Невеста скованного лорда
Шрифт:
Всякого она ожидала по возвращении, но не того, что увидела в своей комнате. На её кровати, сложив руки на коленях и изображая скуку, восседала Высшая.
– Соизволила-таки появиться… – сказала она, поднимаясь и глядя на Брижину с нескрываемой брезгливостью. Подобное поведение Сандрия позволяла себе далеко не со всеми и уж точно не на глазах у посторонних. Брижина была как раз из тех, с кем Высшая не церемонилась.
Склонившись в приветствии, Брижина боролась с желанием ответить тем же тоном. Но Сандрия не стала этого
– Не буду даже спрашивать, где тебя носило. И так знаю. Надеюсь, тебе хватит ума не посвящать в это кого-то ещё?
– А разве никто больше не знает? – удивилась Брижина.
Вчера подземные коридоры патрулировало достаточно нари, чтобы случившееся перестало быть тайной.
– Никто лишний – нет, не знает. И не должен узнать, – в голосе Высшей зазвенели металлические нотки. – Ты же умеешь хранить секреты, не так ли?
С чем с чем, а с секретами Брижина хорошо умела обращаться. До сих пор о её падении в Нутро Иль-Нойер знали лишь несколько нари, тащивших её тогда по подземным коридорам.
– Можете об этом не волноваться.
Высшая надменно усмехнулась.
– Нет, девочка. Волноваться из нас двоих стоит только тебе. Следи за сестрой и береги её от неприятностей. Дважды из Нутра ещё никто не выбирался.
В ответ на эту угрозу Брижина расправила плечи и взглянула на Высшую без страха.
– Я прослежу, чтобы Каталина не наделала глупостей.
«Тем более что понимание глупостей у нас с вами разное», – добавила она уже про себя.
– Рассчитываю на это, – Высшая одарила её холодной улыбкой и, наконец, соизволила удалиться. А Брижина, закрыв за ней дверь, вздохнула, предвидя немало трудностей впереди.
***Освальд Шенье
Вечер выдался тягучим и непростым. Я наблюдал за невестой и заражался её угрюмостью.
Она сидела у камина в гостиной уже добрых полчаса, мучила чашку с остывшим чаем, но так и не сделала из неё ни единого глотка.
Хрупкие пальчики Кэтлин вновь скользнули по чашке из костяного фарфора, погладили блюдце и застыли, так и не дойдя до изящной ручки. Моя невеста неотрывно смотрела на плескавшийся в камине огонь и не обращала внимания ни на меня, ни на сидевшего поодаль взывея. А я гадал, о чём она сейчас думала.
– Он уже остыл, – напомнил ей о чае, подойдя к креслу, в котором она сидела, и облокотился локтем на спинку.
– И пусть, – пожала Кэтлин плечами, даже не повернувшись в мою сторону. Словно я был невидимкой.
Там, в подземелье, мне показалось, что мы, наконец, начали друг друга понимать, но здесь, в резиденции, всё снова стало, как прежде. Прежде я самонадеянно заявлял, что отказы Кэтлин меня не страшат, но теперь отчего-то бесился.
– Тогда зачем было просить этот чай? – вспылил я, отходя от неё и садясь в кресло напротив.
Но и на это моя невеста никак не отреагировала. Даже взглядом не хотела со мной встречаться.
– Да что опять не так?!
– Вы, – ответила Кэтлин, наконец на меня взглянув, – и ваше поведение. Зачем вы вокруг меня ходите? И вечно что-то спрашиваете. Про чай этот опять же! Я же предупреждала, что наше венчание ничего не значит.
– А я предупреждал, что мне на это плевать!
Она полыхнула взглядом, схватила чашку и, сделав щедрый глоток, со звоном поставила её на блюдце.
– Ваше нахальство… – процедила она и запнулась, ища достойный эпитет, – непозволительно для эрра.
Выплюнув это оскорбление, она вскочила с кресла и, подхватив подол, зашагала прочь из гостиной.
Несколько глубоких вдохов помогли мне успокоиться.
– Что я опять сделал не так? – спросил наблюдавшего за нами взывея.
– Вы, эрр Шенье, не так сделали всё, – ответил тот, добродушно улыбаясь. – Начиная с принудительного венчания и заканчивая вашей неискренностью.
– Неискренностью? – только успокоившись, я вновь начал закипать. – Это я был неискренним?
– Конечно, – кивнул взывей. – Возьмём, к примеру, остывающий чай. Вас же волновал совсем не он.
Что меня волновало, так это состояние моей невесты. Она и до Нутра не выглядела счастливой, а после и вовсе закрылась. Я не мог спросить у неё, что она там увидела, но и наблюдать, как она терзается, тоже не мог.
– Ну, допустим, не он.
– Мужчины и женщины, эрр Шенье, мыслят по-разному и понимают друг друга плохо. Всё это усугубляется нашим неумением говорить прямо. Намёки не работают. Вы сделали замечание про чай. Но на самом деле хотели узнать, что её тревожит. Тогда нужно было так и спрашивать.
– Она всё равно не может ответить.
– Но она может услышать. И понять. А это, эрр Шенье, самое главное.
– То есть вы считаете, что проблема решится, если я буду говорить с ней прямо? – подобная идея меня позабавила. Несмотря на скверное настроение, я невольно ухмыльнулся.
– Кхм… – господин Фенри замялся. – Как я и сказал, вы много чего сделали не так. Тут одной прямотой не обойдётся.
– А чем тогда?
Взывей задумался, и я ощутил неприятный зуд нетерпения. Мне не верилось, что я спрашивал совета у малознакомого странника и всерьёз ждал вразумительного ответа.
Господин Фенри вздохнул, что-то для себя решая.
– Начните сначала, – ответил он наконец. – Но как положено. Девушки, как, в общем-то, и все люди, ценят вежливость, ненавязчивое внимание и подарки. Самостоятельно собранный букет, например. Положенная на блюдце сладость. Интерес к их жизни и делам. Что-то приятное. Колкости, конечно, придают отношениям остроты, но, боюсь, не всем такое по вкусу.
– А вы, я смотрю, знаток…
– Просто я не владею ни одним островом, – усмехнулся тот. – Поэтому к девушкам, да и к людям, в целом, мне приходится искать подход.