Невеста скованного лорда
Шрифт:
– Я с вами замуровываться не планирую. Давайте начнём. Мне нужно поскорее вернуться в Службище.
– Ну, давайте, – улыбнулся взывей и в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние.
Брижина рефлекторно попятилась, но он остановил её, положив руки на плечи.
– Не бойтесь, – предупредил взывей, прежде чем она успела воспротивиться. – Мне нужно дать вам импульс.
– А кто сказал, что я вас боюсь? – огрызнулась Брижина, но с досадой заметила, как дрожали её собственные руки. Должно быть, со стороны она и вправду выглядела напуганной. Но на самом деле
–Покане боитесь, – согласился взывей. – Но должны. Вы знаете, что такое импульс? Это когда взывей находит в человеке отголосок эмоции и многократно её увеличивает. Я найду в вас страх, – пообещал он. – И преумножу его.
– Зачем? – Брижине вдруг захотелось отказаться от этой затеи. Должно быть, она выжила из ума, раз доверилась незнакомцу с непонятной силой и привела его в своё убежище. Уединилась с ним, никому не сказав.
– А вот и страх, – улыбнулся взывей. Он легонько погладил её по плечу, и по коже побежал холодок. – Страх – хороший катализатор, Бирижна, – продолжил он, наблюдая, как у неё сбивается дыхание и расширяются зрачки. – Как и гнев. Твой дар проявляется, когда ты боишься или гневаешься. Ничего, что я на ты?
Сердце уже гулко стучало в груди, и Брижина машинально кивнула.
– Теперь мы можем звать друг друга по имени, – обрадовался взывей. – Я буду называть тебя просто Брижиной, а ты меня – Эмельеном. Договорились?
Его голос эхом разносился по убежищу, и от каждого клокочущего звука страх нарастал. Холодный пот, покрывавший спину Брижины, казался до отвращения липким.
– Договорились? – повторил взывей, подталкивая её назад к каменной стене.
Осознание, что стена её убежища окажется первым камнем, которого она коснётся, превратило охвативший её страх в ужас. Если дар вырвется наружу и взывей не сможет его остановить, то вся скала омертвеет и больше не будет поддаваться заклинаниям. Они с Эмельеном навеки останутся в ней замурованы.
– Д-договорились, – выдохнула Брижина, желая, чтобы эта пытка закончилась. Но взывей, удовлетворённый ответом, на радостях подтолкнул её сильнее. Она ударилась лопатками о стену и ладонью коснулась выступа.
Как и предупреждал Эмельен, страх – хороший катализатор. Дремавший в Брижине дар, встрепенулся и хлынул наружу, впиваясь в несчастные камни. Опустошая их. Высасывая жизнь, а вместе с ней и всё прожитое.
Перед глазами Брижины начали вспыхивать картины былого. Она видела себя со стороны ещё ребёнком. Когда загнанная и отчаявшаяся, пришла к этой скале и стала вырезать её изнутри. Создавать для себя единственный угол спокойствия.
– Пожалуйста, останови это, – прошептала она, пытаясь отдёрнуть руку. Но когда дар находит жертву, он выпивает её досуха.
– Останови это сама, – ответил взывей и едва заметно коснулся её запястья. Страх, сковывавший движения, начал отступать. – Убери руку с камня, Брижина. Попробуй, это не сложно.
Его слова казались издёвкой. Если бы это было несложно, она бы не мучилась все эти годы.
– Давай же, – шепнул взывей, кладя ладонь поверх её прикованной и снова успокаивая. В душе, до этого взбаламученной страхом, наступил непривычный штиль. – Ты можешь это сделать.
Медленно, будто не веря в происходящее, она повела руку вниз, скользя ладонью по шершавой поверхности камня и наконец разрывая прикосновение. Стена за её спиной уцелела.
– А говорила, не справишься, – приободрил её взывей.
– Я и так не справилась. Без вас у меня бы не получилось.
Он хмыкнул и взглянул на неё обиженно. Луч света, искоса падавший на его хмурое, словно грозовая туча, лицо, теперь казался не к месту.
– Мы же только что договорились на ты, – укорил он.
– Мы сделали это, пока я была не в себе, – ответила Брижина, сползая на пол и морщась. Мокрое и холодное от пота платье неприятно прилипало к спине.
Взывей тоже присел рядом, подхватил с пола небольшой камушек и всунул ей в руку.
– Давай-ка ещё раз, но теперь сама. Злить или пугать больше не буду. Просто постарайся отпустить свой дар. Позволь неизбежному случиться.
– Позволить ему умереть? – Брижина подкинула камень в руке.
– Допустить это, – подтвердил взывей. – Однажды всё, – он обвёл нишу широким жестом, – неминуемо обратится в пыль. Если не сегодня, то через годы. Это случится точно. Так какая тогда разница?
Но для Брижины разница была. Даже если время однажды иссушит реки и сотрёт горы, это хотя бы случится не по её вине.
– Пока я рядом, всегда смогу тебя остановить, – сказал взывей. – Поэтому больше не бойся. И отпусти себя.
Он накрыл ладонями её руку, сжимавшую камень.
– Забери его жизнь, Брижина.
Эти слова казались ей дикими. Неправильными. Но позади было столько лет страха. Столько лет отчаяния и безуспешного самоконтроля. Что ей вдруг захотелось избавиться от собственноручно надетой удавки. Снять с себя путы хотя бы здесь, хотя бы в этот раз. Убить камень и не сожалеть после.
Она снова подкинула его в ладони и сжала.
– Отпустить, говоришь? – теперь и ей казалось вычурным и ненужным обращаться к взывею на «вы». – Что ж… можно попробовать.
Она прикрыла глаза и попыталась найти в себе ту разрушительную и необратимую силу. Ту черноту, которая овладевала ей и иссушала в камнях жизнь. Сделать эту черноту шире, свободнее. Отпустить.
Разбуженный дар заворочался и потянулся наружу. Коснулся камня, нагревая его и вытягивая энергию. Заставляя отдавать накопленные воспоминания и живую суть. Всю до последней капли.Почтидо последней.
Взывей положил ладонь на запястье Брижины, и спустя мгновение дар, напуганный неожиданным прикосновением, словно улитка, спрятался в раковину. Отхлынул, унося забранное, но оставляя камень живым. Лишённым от нажитого, но живым.
– Смерть – не всегда нужно понимать дословно, – сказал взывей, забирая у неё камень и откидывая в сторону. – Осень – это тоже маленькая смерть. Листва опадает и начинает гнить, но зато деревья чувствуют себя свободней, а земля становится плодороднее.
– И даже так мне не нравится осень, – ответила Брижина.