Невеста Короля Воронов
Шрифт:
Король целовал и целовал ее, глуша стоны и всхлипы, девушка извивалась под ним, сгорая от нетерпения. Невидимые магические языки вылизывали ее — неспешно, словно дразня, поглаживая и спереди, и сзади, и Анна едва не скулила, чувствуя, как ее стремительно намокающая дырочка наливается жаром желания. Девушка пыталась смолкнуть, перетерпеть, но коварное заклятье снова обманывало ее разум, погружая ее в беспомощность и ей казалось, что она связана по рукам и ногам и вынуждена терпеть бессовестные ласки, которые будут длиться бесконечно и измучают ее до потери всех чувств разом.
— Возьми
Ответом ей был негромкий смешок; Влад куснул ее за мочу пылающего от стыда ушка и приподнялся над нею на локте, заглядывая в ее лицо.
— Что ты сказала?
Ее просьба, вымученная, выстраданная, сорвавшаяся с ее губ как крик о помощи, тоже возбуждала его. Анна металась под ним, словно в бреду, и он слушал снова и снова, как она повторяет, словно заклятье одно лишь только слово «возьми». О, как сладок его вкус! Как невыносимо сладко слышать это из тех самых строгих губ, которые раз за разом отвечали ему отказом! Девушка пылала желанием; ее неприязнь и отвращение к нему растворились в могучем потоке магии, рвущей ее изнутри, и осталось лишь одно желание: любить.
Он нажал членом совсем легко, осторожно на истекающую соком дырочку, но Анна испытала такое облегчение, что не нашла в себе силы скрывать его. Легкое проникновение — и член Короля снова покинул ее тело, дразнясь, отчего Анна едва не зарыдала, сгорая от все нарастающего возбуждения. Жар объял ее все, магические ласки казались ей все настойчивее и жаднее, словно ее нагую привязали к столбу, и она не в силах сопротивляться магическим голодным губам, нацеловывающим ее плоть почти до боли.
— Возьми, — шепнула Анна, разводя колени шире. Ее лицо пылало от стыда, но она уже не могла терпеть. Ей приходилось упрашивать Короля погасить нестерпимый пожар желания в ее теле, и ему нравились ее откровенные просьбы.
— Птичка моя перестала быть строптивой?
Влад направил своей член в ее пылающее лоно, чуть двинул бедрами, и девушка вскрикнула, вся подавшись вперед, потому что удовольствие переполнило ее, и она кончила от одного движения в ее теле. Ее словно холодной водой окатили, смыв мгновенно напряжение и жар, у Анны перехватило дыхание, и она вцепилась в плечи мужчины ногтями, содрогаясь от каждого касания его тела к своему — распаленному, раздразненному.
— Тише, тише, — Влад со смехом сжал ее бьющееся в экстазе тело, прижимаясь бедрами все сильнее, продлевая ее удовольствие.
— Не могу больше, — шептала Анна почти в полуобмороке, содрогаясь и чувствуя, что пытка продолжается, что вылизывающий ее язык никуда не делся, как бы она не крутила задом, стараясь избавиться от острого ощущения. — Не могу…
— Девочка моя, — ответил Влад, толкаясь в ее тело так сильно, что наслаждение Анну выгнуло гибкой лозой, она закричала — беспомощно, почти умоляюще, — но он безжалостно перехватил ее руки и завел их у нее над головой, всматриваясь в ее лицо, на котором выписывались ее чувства — усталость, пресыщенность и беспомощность. — Но ведь мы только начали.
— О, нет…
Безжалостные толчки в ее тело заставили Анну плотно сжать губы, чтобы справиться с потоком чрезмерного удовольствия, от которого ей все сильнее хотелось кричать. Движения Влада были сильные, наслаждение пронзало девушку, словно яркие молнии, она заходилась в стонах, балансируя на самой грани, и почти рыдала, когда Влад останавливался в тот момент, когда ослепительные вспышки оргазма уже начинали вспыхивать перед ее глазами.
— Ну, пожалуйста, — молила она, и его язык вылизывал эти мольбы, наслаждаясь вкусом звенящих в ее голосе слез. — Прошу…
Но Влад, похоже, решил измучить ее, отомстить за каждый миг своего томительного ожидания. Он подхватывает ее под ягодицы, вжимается в ее тело и толкается глубже, сильнее, отчего голос Анны срывается почти в вой, она сама движется навстречу мужчине, а колени ее трясутся от напряжения.
— Негодяйка, — жарко шепчет он, целуя ее постанывающий ротик. — Мучительница.
Жар желания снова овладевает Анной; она слышит, как от возбуждения стучит в ее висках, и этот стук складывается в символы, которые она тайно чертит на его мокром от пота плече, когда Влад забывается на минутку и освобождает ее руки.
Ноготки ее оставляют на его коже красноватые следы, и Влад неожиданно вздрагивает, очутившись точно в такой же ловушке, в которую до сих пор загонял Анну.
Сотни мелких иголочек словно впились в его кровь, впрыскивая в его кровь невиданное доселе наслаждение, такое яркое, что он, ослепленный, замер, застонав громко и почти жалобно. Его член набух от прилившей крови так, то, казалось, еще немного — и кожа лопнет.
— Что ты сделала?.. — весь дрожа, с трудом выговорил он. Он не мог даже смотреть в глаза Анне, содрогаясь от чрезмерно острых ощущений, когда остро отточенное лезвие удовольствия вылизывало уздечку на его члене, ласкало разбухшую головку.
— Отведай собственной пилюли, — прошептала Анна мстительно, чуть двинув бедрами, отчего нависший над нею мужчина ахнул и навалился на нее. — Что, никто тебе не делал… так?
— Никто, — ответил Влад, переводя дух.
Ему казалось, что каждое ее движение, каждый трепет ее узкого лона приносит ему удовольствия раз в десять больше, почти на грани страдания, и это было одновременно мучительно и маняще настолько, что отказаться от ласки он не мог, и с ужасом принимал каждое движение женщины под ним, которая взяла ситуацию в свои руки. Оттолкнув его, Анна оседлала Короля, сжала его бедра своими и несмело, неуверенно двинулась, лаская его член сама. Наградой ей был протяжный стон Короля, его полная беспомощность и покорность.