Невеста Дьявола
Шрифт:
Поднявшись на ноги, я приникаю к ее губам. Она на вкус как «Негрони», а в сочетании со вкусом ее оргазма это опасное сочетание, которое сводит меня с ума.
Она целует меня в ответ, и я стону, углубляя наш поцелуй и прижимая ее к туалетному столику. Ее соски тыкаются в меня через платье. Я жажду прямого контакта, поэтому срываю с нее платье, а она начинает расстегивать пуговицы на моей рубашке.
Когда мы оба оказываемся полуобнаженными, я прижимаю наши тела друг к другу и снова целую ее, на этот раз более глубоко, жадно.
Мы оба задыхаемся, когда я отстраняюсь. Я двигаюсь, чтобы расстегнуть ремень, но Ирина кладет свою руку на мою.
— Я сделаю это. — Говорит она мягким, знойным голосом.
Я позволяю ей прижать меня к стене и встать передо мной на колени. Моя эрекция вырывается на свободу, когда она стягивает с меня трусы и майку. Я хрюкаю, когда она обхватывает рукой ствол моего члена.
— Он такой большой, — шепчет она. Она накачивает меня, а ее взгляд прикован к бусинке спермы на кончике моего члена. — Интересно, поместится ли он у меня во рту?
Я ухмыляюсь.
— Почему бы тебе не попробовать?
Ее язык высовывается и проводит по губам, затем она берет меня в рот, слизывая сперва сперму.
Я стону. Предвкушение бушует во мне, как огонь. Я отчаянно хочу большего.
Ирина берет меня в рот, пока я не чувствую, как мой член упирается ей в горло, затем она начинает сосать и качать меня. Я хватаю ее за голову и трахаю ее лицо, пока ее глаза не слезятся, и она не задыхается.
— Блядь. Как же это, блядь, приятно. — Я вижу, вернее чувствую, что она впервые берет мужчину в свой красивый ротик, но у нее это хорошо получается. Ее зубы скрыты за губами, и она продолжает глубоко вводить меня. — Ты так чертовски хороша, детка.
Проходит совсем немного времени, и я чувствую, как нарастает мой оргазм. Ее рот приятен, но я бы предпочел кончить в нее. Я выхожу, помогаю ей встать на ноги и прижимаю ее к туалетному столику.
Боже, как она сексуальна. Изгиб ее попки идеален. Я на секунду прижимаю свой член к ее входу, а затем вхожу в нее. Она цепляется за края стола и сладко стонет, когда я вхожу в нее.
— Ты тугая, детка. Ты идеальна. — Я стону. — Ты моя.
Моя.
А я — ее.
Это странно. Я всегда требовал женщин для себя. Но до сих пор я никогда не отдавался женщине добровольно. Господи. Власть, которую Ирина имеет надо мной…
Я тянусь к ее рукам и сжимаю их за спиной. Каждый толчок глубокий, жесткий и властный. Я ускоряюсь по мере приближения кульминации, и когда она наступает, я кончаю с мощным стоном, изливая в нее свое семя.
Ирина сжимается вокруг меня, ее стоны переходят в крик, когда оргазм настигает ее во второй раз за сегодняшний вечер. Она дрожит от удовольствия, и ее стенки сжимаются, освобождаясь только тогда, когда я уже
Я выскальзываю и поворачиваю ее к себе. Она рушится мне на грудь, задыхаясь. Она прекрасна.
Я откидываю пряди рыжих волос с ее лица.
— Давай приведем тебя в порядок.
Подняв ее с пола в стиле невесты, я несу ее в ванную и запускаю горячую воду. Мы намыливаем друг друга, прежде чем вернуться в спальню и забраться под одеяла. Мы по-прежнему оба голые.
Ирина кладет голову мне на грудь. Она пахнет ванилью и клубникой.
— Могу я спросить тебя кое — о чем?
Я провожу пальцами по ее спине.
— Валяй.
Она громко сглатывает и спрашивает:
— Что это была за женщина в клубе?
Я сразу же понимаю, о ком она говорит.
— Надя?
Она кивает головой.
— Да, она.
— Она никто. — Ирина очень чувствительна, не думаю, что ей понравится, если я назову женщину шлюхой, но все же я объясняю ей. — Надя — дочь Игоря. У нас был секс, но не более того, я даже долгое время не мог запомнить ее имени. Что она тебе сказала?
Ирина пожимает плечами.
— Что-то про то, что она согревает твою постель, и ты предпочитаешь ее мне.
Я почти смеюсь. Нет на свете женщины, которую я предпочел бы Ирине, потому что за все тридцать три года, что я провел на этой земле, никто и близко не смог заставить меня чувствовать себя так, как она.
Для меня Надя была не более чем шлюхой с рабочим ртом.
— Я никогда не предпочту тебе ни одну женщину, Ирина. Ты моя жена, моя вторая половина, — заверяю я ее. Я переворачиваюсь на бок и глажу ее лицо. Наши глаза встречаются. — Ты для меня все, Ирина.
Она моргает. Ее зубы впиваются в нижнюю губу.
— Значит ли это, что ты никогда не изменишь мне?
Я никогда не давал обещаний, которые не могу сдержать, и не собираюсь начинать сейчас. Именно поэтому я пристально смотрю в глаза Ирины, потому что хочу, чтобы она почувствовала честность в каждом моем слове. Потому что, что бы ни случилось, я никогда не причиню ей боль, как мой отец причинил ее Саше и моей матери. Я никогда не заставлю ее плакать и не разобью ей сердце.
— Я никогда не изменю тебе, Ирина. — Я целую ее в лоб. — В моей жизни никогда не будет никого, кроме тебя, обещаю.
— Потому что я твоя жена?
— Потому что я выполню все клятвы, данные в ночь нашей свадьбы.
И потому что я начинаю чувствовать к ней нечто большее, чем просто влечение.
14
ИРИНА
Громкие звуки бьющихся кастрюль и сковородок становятся все громче, пока я иду на кухню, напевая в голове совершенно выдуманную мелодию. Когда я вхожу в комнату, на моих губах появляется широкая ухмылка, как у чеширского кота, при виде выставленных на стол блюд.