Невероятные приключения циников в Скайриме
Шрифт:
Натан Семёнович замолчал, переводя дух, а Кречет, внимательно слушающий его, начал нетерпеливо постукивать кончиком начищенной до блеска туфли. Доктор Склифосовский, видя его нетерпение вновь продолжил:
— Мозг подключенных, — Натан Семенович указал на неподвижные тела, лежащие под аппаратами жизнеобеспечения, — не может адаптироваться к компьютерной симуляции должным образом поскольку считает, что никакой симуляции нет. Их мозг воспринимает игру как единственную реальность. В этом заключается главная проблема. Мозг подключенных просто не знает, что ему нужно перестроиться — ему и так хорошо, если можно так выразиться. По этой же причине у всех подключенных до сих пор нет игровых интерфейсов, и поэтому же у них есть ложные воспоминания о своей мнимом жизни в Скайриме. Мы должны напомнить им, что они находятся в игре; что есть другой реальный мир, и помочь ребятам вспомнить процесс перехода. Анна Абрамовна считает, что когда подопытные разблокируют свои реальные воспоминания, они разблокируют и игровые интерфейсы, которые мы в них программно заложили. А именно этого мы и добиваемся…
Натан Семенович выдохся. Он достал платок из кармана и промокнул пот на лбу.
— Хорошо, я вас понял. Более или менее, — Кречет не спускал с него глаз, — но каким образом ваша доктор Витальева хотела помочь подключенным, если сама лишилась памяти?
— Мы разрабатывали сыворотку, временно блокирующую стресс при подключении. Она позволяла сохранить память во время перехода, делала процесс адаптации более легким. Проблема состояла в том, что сыворотку нельзя было вводить в неподготовленный организм, да и сам препарат еще не был протестирован должным образом. Мы не могли ввести его ребятам, находящимся в виртуале.
— И тут ваша Анна Абрамовна оказалось впереди планеты всей. Наплевав на устав, протокол и нарушив кучу правил, — заключил Кречет.
— Да, — поник Натан Семенович, — у нее на то были свои причины, и я не берусь её судить, а в чем-то даже и понимаю… Как бы то ни было, она получила не до конца доработанную сыворотку и сохранила память при переходе лишь частично — именно поэтому она всё помнит про Скайрим, догадываться, что находится в симуляции, но мало что помнит про себя саму.
— Взять бы всех тут и под трибунал, — задумчиво огладил подбородок генерал-лейтенант, — но где тогда взять новых специалистов… Давайте-ка подведем итоги: всё что нужно, это пробраться в трезвом уме и собственной памяти в симуляцию и объяснить подключенным про эксперимент…
— Не совсем, — стушевался доктор Склифосовский, — они вам просто не поверят. Нужно провести ряд мероприятий, начиная от гипноза, заканчивая наркотическим вмешательством, чтобы извлечь заблокированные воспоминания. Все, что нужно делать, знает доктор Витальева — именно ее первой предстоит убедить в виртуальности происходящего. К тому же, как мы видели, это будет довольно просто — она и сама хочет разобраться что к чему… Николай, выведи ее симуляцию на экран…
Программист, внимательно следивший за разговором, тут же увеличил окно, в котором доктор Витальева выходила из таверны в сопровождении всё того же мрачного охотника.
— Значит, надо попасть в Скайрим; вернуть нашей нарушительнице память; вместе с ней найти подключенных и всем вставить по интерфейсу. А вы в это время должны разобраться с этим… феноменом, — Кречет указал на код компьютерной симуляции, который продолжал меняться по собственной воле (в этот момент из-под Колиного контроля вышло поведение собак в селениях).
— В идеале оно, конечно, так, — устало согласился Натан Семенович, — только где же взять нового испытуемого, обладающего навыками выживания, самообороны, рядом необходимых качеств и с высоким уровнем психологической устойчивости. Ну и с допуском к секретной информации, само собой…
— Есть такой испытуемый… — на суровом лице генерал-лейтенанта вдруг расцвела хищная улыбка, — доводите до ума свою сыворотку, доктор Склифосовский, я лично отправляюсь в Скайрим.
