Невеста столетия
Шрифт:
И если морганы представляют собой грозную силу, то на счёт боевых способностей дриад Огюстин не нашла сведений, сколько не искала. А искала она долго и тщательно.
Но и это не главное. Принцев двое, в трон достанется одному. Вот где интрига, вот где беда.
После завтрака полагалась прогулка по главной улице. Невест разделили на две группы. Одна группа должна была ехать в одной карете с Флорианом до панорамы Мориито. Другой группе в Нориберта предстояло идти пешком либо ехать в коляске, как того захотят девушки, и любоваться
В первую группу вошли: Окин Катуавр, Айка Роса, Дильназ Эль Амир, Огюстин Буво, Оана Стан, Идриль и Мария Каталония.
Обозревать достопримечательности в компании Нориберта предстояло Ведане Кот, Варне Миролюбовне, Жизель Жарр, Суад Абдул-авваль, Кате Сеймур и Лаириэль.
Для прогулки невестам разрешили выбрать одежду по своему вкусу.
Внутри императорская карета была спроектирована хитрым способом. Все сидели вроде бы и не по кругу, но Огюстин прекрасно видела и невест, и принца Флориана.
Только сейчас Огюстин смогла как следует рассмотреть Флориана. Узкое хищное лицо, гордая посадка головы, высокая переносица, волевой подбородок. И взгляд такой, будто из лука целится. Жгучая, опасная красота.
До настоящих холодов было далеко, но температура на улице значительно понизилась. С неба срывались редкие и крупные снежинки, белоснежным покровом ложились на город. Было пасмурно, и в то же время мягкий жемчужный свет, поразивший утром Огюстин, не вполне ещё рассеялся.
И в этом свете принц казался Огюстин не простым человеком. Королём морганов, леопардом, принявшим человеческий облик…
Свет его остро-синих глаз рассеивал тьму, точно отблеск огня на острие стилета.
А розы в саду умрут окончательно…
– Вы чем-то опечалены, Огюстин? – поинтересовался принц.
– Мне жаль ваш сад, Флориан, – к принцу следовало обращаться по имени.
– Вы жалостливая девушка, не так ли, Огюстин? – поинтересовался Флориан.
– Да, – смешавшись, ответила Огюстин.
– А вы, Оана?
На устах Окин Катуавр зазмеилась улыбка. Вероятно, моргана и в прямом, и в переносном смысле считала себя на голову выше представительницы любой другой расы и недоумевала, почему Флориан обращает внимание на какую-то человеческую девушку. К тому же выглядела Окин превосходно. От макушки до коленей её окутывали змеящиеся локоны эбонитового цвета, терялись в складках шёлка. Турмалиновые глаза морганы, окаймлённые длинными и толстыми, угольно-чёрными ресницами, меняли свет в зависимости от освещения. То они тёмно-зелёные, почти чёрные, то изумрудные, то совсем светлые, цвета морской пены, а то и просто прозрачно-зелёные.
Огюстин отметила, что Флориан ждёт ответа Оаны Стан. И поглядывает на неё с живым интересом.
Сегодня Оана выглядела гораздо лучше, чем вчера. Огюстин поняла, что эта человеческая аристократка вполне может составить конкуренцию колдовским девам.
Роскошные тёмно-каштановые с красным отливом волосы Оана собрала в высокий хвост, обрамляющий её овальное матовое лицо с миндалевидными глазами цвета бычьей крови, соболиными бровями и чётко очерченными ярко-розовыми губами. Стан умело пользовалась косметикой. Её ресницы ничуть не уступали ресницам морганы, а яркие губы красивой формы делали удачный контраст черноте глаз, щедро замешанной на киновари, и богатым бровям.
Костюм Оаны из тонкой шерсти подчёркивал все достоинства действительно хорошей фигуры девушки: высокую полную грудь, тонкую талию и подтянутые бёдра.
В волосах Оаны горел фуксиновый камень.
– Жалостливости я предпочитаю милосердие, – Оана прикрыла глаза ресницами.
– А вы, Окин? Вы милосердны? – спросил Правый.
– Я милосердна, как моргана, – коротко ответила Окин Катуавр.
– Весь мир знаком с милосердием морган, – Дильназ Эль Амир мрачно повела на Окин коричневыми глазами.
Как и у всех пэри, у Дильназ была бронзовая, щедро отливающая золотом кожа. В её волосах застыли языки пламени. Суад была одета в полупрозрачные шаровары и кожаный со вставками из золота лиф. На ногах – расшитые золотом бабуши.
– Пусть пэри говорят за себя, – парировала моргана.
– А как насчёт вас, Дильназ? Не выжгла ли южная пустыня ваше милосердие? – игриво спросил Флориан.
– Разве императрица должна быть милосердной? – пожала плечами пэри.
– А вы как считаете, Айка? Должна ли императрица быть милосердной? – обратился принц к поветруле.
На милом лице Айки Росы отразилось искреннее изумление, будто принц спросил, должен ли снег быть белым.
– Безусловно, Флориан, – ответила Айка, – будь добра ко всему живому, и всё живое будет добрым к тебе.
Айка роса не старалась быть красивой. От неё исходил внутренний свет, затмевающий все ухищрения. Круглящийся овал лица, свободно рассыпанные по плечам прямые русые локоны, раскосые лазурно-серые глаза; шёлковое, светло-голубое с сиреневой надцветкой платье и накидка из чёрного сукна – всё было просто и мило в поветруле, и чувствовалась в этой простоте неоспоримая изысканность.
– Будь добр ко всему, и к тебе будут добры даже чужие богини, – негромко, хмуро произнесла Окин.
– Богини пэри добры, – лучезарно улыбнулась Дильназ.
«Сейчас Окин Катуавр ответит: «Добры к тем, кто ползает перед ними на коленях, и поэтому они уничтожают нас, морган», и тогда ссоры не избежать», – подумала Огюстин.
Она почувствовала, как Оана Стан подалась вперёд.
– А вы, должно быть, сёстры? – с улыбкой спросил Флориан у золотоволосых дриад, которые всё это время переглядывались и пересмеивались.
– О, не, что вы, мы просто похожи! – в один голос ответили дриады, тряхнув завитыми кудряшками.
– Все дриады похожи, как сёстры.
– Все мы золотоволосы и одного роста, только глаза и черты лица разные. Ну, и всё прочее.
– Да, мы различаемся, как различаются деревья.
– Но в деревьях много общего, чем бы они ни отличались друг от друга.
Звонкие голоса дриад развеяли напряжение.
– Довольно, довольно, я понял, – со смехом произнёс Флориан.
– А теперь поведайте мне, леди, как вы относитесь к охоте, – полюбопытствовал Флориан.