Невеста Дьявола
Шрифт:
Разве обещание не заниматься сексом с другой женщиной означает чувства? В последний раз, когда я проверяла, это было не так. То, что он принял решение хранить верность жене, не означает, что он признался мне в любви. И опять же, такие мужчины, как Алексей Вадимов, не признаются в любви. Я даже сомневаюсь, что они способны любить. Но я не дура, я распознаю усилия, когда вижу их. Если он решил никогда не изменять мне с другой женщиной, это говорит о многом.
Вздох Нины возвращает меня в настоящее, и я спрашиваю:
— Ты что-то сказала?
—
Теперь я смеюсь в голос. Это действительно самая невероятная вещь, которую я когда-либо слышала. Алексей Вадимов — неплохой человек? Да ладно.
— Не забегай вперед, Нина. Твой босс не плохой человек. Он просто ужас. Иногда у меня от него волосы на коже дыбом встают.
Она тихонько хихикает и начинает мыть посуду. Я делаю движение, чтобы помочь ей, но она отмахивается от меня с безобидным хмурым видом.
— Нет. Нет. Я сама все сделаю.
Я оставляю ее в покое, а она, как по команде, продолжает рассказывать о скрытом мягком сердце своего босса.
— …иногда это проявляется в мелочах, которые он делает или говорит. Если ты посмотришь за эту грубую и сердитую внешность, то увидишь внутри человека, которого стоит любить. — Она складывает посуду на коврик для сушки и протирает руки бумажным полотенцем. Печаль наполняет ее глаза, когда она говорит: — Я достаточно долго была рядом, чтобы точно знать, что говорю. Я заботилась о нем до того, как умерла его мать.
Его мать? До этого момента я ничего не слышала о его матери. У меня накопилось множество вопросов, начиная с того, как узнать, какой она была. Но я не могу их задать. Нина даже не оставляет пространства для дыхания, чтобы задать любой вопрос.
— У него было тяжелое детство. Гораздо более грубое, чем должно быть у невинного ребенка, и именно это сформировало его в того безжалостного человека, которым он является сейчас. — Она глубоко вздохнула. — Я не пытаюсь оправдать те ужасные вещи, которые он совершил, все равно ни у кого нет чистых рук. Я лишь хочу сказать, что посмотри глубже, чем на поверхность, и, возможно, ты увидишь тот самый лучик солнца за облаками.
После самого неожиданного разговора с Ниной на кухне остаток дня пролетает как в тумане, и каждая секунда рождает все новые и новые вопросы, грызущие мою голову. Любопытство на пике.
Я стремлюсь узнать о детстве Алексея больше, чем Нина готова рассказать. Вдали от бдительных взглядов его людей я брожу по особняку, насколько позволяют ноги, заглядывая в пустые комнаты в поисках полезных альбомов или чего-нибудь еще, что позволило бы заглянуть в его прошлое.
Все попытки оказываются тщетными.
К сумеркам я изнемогаю, устаю и схожу с ума от скуки.
Приняв теплую ванну, я спускаюсь вниз, и Нина ставит поднос с чаем и специальным печеньем, а я позволяю своим мыслям блуждать в поисках того, что может
Темные волосы, широкая грудь и взъерошенные волосы. И темные глаза. Темнее, чем я когда-либо видела их раньше.
Единственный источник света в гостиной — серебристый лунный свет, проникающий сквозь шторы, но даже он не помогает разглядеть жуткую картину, представшую передо мной. Он выглядит как что-то из фильма ужасов. Забыв про чай и печенье, я практически вскакиваю с дивана и с замиранием сердца смотрю, как он направляется ко мне. В голове звучит голос Нины.
— …Босс — неплохой человек.
Он неплохой человек?
Как он может не быть олицетворением всего плохого?
Меня трясет. У хорошего человека кровь на рубашке и обещание смерти в глазах. Это один из тех случаев, когда он заставляет волосы вставать дыбом на моей коже и каким-то образом умудряется заставить меня забыть обо всем остальном.
Он раскидывает руки, подходит ближе, я вдыхаю аромат крови и пота, а он пытается обхватить меня руками.
— Я скучал по тебе. — Темнота в его голосе урчит в глубине его горла, когда он притягивает меня к себе. Этого звука достаточно, чтобы запорхали бабочки в моем животе и пальцы ног запорхали по ковру. Вот только этого не происходит.
Я не могу сосредоточиться ни на чем другом. На его рубашке кровь.
Вздрогнув, я отстраняю его сильные пальцы от своей талии и делаю большой шаг в сторону, создавая достаточное расстояние, чтобы заставить его брови подняться. Мои глаза переходят на густое красное пятно на его рубашке, и он следит за моим взглядом.
Брови поднимаются еще выше, а затем он глубоко хмурится. Не говоря ни слова, он отходит от меня и направляется вверх по лестнице.
Я ступаю по полу, стараясь заглушить миллион голосов в своей голове, кричащих о том, как я не права, сделав предположение. Что, если он ранен? Что, если на рубашке была его кровь? Это возможно, и я могла бы спросить. Но это Алексей Вадимов, и не зря он носит титул «Дьявол Нью-Йорка». Не может быть, чтобы эта кровь была его, не с такими теплыми руками, как у него, и огненным пламенем в глазах.
***
Тяжелые шаги раздаются в тишине гостиной, и я бросаюсь к лестнице. Мерцающие капельки воды на его волосах образуют узкую дорожку за ухом и исчезают в рубашке.
Теперь он выглядит нормально и сексуально, как модель в рекламе ванной комнаты, и это не помогает ему пахнуть весенним мылом.
Голоса в моей голове становятся все громче, и я понимаю, что они не умолкнут, пока я не озвучу вопрос. Набравшись храбрости, я подхожу к нему, сверкая глазами, как будто это хоть как-то влияет на высокого мужчину.