Невеста вне отбора
Шрифт:
– Внимательно посмотрите на эти книги. Вам когда-нибудь приходилось их видеть?
На стол перед Катариной были уложены четыре потрепанных фолианта. Два из них она видела в отцовской библиотеке, один у брата, а по последнему училась сама.
– Разве эти книги запрещены?
– удивленно спросила она, не торопясь отвечать на вопрос.
– Каждая семья может владеть только каким-то одним фолиантом.
– Что ж, я изучила вот этот, - Катти указала на свою «настольную» книгу.
– Мне его подарил лучший друг
Белатор как-то странно дернулся и посмотрел на Катарину ошеломленным взглядом. Впрочем, сама девушка этого не заметила.
– Любимый человек? Мне казалось, что Отбор закрыт для тех, кто влюблен.
– Он погиб, белатор... То есть, дерр белатор.
– Ясно. Мэдчен ван Ретт, вам знакома только одна книга? Учтите, шар покраснеет, если вы солжете.
– К сожалению, дерр Альтгар, я не могу говорить о нашей библиотеке, - с легкой грустью произнесла Катти. И шар, стоящий на столе, остался молочно-белым.
– А о своей книге можете, потому что она - подарок, - протянул белатор.
– Что ж, подайте мне руку. Мы прыгнем к моим друзьям. И не бойтесь, они не едят юных мэдчен.
– Только надкусывают?
– не удержалась Катарина.
Но через минуту Катти стало не до того. Она очень четко поняла две вещи: во-первых, не «прыгнем», а «растянемся», и во-вторых, больше она это повторять не хочет. Хоть и придется - возвращаться-то надо как-то.
– Вы бледны, - обеспокоился Альтгар.
– Я сейчас умру, - искренне ответила Катарина.
– Вы герой, дерр белатор. Если бы меня так растягивало, я не стала бы повторять.
– Вы уверены в своих ощущениях?
– нахмурился Альтгар.
– Абсолютно. Обратно я хочу вернуться в карете. Или верхом. Или пешком. В общем, хоть как-нибудь иначе.
Катарина немного осмотрелась и истерически хихикнула - она опять оказалась плывущей среди серого ничто.
– Мы в башне белаторов?
– Верно. Северная лаборатория, - громко произнес Альтгар, и перед ними появилась дверь.
– Прошу.
Не без трепета Катарина переступила через порог и едва не оглохла от поднявшегося воя и скрежета.
– Ивьен!
– рявкнул Альтгар.
– Не спи и выруби орты к дорфовой матери!
Через несколько секунд наступила блаженная тишина.
– Что это было?
– тихо спросила Катарина.
– Подтверждение того, что в вашей библиотеке собраны четыре книги знаний.
– Но в Келестине нет запретных знаний, - возразила мэдчен ван Ретт.
– Но есть наказуемые деяния, а также способы этих деяний избежать. Поэтому тот, кто собрал у себя четыре фолианта, будет вынужден заплатить огромный штраф и вдобавок ответить на некоторые вопросы. Вашу книгу кто-нибудь брал?
– Нет, - уверенно ответила Катарина.
– Что? Точно нет. Эта книга - все, что осталось мне от любимого. Я и изучать-то начала ее с горя. Чтобы забыться.
– Забылись?
– с интересом
И Катти спохватилась, что не поздоровалась.
– Добрый день. Да, очень удачное чтиво - мозголомные термины и заумные формулировки. Но если сын мельника смог это изучить, то образованная мэдчен тем более справится. Где мы?
– В лаборатории, - Ивьен широким жестом обвел столы со странными приборами.
– Лучше ничего не трогать - наши ученики накладывают на свои личные вещи проклятья. А юные дарования такие юные и такие дарования, что мы не всегда можем сразу и без последствий снять их заклятья.
– Ты и сам относишься к юным дарованиям, - фыркнул Альтгар.
– Мэдчен ван Ретт, следуйте за мной. Я попрошу вас встать на одну из пентаграмм.
– Почему моя травма вас так заинтересовала?
– тихо спросила Катти, пробираясь между столов и следя за тем, чтобы ничего не коснуться.
– Вы сказали - вас осматривал белатор. Я посмотрел в реестре, там и увидел то, что знал и так - род ван Ретт в Башню не обращался.
Мэдчен ван Ретт пошатнулась и была усажена на спешно созданный стул.
– Но как же так? И мама, и нянюшка - все они говорят, что белаторы не смогли мне помочь. Что это неизлечимо...
– Она подняла на Альтгара полный слез взгляд.
– Может, кто-то не внес обращение в реестр?
И, глядя в большие синие глаза, белатор не смог сказать, что реестр заполняется сам. Что чарам уже больше тысячи лет, и сбоев они не давали.
– Я проверю, - коротко сказал он.
– Вы готовы?
– Это будет больно?
– Не должно. Это будет всего лишь углубленная диагностика. Вам помочь с раздеванием?
В ответ, как белатор и рассчитывал, он получил отповедь в духе старой девы.
– Я имел в виду туфельки. Только их, - хитро улыбаясь, произнес маг.
– Дерр белатор, вы ведете себя так, что менее наивная особа могла бы решить, что вы увлечены. Я, конечно, понимаю, что вы просто... шутите, но это все равно довольно неприятно. С нашей последней встречи я не изменилась, так что прекратите. Да и это попросту непорядочно - я чужая невеста, хоть и временная.
Альтгар промолчал. Поднял с пола плотную ткань, укрывавшую пентаграмму, и жестом показал Катарине на очерченный золотом круг в центре чертежа.
– Когда примете устойчивое положение, отдадите мне трость.
От последнего комментария Катти бросило в дрожь. И «устойчивое положение» удалось найти не сразу.
Но больно действительно не было. Тепло поднялось от левой ноги вверх и до сердца. А вот правую Катарина окончательно перестала чувствовать.
Все это время Альтгар и Ивьен что-то записывали, протягивали к пентаграмме какие-то стеклянные трубочки, тонкие металлические спицы и свитки пергаментов.
– Помочь с туфельками?
– вежливо спросил Ивьен, когда все закончилось.