Невидимки
Шрифт:
Я мог убить Стюарта и никто бы этого не заметил.
Я вспомнил о мужчине, укравшем пиво в «7-11».
Я мог убить Стюарта и никто бы этого не заметил.
Я не убийца. У меня даже оружия не было. Убийство находилось за гранью всего, чему меня учили и воспитывали.
Но мысль убрать Стюарта обладала определенной привлекательностью. Разумеется, я никогда на это не решусь. Это всего лишь фантазия, мечта…
Нет, не мечта.
Я хотел его убить.
Я решил рассуждать логически. Действительно ли Стюарт являлся Невидимкой? Или он просто унылый и совсем непопулярный мужик? Могу ли я быть уверен, что его убийство
Если он Невидимка, это неважно. Ведь я совершенно точно — Невидимка. Люди будут знать, что он мёртв, но кто убийца, никогда не узнают. Я мог убить его прямо в кабинете, затем пройти по коридору, спуститься на лифте, пересечь фойе весь залитый кровью и никто не обратит на меня внимания.
Программисты вышли из столовой и я остался один стоять посреди комнаты, среди жужжащего холодильника и автомата с газировкой. Всё происходило слишком быстро. Это не я. Я не преступник. Я не убивал людей. Я даже никогда не хотел никого убивать.
Но сейчас хотел.
И, стоя там, я понял, что убью.
20.
В день убийства я нарядился в костюм клоуна.
Не знаю, что вынудило меня пойти на подобную крайность. Может, я подсознательно хотел, чтобы меня заметили и остановили, удержали от совершения преступления.
Ничего подобного не случилось.
Подготовка заняла меньше времени, чем я предполагал. Шли дни и уверенность в том, что я должен убить Стюарта только росла, после чего я принялся составлять план. Во-первых, нужно изучить все входы и выходы из здания, найти расположение всех кнопок пожарной тревоги, выяснить график дежурств охранников на лестницах. Очень быстро я выяснил, что никаких проблем с этим не было. Это ни разу не Форт-Нокс [8] . К тому же, я почти невидим. Нужно было лишь войти, сделать, что нужно и выйти.
8
Хранилище золотых запасов США.
Основной проблемой являлся сам Стюарт. Для него я не был невидимым, он меня видел. К тому же он находился в гораздо лучшей форме, чем я. Он легко мог справиться со мной одной левой.
И если он знал, кто я — кто мы оба — он мог сам убить меня и спокойно уйти. Никто об этом не узнает. И никому не будет никакого дела.
На моей стороне должен быть эффект неожиданности.
Несколько дней я наблюдал за ним, пытался выяснить его привычки, расписание, дабы выработать наиболее эффективный план нападения. При этом я старался особо не светиться. С тех пор как я выяснил, что меня никто не замечает и не обращает внимания на то, чем я занимаюсь, я устроил пост наблюдения около входа в отдел программирования, откуда был виден кабинет Стюарта. Я два дня следил, как он входил и выходил и не без удовлетворения отметил, что его привычки оказались вполне обычными, а ежедневное расписание практически не менялось. Я прошёл по главному коридору, чтобы убедиться, что, когда он выйдет из кабинета, я без проблем смогу за ним проследить.
После обеда он каждый раз, примерно в 13:15 ходил в туалет и сидел там около 10 минут.
Я понял, что убивать его придётся именно там.
Туалет был идеальным местом. Он там уязвим более всего, он ничего не ждёт и эффект неожиданности на
Мой план был таков.
Он был прост и я почему-то был абсолютно уверен, что он сработает.
Я назначил дату: 30 января.
Четверг.
В этот день я проснулся пораньше и надел костюм клоуна. Наряд этот я выбрал в самый последний момент. Предыдущим вечером я внезапно остановился у магазина, где сдавали в аренду праздничные костюмы. Для себя я решил, что он послужит маскировкой, но всё это полная херня. В компаниях со строгим дресс-кодом костюм клоуна — не маскировка, а наоборот — красная тряпка для быка. К тому же за костюм я заплатил картой. Я оставил следы. Улики.
Всё-таки, мне кажется, подсознательно я хотел, чтобы меня поймали.
Я раскрасил лицо прилагавшимся к костюму гримом, тщательно покрыл белой краской каждый сантиметр кожи, аккуратно вывел красным улыбку, прикрепил нос.
Когда я вышел из дома, на часах было почти 8 утра.
На пассажирском сидении лежал нож, который я взял с кухни.
Я как будто наблюдал за собой со стороны, смотрел какой-то фильм. Я приехал к зданию «Автоматического интерфейса», припарковался где-то у чёрта на рогах, прошёл мимо длинных рядов машин, поднялся на лифте и скрылся в своём кабинете. Нож я открыто нёс в руке, совершенно не пытаясь его спрятать и ясно давая понять, что я намерен совершить, но никто меня не заметил, никто не попытался остановить.
До часу дня сидел за столом, положив нож перед собой.
В 13:05 я встал, прошёл в туалет и спрятался в первой кабинке. Я должен был нервничать, но я был спокоен. Ладони не вспотели, руки не тряслись, я спокойно сидел на унитазе. Ещё можно всё отменить. Если я сейчас уйду, никто ничего не узнает и никто не пострадает.
Но я хотел, чтобы Стюарт страдал.
Я хотел, чтобы он сдох.
Я решил так: если он зайдёт в мою кабинку, я его убью. Но если он пойдёт в другую, я всё отменю раз и навсегда.
Я крепче сжал нож. Вот теперь я начал потеть. Во рту пересохло, я облизнул губы, пытаясь вызвать хоть какое-то слюноотделение.
Открылась дверь в туалет.
Моё сердце начало бешено колотиться, то ли от предвкушения, то ли от страха. Его стук казался мне таким громким, что я подумал, будто Стюарт его услышит.
По кафельной плитке застучали каблуки.
А, что если это не Стюарт? Что если мою кабинку откроет кто-то другой и увидит меня в клоунском наряде и с ножом в руках? Что мне тогда делать? Как поступить?
У моей кабинки шаги стихли.
Открылась металлическая дверь.
Стюарт.
На несколько секунд на его лице промелькнуло удивление. Затем я его ударил. Нож вошёл в него с трудом. Лезвие пробило кожу и рёбра, я вытащил его и начал наносить удары один за другим, только прикладывая больше усилий на плечо. Он видимо оправился от шока и начал вопить. Левой рукой я зажал ему рот, но он продолжал кричать, по пустому туалету разносилось эхо борьбы. Я прижал его к стене кабинки, он пинался, боролся, отчаянно вырывался. Повсюду разлетались брызги крови. Она текла по стенам, по полу, по мне. Стюарт пнул меня в колено, отчего я чуть не упал. Затем он ударил меня по голове. Я вдруг понял, что совершил ошибку, но пути назад не было, поэтому я продолжил бить его ножом.