Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
Шрифт:
Новое русло медленно обнажалось. Вода еще долго стояла в промоинах, куда река успела нанести много ила и мелких камней. Там еще билась застрявшая рыба. Но обрадованные землекопы быстро выловили ее.
Марсель и Виктор все чаще уединялись, разглядывая пергаментный свиток с нанесенным на нем планом. Выходило, что клад был закопан в почти что правильном кольце, образованном пятью стволами могучих платанов. Там тоже была глубокая промоина.
Проходил день за днем. Вода постепенно испарялась. И однажды взглядам людей, заканчивавших последние
Землекопы расширившимися от ужаса глазами глядели на утопленника. Что он искал там, недоумевали они. А о том, что он намеренно нырял в этом месте, говорила дыхательная трубка, зажатая между зубами.
Марсель и Виктор не могли оторвать взглядов от погибшего ныряльщика. Они одни знали разгадку. Этот человек тоже охотился за кладом, пытаясь вырвать у земли его тайну. Но кто он был? Кто поведал ему о зарытых в землю сокровищах? Не приказчик ли это Абу Короноса, вероломно бежавший от него для того, чтобы завладеть золотом? Или нанятый им ныряльщик, так и не сумевший выбраться из объятий реки?
Марселю и Виктору стало ясно одно — тайной клада владел кто-то еще. И он мог нагрянуть сюда в любой момент, чтобы возобновить свои попытки найти его. Поэтому надо было торопиться.
Они решили нынешней же ночью начать раскопки. Вдобавок им предстояло рассчитать рабочих, а для этого нужны были деньги, много денег. А их кошель был почти пуст.
Ночь выдалась темная и безлунная. Они долго выжидали. Лагерь никак не мог успокоиться. То в одном месте, то в другом слышались говор, смех, звон стаканов. Кувшины и фляги с красным вином переходили из рук в руки — землекопы праздновали окончание работ.
Но вот наконец все стихло.
Выждав с полчаса и убедившись, что крепкий сон объял весь лагерь, Марсель и Виктор, захватив заступы, фонарь и пару пистолетов, осторожно выбрались из своей конторы. Некоторое время они стояли на пороге, чутко вслушиваясь в звуки ночи. Слышалось только немолчное стрекотание цикад, да редкие вскрики ночной птицы будоражили тишину.
— Пошли, — шепнул Марсель. И они почти ощупью двинулись к тому месту, которое было обозначено как «Пять платанов».
Через каждые десять — двадцать шагов они останавливались и прислушивались. Но ни один посторонний звук не тревожил тишину ночи.
Прежде чем совершить этот ночной поход, они несколько раз как бы невзначай вымеряли его днем, и потому им на этом пути был знаком каждый камень и каждая ветка. И все равно оба соблюдали максимальную осторожность, ибо от этих нескольких сотен шагов зависело все. Зависело их будущее.
Из рассказа старого грека Марсель знал, что золото хранится в бочонках, каждый из которых весит около пяти пудов. Но тащить бочонки ночью представлялось делом нелегким.
Они прошли уже около трети пути, когда Марсель вдруг спохватился:
— Нам придется перегрузить золото в мешки. А их мы не захватили.
— Я вернусь за
Он поспешил назад. Марсель слышал, как он споткнулся и упал, чертыхнувшись при этом.
«Как же он неосторожен, — подумал Марсель мимолетно. — Не проснулся бы кто-нибудь в хижинах».
Он стал прислушиваться, но лагерь по–прежнему был объят сном. Даже цикады притихли. И в этой тишине был слышен каждый шорох.
Наконец Виктор возвратился с мешками, и они продолжили свой путь в напряженном молчании.
Вот и пять платанов. И почерневший труп безвестного ныряльщика, как бы преградивший им дорогу к сокровищам.
Марсель зажег фонарь и стал присматриваться. Ему показалось, что наиболее вероятное место захоронения клада находится возле корней. Почти рядом с трупом, на который оба по–прежнему не могли смотреть без содрогания.
— Начнем? — шепотом произнес Марсель.
— Начнем, — отозвался Виктор.
И оба вонзили заступы в мягкую землю, которая совсем недавно была дном реки и потому легко поддавалась их усилиям. Через четверть часа напряженного труда Марсель смахнул рукавом выступивший пот и сказал:
— Стоп! Мы копаем не там, где надо. Давай отступим на фут.
Виктор согласился. И они принялись орудовать заступами в другом месте. Но и здесь их усилия ни к чему не привели.
— А не заколдован ли клад? — предположил мушкетер. — Могли ведь наложить на него заклятие.
— Осени это место крестом, — насмешливо предложил Марсель. — Нет, друг мой, просто мы с тобой никак не можем напасть на истинное место. Ничто легко не дается, а тем более клад. Давай сделаем еще одну попытку, а эти ямы забросаем землей.
Они так и поступили. И были вознаграждены. Лопата Марселя наткнулась на что-то твердое. Это не был камень. Судя по звуку, это было дерево.
— Надо обкопать с боков, — лихорадочным шепотом предложил Виктор.
Земля полетела во все стороны. И вскоре показался бочонок, древесина которого потемнела от впитавшейся в него влаги.
Они с трудом вытащили его из земли. Мушкетеру не терпелось поскорей выбить дно. Но Марсель остановил его.
— Не торопись. Нам надо вытащить следующий. Все равно в этот раз мы не сможем унести больше двух мешков.
Они вытащили еще один бочонок, такой же тяжелый, как и первый.
— Ну вот. А теперь вскроем оба и пересыплем их содержимое в мешки.
Виктор мигом вышиб дно у одного из бочонков. И запустил в него руку. При свете фонаря в его руках тускло заблестели золотые монеты.
— Вот оно, наше золото, — торжественно произнес Марсель.
XIV. ШУАЗЕЛЬ
В это время в Версаль возвратился Шуазель. Да, тот самый Шуазель, юный и самонадеянный, который появился при дворе в одно время с маркизой де Помпадур. Тот самый Шуазель, который был полон радужных надежд и желания покорить если не весь мир, то по крайней мере Францию.