Невеста бальзаковского возраста
Шрифт:
– Чтобы жрать твои продукты, – замогильным голосом прогудела за дверью Лизавета.
– Подслушиваешь? – обозлилась Настя.
– Учусь на чужих ошибках, – нахально огрызнулась сестрица, умилительно шепелявя. Из-за этого дурацкого пришепетывания на нее даже рассердиться как следует было трудно. Надо ж, дурища, взяла и сама себя изуродовала. – Вы так затейливо грызетесь, что я теперь точно знаю, что у нас с Шуриком все правильно по жизни. Потому что если бы правильно было у вас, вы б не собачились.
– Иди кредит отрабатывай, умная ты наша! – заорал Толик. – Все проблемы из-за тебя!
– Ой, а из-за тебя у нас никаких проблем. Кормилец ты наш! – Лиза уперла руки в тощие бедра, острыми краями костей тогда выпиравшие из приспущенных шортиков. – Ты вон за столько лет даже племянника мне
Дальше культурная программа пошла по накатанным рельсам. Толик с Лизаветой вдохновенно орали друг на друга, выкатывая глаза и пытаясь изничтожить соперника морально. Соседи снова стучали по батарее. Потом пришел Шурик, увел буйную невесту, а Толик тут же, как ни в чем не бывало, улегся смотреть свой обожаемый спорт. Речи о грядущих тратах, детях и переездах даже не шло. Вероятно, для него проблема была решена. Умиротворенный Анатолий и не подозревал, что именно в этот момент Настя тоже для себя все решила.
Окончательно.
Когда люди вокруг тебя самозабвенно строят свою жизнь, а ты лишь старательно подносишь кирпичики для чужого строительства, однажды все же должно наступить прозрение. У Насти Дороховой оно тоже пусть поздновато, но наступило. Да не просто наступило, а сорвало крышку, и понесло Настасью по кочкам.
И первым это ощутил на себе Слава Кофтун. Он совершенно извелся, придумывая пути завоевания неприступной и удивительной Анастасии. Ведь это была не какая-то там безмозглая Барби, это была приличная женщина, умная, начитанная, с ней было не стыдно появиться в обществе, показать друзьям, да и вообще – он видел в Настасье небывалый скрытый потенциал. Уж кто-кто, а Вячеслав в дамах разбирался, как старый ювелир в камушках.
И то, что она его избегала, лишь дозированно принимая ухаживания, то приближая, то отдаляя, распаляло Вячеслава невообразимо. Он чувствовал себя охотником, выслеживающим прекрасную пантеру. Причем подсознание убежденно нашептывало, что он таки ее одолеет, но вот как и когда – в этом была непередаваемая интрига. Почему-то вариант с обглоданными косточками отважного следопыта в итоге ему в голову не приходил. И немудрено. Прецедентов-то не было.
Едва увидев переводчицу в холле конторы, он бросился наперерез, вспоминая заготовленную речь. Вячеслав твердо знал: нельзя женщине показывать свою чрезмерную заинтересованность. Ее надо держать в напряжении, слегка поддразнивать, заставлять переживать, думать о себе… Но с Дороховой этот вариант не проходил. Наверное, загвоздка была в том, что до сих пор в сети Славы попадалась дичь попроще, попримитивнее. А Настя была из другого теста. И нравилась ему совершенно иначе, не как предыдущие длинноногие девочки со сквозняком в хорошеньких головках. С ними было легко и понятно – это был просто бартер. Он им – поездки в теплые страны, шубки, побрякушки, они ему – свои тела, красоту и молодость. Именно поэтому Слава очень щепетильно подходил к вопросу ухаживания за Анастасией. Он даже речь репетировал, чтобы не выглядеть просителем, но и дать понять, что для него это важно.
Но женщина его мечты так сосредоточенно неслась к лифту, ничего вокруг не замечая, что выступление получилось скомканным и совсем не таким, каким должно было быть.
– Настя, давай сегодня покатаемся на катере, ужин закажем, – выпалил Кофтун, даже не успев поздороваться. Мало того, ему пришлось схватить Настасью за руку и оттащить от лифта, на котором она чуть не уехала.
– На катере? – изумленно переспросила Настя. – С экскурсией?
– Да нет. – Слава приосанился, вспомнив, что нельзя выглядеть мальчишкой. Все же солидный мужик и предложение делал солидное. Катер, ужин и все остальное. Про «остальное» Настя должна была каким-то образом догадаться. Проще говоря, если они мыслили на одной волне и хотели одного и того же, то дама должна была схватывать подтекст на лету. Но вот хотела ли Анастасия того же и как ее настроить на нужную волну, Слава пока не разобрался. Ему казалось, что пока скорее нет, чем да. Поэтому Вячеслав осторожничал. – Романтическое свидание тет-а-тет на катере с ужином. Как ты на это смотришь?