Глава 6. Дорога приключений, или Берегите колено
Ночь на удивление прошла спокойно. Правда я проснулась от резкого запаха — у изголовья кровати стояли сапоги Бишопа, самого Бишопа в них не было. Рейнджер появился через несколько минут в наброшенной на голое тело рубахе, с ножнами на поясе и босиком. Без сапог зато с оружием. Молодец. Мужик взлохматил влажные волосы, встряхнулся по-собачьи, и в меня полетели брызги.
— Долго спишь, — заявил Бишоп, бесцеремонно скинув мои ноги с кровати.
Он уселся рядом, отчего доски под его весом жалобно скрипнули и прогнулись. Рейнджер вытащил из сумки длинные тряпки и привычными движениями начал наматывать их на ноги.
— Портянки здесь? В Скайриме? — удивилась я спросонья.
— Это ножные обмотки, хотя называй их как хочешь.
Он засунул ноги в сапоги и повернулся ко мне:
— Первое. С этого дня я слежу за твоим сном. Ты спишь слишком долго и слишком беспечно. Если хочешь выжить в Скайриме или… да, где угодно! — ты должна научиться спать чутко. Вполглаза. А не разваливаться на всю постель, как хоркер у воды, хотя это зрелище, надо признать, привлекает… внимание.
Он усмехнулся одним уголком губ, а я повыше натянула край спального мешка, служившего мне одеялом:
— Долго будешь подсматривать за мной, вуайерист-недоучка?
— Не знаю кто это, — Бишоп легко поднялся, взял висевший на изголовье кровати темный тулуп.
Новая куртка? Хм… А где его черный доспех? Словно прочитав мои мысли, рейнджер накинул «тулуп» на плечи, подвязал спрятанные веревки и застегнул ремешки, попутно объясняя, что к чему:
— Это «стёганка». Смягчает удары и ношение тяжелых доспехов, держит тепло и первая вещь в Скайриме. Тебе надо найти такую же. Я уже узнал: здесь есть толковый кузнец — Адрианна Авенниччи — она хоть и баба, но в доспехах и оружии знает толк. Сегодня сходим, снимем с тебя мерки, а то ты в своей «коже» околеешь за пару часов в горах. Я к примеру могу продержаться несколько дней. Это ясно?
Я потерла лицо, прогоняя сон, замотала головой:
— Погоди-погоди, «тащ-генерал», с чего вдруг столько заботы?
— Никакой заботы. Выполняю свою часть сделки: не даю тебе отправиться на тот свет. По крайней мере не раньше, чем поможешь разобраться мне с моей проблемой.
— Ясно-о, — протянула я, предусмотрительно умолчав, что после смерти, как это не прискорбно, возвращусь обратно в Скайрим. — Стёганка, так стёганка. Еще что-то?
— Да.
Бишоп подхватил лежавший на полу панцирь из дубленой кожи и набросил его поверх своего тулупа, привычными движениями затянул ремни. Следующими в ход пошли шипастые наплечники и наручи. Когда рейнджер закончил облачаться, я смотрела на привычный глазу черный доспех, который, оказывается, сложносоставной и многослойный, как капуста. Вот оно что…
Бишоп помахал у меня перед носом, привлекая внимание:
— С этого дня буду учить тебя сражаться… — он вздохнул, — или хотя бы научу брать оружие за нужный конец, не калечась.
— Смешно, — промямлила я, оглядываясь в поисках своей одежды.
Бишоп начал споро собирать наши вещи, а я села на кровати и стала натягивать штаны. Проигнорировав меня, рейнджер одним рывком выдернул из-под моей задницы спальник, молча скрутил его и бросил к остальным тюкам. Мужик сегодня какой-то молчаливый — насколько я успела его узнать. А где скабрезные шуточки? Или раздевающие взгляды?