Невеста на откуп
Шрифт:
Прошло два дня с той памятной метели, когда Ллойд спас меня от обморожения. Сейчас я снова поднималась к перевалу, но уже вместе с хранителем. Погода радовала: снег стаял, ярко светило солнце, но в тени по-прежнему было холодно, и ледяной ветер никуда не исчез. Мы вели под уздцы флегматичных лошадок, нагруженных вещами, необходимыми в путешествии.
Для того чтобы понять, что произошло с караваном, Ллойд решил сам поучаствовать в поисках. Два хранителя четвертого и пятого ранга отправились к моему отцу сразу, как узнали о случившемся. Сегодня они должны будут доехать до поместья герцога. Специальная порода лошадей и магия помогали быстро преодолевать расстояния.
– Если можно было заменить смертную казнь работой в рудниках, почему тогда ты вынес такой приговор Фанасу? Я видела, что тебе не хотелось убивать его…
Тот случай не давал мне покоя. Во-первых, маг раскаивался, во-вторых, он не успел никого убить или покалечить и, в-третьих, наркомания – это болезнь, и её можно вылечить. Хотя бы попытаться.
– Нет, Стана. – Ллойд тяжело вздохнул. – С Фанасом я не мог поступить иначе. Он не первый раз попался на приёме психотропных веществ. Как выяснилось, еще два случая до этого замяли. То есть всего пять: три, которые судили хранители, и еще два, известные исключительно его семье. И это только те, когда он попался. Лекарь считает, что Фанас принимал наркотики постоянно в течение нескольких месяцев. Мага пробовали избавить от зависимости, но все впустую. Если бы он был слабее, можно было бы заменить казнь ссылкой в рудниках, но резерв Фанаса большой и превышает мой на треть. Таких сильных магов в нашем клане всего около тридцати человек. Его даже наручники из хладного железа не сдержали. Расплавились почти полностью. При малом и среднем резерве можно было бы нарушить магические потоки, лишив тем самым магии. Но с сильными чародеями такой приём не работает.
– Почему не работает?
– Маленький ручеёк можно перегородить камнями и сменить тем самым его русло. А широкую и глубокую реку не перегородишь камнями: необходимо строить огромную плотину. И не факт, что её не снесет течением, – привел аналогию Ллойд. – То же самое с магическими потоками. У сильного мага они широкие и глубокие, так просто не перегородишь. Если с огромным трудом это удается сделать, через пару лет циркуляция маны постепенно восстанавливается, то есть река сносит плотину. Посылать сильного, психически нестабильного мага в шахты, где он может обрушить своды и убить других людей (не только преступников, между прочим) или навредить еще как-то, недальновидно.
– Получается, у сильных магов, если они нарушат закон, один единственный вариант – умереть?
– Чем больше сила, тем больше ответственность, тем больше контроль. До самого последнего случая Фанаса пытались спасти, – раздраженно ответил Ллойд. – Впервые, когда попробовал порошок, то сжег гусиную ферму и конюшню. Потом нажрался галлюциногенных грибов и порезал свинью. Причем, специально напитывал животное магией, чтобы оно дольше мучилось. И только по счастливой случайности, это оказалась свинья, а не человек. Смотреть на то, что он устроил, оказалось очень трудно. Опытный хранитель, который вел это дело, рассказывал, что малодушно порадовался, когда пришел обследовать место преступления голодным. Даже у него волосы на затылке шевелились от мысли о том, что Фанас мог так же пытать человека. А потом этот срыв. То один вид наркотика, то другой! Что дальше, Стана? Ты готова дать ему шанс, а потом смотреть в глаза родственникам тех, кого убил бы Фанас? Готова? Я – нет! И я уверен, он бы не успокоился!
– Но ведь теперь тебе придется смотреть в глаза родственников Фанаса… – тихо сказала я.
Надо сказать, что доводы Ллойда были более чем убедительны. Моя уверенность в том, что магу нужно дать шанс, рассыпалась прахом.
– Я уже говорил с его отцом. Он сожалеет о смерти сына, но понимает, что у меня не было выбора. Я не почувствовал лжи в его слова. Пожалуй, только боль и – в это трудно поверить – облегчение. Родители сделали все, чтобы уберечь Фанаса, использовали все рычаги. Его отец потратил огромные деньги на то, чтобы замять два предыдущих случая, привлек на свою сторону уважаемых людей, которые поручились за его сына, но все без толку. Фанас не осознавал всей серьёзности ситуации. Отец, хоть и очень любил сына, понимал, что рано или поздно Фанас навлечет позор на весь свой род.
– Уже навлек… – прошептала я.
История оказалась не так проста, как виделось со стороны.
– Да, но не настолько, чтобы со всей семьёй Герт отказались иметь дело.
Разговор продолжился, теперь Ллойд приводил разные примеры из практики, когда можно было смягчить наказание или вовсе оправдать человека. А я еще раз задумалась о Тасаре. У нас с придыханием или со страхом говорили о том, что у горцев все через одного маги. Так и было, однако, как выяснилось, дело оказалось не в том, что все тут рождались со способностями, а в том, что магию пробуждали. Как правило, у большинства тасарцев это была бытовая или целительская магия и не слишком большой резерв.
Отчасти, я полагаю, именно наличием магии объяснялись суровые законы горцев. Сильного мага, если он совершил преступление, не сдержишь наручниками и цепями, не отправишь на работы, не заточишь в темницу, поэтому частенько приговор для таких один – смерть. Если маг слабый или средней силы, то смертельный приговор заменяли отработками, иногда блокируя магию.
Через какое-то время разговор увял. Ллойд вышел вперед, а я с благодарностью пристроилась за ним. Здесь снова дул ветер, а идти вслед за хранителем было комфортней. Как же быстро все меняется. Мои мысли унеслись в прошлое.
Два дня назад, когда Ллойд ушел на совет хранителей, я решила не сидеть без дела. В домике повсюду лежала пыль, кое-где висела паутина, и помыть окна не помешало бы. Убрав свою комнату и кухню, я вдруг вспомнила, что не рассказала о магическом договоре с герцогом. От собственной глупости перехватило дыхание. Как я могла об этом забыть?!
Это, наверное, из-за простуды я ничего не соображала! Во время допроса то один хранитель, то второй часто меня перебивали и просили уточнить что-то из того, что уже я говорила ранее. Приходилось снова пересказывать. В результате, у меня в голове все перемешалось, и я только сейчас вспомнила о договоре.
Нужно немедленно сообщить Ллойду, но как? Сначала я заметалась по комнате, не зная, как поступить, но потом собралась с мыслями. Итак, Ллойд признался, что комнату в замке, где я жила, обыскивали, причем, очень тщательно, раз нашли запрятанные записи. Он читал их, а, значит, и договор тоже! Его-то я не прятала. И раз ни один из хранителей не поинтересовался, то они считают его не важным.
Если так посмотреть, в договоре нет ничего особенного. Во-первых, наше с отцом соглашение недействительно, потому что герцог настоял на том, чтобы началом исполнения обязательств стал брак между мной и Канлиром, Сэлисом или Ллойдом.
Пока мы не поженимся, договор – это просто бумажка. Понятное дело, что выйти замуж за кого-то из мужчин мне не светит. Хранители женятся редко, а Сэлис и Канлир несвободны в своих желаниях. Если они найдут жену, то это будет девушка из сильного клана, ведь в первую очередь такие браки преследуют политические цели.
Во-вторых, я специально составляла договор таким образом, чтобы никто не посчитал мои действия шпионажем. Отдельно подчеркнула, что буду выполнять только те приказы отца, которые не нарушают законов Тасара или Велии.