Невеста столетия

Нечаева Вея

– К охоте? – распахнула глаза Айка Роса.

– Да, леди, к охоте, – кивнул Флориан.

Окин Катуавр рассмеялась и даже не подумала прикрыть рот ладошкой.

– Я сказал что-то смешное? – ледяным тоном осведомился Флориан.

– Да, – невозмутимо ответила Окин, – вы спросили у дочери океана, как она относится к охоте. Морганы охотятся и убивают ради выживания. Лично я не охочусь. За меня это делают мужчины.

– А вы, Дильназ? Я слышал, пэри за считанные секунды могут создать такой город, как Санторини. Полагаю, вам нет нужды

охотится, – произнёс Флориан.

– Наше колдовство от много зависит, – тонко улыбнулась Дильназ, – мы не всесильны. Мариды и пэри не против охоты. Конечно, лично я до охоты не опущусь, фи! Но мы, пэри, умеем создавать из огня рабов, джиннов. Они для нас охотятся, когда мы того захотим.

Мариды, как и пэри, относились к расе и элементу огня.

– Хочу напомнить вам, что в Санторини создание джиннов запрещено, – сказал Флориан.

– На примере Юлдуз аль-Джабир вы видели, что мы, пери и мариды, помним все заключённые нами договора, – сухо проговорила Дильназ.

– А вы, Огюстин? Вы хоть раз принимали участие в охоте? – поинтересовался Флориан.

– Не приходилось, – не в силах выносить взгляд принца, девушка опустила голову.

Она горела от смущения. О, эти его глаза – аквамариновый ад. Если бы Огюстин обнажённой провели через весь город, она бы смутилась меньше.

Мысли Огюстин замерли, как пойманный крольчонок.

– Айка, вы полагаю, не охотитесь?

– Нет, – холодно ответила Айка Роса.

Флориан дал понять, что ему не понравился ответ поветрули.

– Идриль, Мария Каталония? Каково ваше отношение к охоте?

– О, луки портят наши нежные руки.

– Мы не можем бегать по кочкам, перепрыгивать через коряги. Это так грубо и не деликатно.

Дриады говорили в один голос, причём фраза про нежные руки повторилась трижды.

– А вы, Оана? – с каким-то особенным, тающим выражением спросил Флориан.

– Если это нужно будет для империи, я пойду на всё.

– Для империи… А ваше личное отношение к охоте?

– Мой отец и братья охотились. Один раз они взяли меня с собой.

– И?

– Я испытала азарт погони.

– Вот оно, азарт погони, – задумчиво произнёс Флориан, – мы с вами похожи, леди Оана. Азарт, вот что движет охотником. Иногда я бываю на охоте, и это пьянящее чувство азарта заставляет закипать мою кровь, которая застывает от скуки во дворце. Однажды в детстве я с отцом охотился на границе южных земель. Мы добыли тигра, представляете? Настоящего тигра! Мы собрались уходить, как один из слуг заметил в траве леопарда. Глупый слуга владел алхимией и создал руну, которая ранила зверя. Другой зверь убежал бы, но леопард бросился на людей, на тех, кто был заведомо сильнее его. Леопард убил алхимика, растерзал его. И тогда отец дал мне подзатыльник, дабы в моей памяти запечатлелся образ власти. Завоевать трон тяжело, ещё сильнее удержать его. Тем более в мире, где люди не самая сильная раса.

«Зато самая активная и многочисленная», – подумала Огюстин.

– Настоящий правитель – это и хладнокровный охотник, способный выжидать часами, днями, неделями, и леопард, который бросится на каждого, кто покусится на его власть. Два императора не могут делить трон. Я люблю брата. Не желаю ему зла. А ещё я не люблю лицемерия. Я хочу быть уверен, что моя избранница пойдёт за мной в огонь и в воду, если мне не достанется трон. Кстати, вот мы и приехали.

Невесты вышли из кареты. Внизу перед ними расстилалась долина Мориито с её лесами, местечками, тонкими, устремлёнными ввысь замками, змеёй реки. Долина была окутана пеленой крупных, медленно, точно в сказочном сне, падающих снежинок.

Царство воздуха и снега проникло в душу Айки. Поветруля не смогла сдержать слёз.

Моргане человеческая долина показалась бледным отражением морского пейзажа. Но Окин вспомнила, как они вместе с Ноел Видаль летали по волнам в шторм, купаясь в метели. Или заплывали далеко в море, ложились на льдины и ловили телами снежинки, похожие на звёзды из коралловых глубин океана.

Дильназ с тоской вспоминала, как она купалась в песчаном урагане. Когда снегопад усилится, можно будет подняться в воздух и танцевать для себя одной. Ведь она Парящая пэри, а не Су пэри, может взлетать, если погода позволяет.

Прижавшись друг к другу, дриады вспоминали сон. Зимой деревья спят, погружаются в сон и дриады. Как тепло и уютно внутри дерева, а снаружи бушует непогода, скрепят ветви, но потом снег окутывает дерево, словно одеяло, и сон становится ещё глубже.

Сейчас, познав радость движения, дриады с ужасом и омерзением вспоминали свою неподвижную жизнь, и всё же…

Всё же воспоминания о дереве, о его корнях, погружённых во мрак земли, ветвях, купающихся в бирюзе неба, листьях, шепчущихся с ветром, вызывали у дриад тоску.

Оане Стан казалось, что вдалеке она видит шпили своего родового замка. Там живут её родители, ждут и надеются, что она, Оана, приведёт фамилию Стан к императорскому трону.

Что до Огюстин, то она всю жизнь провела в столице и часто приходила сюда и в дождь, и в солнечную погоду, когда горизонт был так ясен, что виднелось Королевское море. Но больше всего ей нравилась долина в снегу, особенно ночью.

Снег умиротворял душу, белыми бабочками летел вниз, откуда-то из космической темноты, играл с огоньками в долине.

Принц Флориан думал о людях, живущих внизу. Как они примут его, такого непохожего на них? Почему отец не готовил его к тяжёлой судьбе?

– Как хорошо, что скоро и Варна с Веданой увидят это волшебство, – негромко произнесла Айка Роса.

Глава 6

– Леди, не желаете ли прокатиться. Коляска покойнейшая. Ехать будете, как на перине. Лошадь – зверь. Домчит вас, куда прикажите, – с глупой улыбкой упрашивал Суад Абдул-авваль осоловелый возница.

Пэри покачала головой. Это был уже шестой возница, предлагающий к услугам девы пустыни свою колымагу.