах, похожих на человека. И, конечно, в Америке нашлись учёные, страстно желавшие доказать, что их континент не обделён человекообразными приматами.
Одним из наиболее известных сторонников этой гипотезы был аргентинский палеонтолог Флорентино Амегино, известный многими открытиями, в том числе исследованием гигантского ленивца, вымершего, по-видимому, когда в Южной Америке уже были люди. Он истово верил, что именно Америка – колыбель рода человеческого, и подкреплял свою веру многочисленными находками. Он нашел в Патагонии костные остатки, убедившие его, что самые ранние приматы произошли в Новом Свете и что здесь они разделились на две группы, которые он назвал Pitheculites и Homunculites. Питекулитес, по его мнению, были предками мартышек и павианов, а Хомункулитес – предками американских обезьян, а также человекообразных и прачеловека. Первая группа мигрировала в Старый Свет (каким образом это могло произойти, Амегино не интересовался), вторая осталась в Америке. Учёные всего мира были изумлены и пытались спорить, ибо теория эта противоречила всему, что было известно о происхождении обезьян и человека, да и сами кости, найденные Амегино, были только фрагментами, несущими слишком мало информации. Но Амегино, продолжая раскопки, нашёл уже целые черепа, челюсти, кости существ, казавшихся человекообразными, несмотря на свои небольшие размеры. Одну из находок он назвал Homunculus – «человечек». Другие находки он сделал в слоях, считавшихся третичными, отстоящими от нас всего на тридцать миллионов лет. Он описал их как Tetraprothomo («на четверть первочеловек»), Triprothomo («на треть первочеловек»), Diprothomo («на половину первочеловек»), и наконец Prothomo («первочеловек»). Учёный мир остолбенел, открытия Амегино были слишком фантастичны, чтобы в них поверить. Выход был один – изучить его находки. И в 1912 году швейцарский палеонтолог Блюнчли начал докапываться до истины.
Увы, и Питекулитес, и Гомункулитес оказались останками каких-то копытных, в «половинках» и «третях» человека позвонки и части черепов современных людей были перемешаны с костями каких-то третичных хищников, а с Протхомо и вообще получилось скандально – его череп принадлежал современному индейцу. В итоге из всех этих открытий реальными оказались только кости древних обезьян, предков современных обезьянок-капуцинов.
Прошло несколько лет, и американские человекообразные обезьяны снова возникли на страницах печати. Швейцарский геолог Франсуа Де Лойс, вернувшись из лесов Венесуэлы, где он искал нефть, рассказал о случившемся с ним происшествии. В 1920 году его экспедиция стояла лагерем на берегу реки Кататумбо, рядом с лесом Тарра. Неожиданно из леса вышла «пара рыжеволосых лесных людей». Когда они подошли ближе, оказалось, что это не люди, а очень крупные и очень рассерженные обезьяны. Размахивая сорванными с деревьев ветками, они грозили ими изумленным геологам, а потом стали забрасывать их грязью. Де Лойс взял ружье и выстрелил. «Самка закрыла самца своим телом и упала убитая, самец убежал и скрылся в джунглях». Геологи осмотрели неожиданную добычу и оказалось, что никто из них не видел такую обезьяну – она была полутора метров высоты, с рыжеватой шерстью и лицом, похожим на человеческое. У неё не было хвоста и имелось только 32 зуба. Де Лойс понимал, что находка эта важна для науки, но не имел понятия, как её сохранить. В конце концов он сфотографировал обезьяну, усадив её на ящик и подперев голову палкой. Затем отрезал ей голову, приказал выварить её и положить череп в коробку, пересыпав солью. Но позднее, во время стычки с враждебным индейским племенем, в которой Де Лойс был ранен, коробка эта была потеряна, и осталась только фотография.
Вернувшись в Европу, Де Лойс показал снимок французскому антропологу Жоржу Монтандону. Тот был поражён. Неужели в Америке всё-таки существует прямоходящая человекообразная обезьяна с 32 зубами, как у обезьян Старого Света? Это открытие мирового класса! И Монтандон опубликовал статью с описанием нового вида человекообразной обезьяны, назвав её «Ameranthropoides loysi» – американская человекообразная Лойса.
При этом он изрядно погрешил против строгих правил зоологической систематики, которые требуют, чтобы описания делались по реальному, находящемуся у исследователя экземпляру или его части – черепу, шкуре, препарату, чтобы можно было удостовериться в правоте учёного, описавшего новый вид. Фотография же – слишком ненадёжный аргумент. Но Монтандон, не будучи зоологом, пренебрёг этим правилом, и можно было не сомневаться в том, что его статья вызовет массу вопросов.