– Положительно, – почему-то сурово поджав губы, кивнула Настасья, словно соглашалась не на приятный вечер вдвоем с симпатичным мужчиной, а на совместный подрыв фашистского поезда с риском для жизни.
– Ну… тогда… отлично, – промямлил обескураженный кавалер, опасливо попятившись.
Вроде все получилось, как он хотел. Но это теоретически. А фактически опять осталась масса неясностей. И из ее согласия никак не явствовало, что будет продолжение банкета. Вероятно, ему нужно было вести себя смелее и удивлять.
Женщины любят, когда их приятно удивляют. И что бы они там ни говорили, отнекиваясь и делая вид, что не ждут никаких дорогих сюрпризов, любой будет приятно, если на нее потратятся. Приличную женщину это обязывает, она начинает чувствовать, что немного должна. Не всегда, конечно, но чаще именно дорогие подарки склоняют чашу весов в пользу ухажера.
Поэтому в обед, спонтанно решив шикануть, Вячеслав съездил в ювелирный магазин и купил цепочку с кулоном. Ничего особенного, но за довольно приличные деньги и в красивой коробочке. Женщины вообще иногда красивой упаковке радуются сильнее, чем содержимому. Им важен в первую очередь антураж, а уже во вторую – суть. Сначала Слава, конечно, хотел купить колечко, но, не зная размера, рисковать глупо. Тем более что иногда девушки слишком бурно радуются подобным сюрпризам, сдуру размечтавшись, что им преподносят кольцо невесты.
Тем временем Настя, источавшая флюиды негодования, вела внутренний диалог со всеми своими родными и близкими одновременно. Скооперировавшиеся вокруг нее подлецы и иждивенцы переполнили чашу Настасьиного терпения и должны были получить заслуженную награду. Роман со Славой очень кстати решал проблему на любовном и жилищном фронте. Мало того что мужчина был ей интересен, он еще и мог забрать Настю к себе. В том, что она для Кофтуна не одноразовая интрижка, можно было не сомневаться. По всему выходило, что у Вячеслава явно серьезные намерения. Это было понятно даже по суете, которую устроила Раечка. Предыдущие девицы волновали ее не более чем комары в июле. Ну есть и есть, куда ж без этого. А тут она регулярно рыдала в туалете и плела против Насти какие-то козни и интриги. Народ с интересом следил за развитием событий, как за ток-шоу. Это ж так интересно, когда реальные страсти разворачиваются у тебя перед носом, да к тому же без угрозы для тебя лично. Быть зрителем всегда безопаснее, чем участником.
Ужин на катере закончился дарением цепочки. Настя чувствовала, что Слава напряжен, и относила это все на счет грядущего предложения переночевать вместе. Все же им было не по шестнадцать лет, и подобное развитие событий было бы вполне закономерным. Более того, Настя категорически желала ускорить процесс сближения, так как даже в страшном сне не могла представить, как после всей этой красоты, французского вина и свечей вернется к Толику с его телевизором и Лизке с ее пирсингом и кредитом. Жажда как можно быстрее отрезать и выбросить прошедший этап жизни, смять его, как ненужную бумажку, начав все с чистого листа, делала Настасью непривычно дерзкой и решительной. Она понимала, что Вячеславу трудно первому пригласить ее к себе – а вдруг дама откажет? Поэтому надо было дать ему понять, что бояться-то нечего. Но как дать понять? Мужчины и прямой-то текст не всегда понимают правильно, а уж невнятные намеки могут любой диалог завести в дебри скандала. Как Славе намекнуть, что она не против? Расстегнуть пуговицы? Так у нее блузка без пуговиц! Приподнять юбку? Так ведь и юбки она не носит, в бриждах пришла! Многозначительно посмотреть?
Маневр прошел на редкость неудачно. После того как Настасья несколько раз пристально и долго посмотрела на Кофтуна, тот хлопнул себя по лбу и галантно сообщил:
– Туалет там.
Мысленно проскрежетав зубами, Анастасия мило улыбнулась, облизнула губы и грудным голосом проворковала:
– Мне так хорошо с тобой. Так бы сидела и сидела, даже расставаться жалко.
Вячеслав, решив, что дело близится к развязке и дама сейчас начнет прощаться, покрылся пятнами, резко взмок и торопливо полез в сумку, бормоча: «Сейчас-сейчас!»