Невидимки
Шрифт:
Всё оказалось не так приятно, как я думал. Я не чувствовал удовлетворения, не чувствовал, что восторжествовала справедливость. Я ощущал себя именно тем, кем и был. Хладнокровным убийцей. По плану, в мечтах это было похоже на сцену расплаты из какого-нибудь фильма, где я был героем, воздающим по заслугам, наказывающим злодея. В реальности всё было совсем не так. Я совершил жестокое кровавое преступление. Стюарт яростно боролся за жизнь, я больше не хотел его убивать, но я продолжал начатое и не мог остановиться.
Он упал, ударился головой о дверной косяк, и с
Он ударил меня по яйцам, я пошатнулся и осел на унитаз. Я тут же подался вперед и ударил его ножом в лицо.
Стюарт начал биться в конвульсиях, но через несколько секунд затих.
Я вытащил нож из его ноздри. Вместе с лезвием на мои ботинки вытекла кровь и какие-то серые сгустки.
Как я буду объясняться в магазине? — пришёл мне на ум идиотский вопрос.
Я выпрямился, оторвал кусок туалетной бумаги и обтёр лезвие. Я переступил через тело Стюарта и закрыл за собой дверь в кабинку. В просвет внизу выглядывала его голова и рука, другая лежала на соседнем писсуаре, но мне было плевать. У меня не было возможности ни спрятать тело, ни хотя бы смыть кровь.
Я ничего не чувствовал. Ни вины, ни страха, ни паники, ни возбуждения. Ничего. Вероятно, я переживал некое подобие шока, но ничего подобного я тоже не ощущал. Я мыслил совершенно чётко, мой разум был чист.
Всё произошло не так, как я хотел, но я всё же старался придерживаться плана. Я вышел из туалета, прошёл по коридору к лифту, затем через фойе на улицу, но свою машину я не нашёл. Я оказался у обочины шоссе и смотрел на проезжавшие мимо машины. Видимо, моё состояние оказалось несколько хуже, чем я думал.
Затем меня накрыло.
Я начал дрожать и выронил нож. Глаза залили слёзы, я ничего не видел. Я всё ещё чувствовал, как лезвие ножа прорезало плоть и рёбра, чувствовал, как рука затыкала ему рот, как он бился и рвался на свободу. Смогу ли я когда-нибудь стереть всё это из памяти?
Я медленно побрёл вдоль дороги. Наверное, в этом наряде я выглядел, как полный идиот, но в данный момент мой внешний вид был последним, о чём я переживал.
Я убил человека. Отнял у него жизнь.
Я вдруг понял, что не знал ничего, чем Стюарт занимался помимо работы. Был ли он женат? Была ли у него семья? Ждали ли его каждый день к ужину малолетние сын и дочь? Я испытывал жуткое чувство вины, а за ней меня накрыло ощущение, оказавшееся намного хуже депрессии. Сила и воля, наполнявшие меня в момент убийства, утекли, их заменили усталость и отчаяние.
Что же я натворил?
За спиной послышались сирены.
Полиция.
— Боб!
Я обернулся.
И увидел, как ко мне по тротуару бежал тот самый человек с пронзительным взглядом.
Мной мгновенно овладела паника, я испугался и хотел побежать, но даже не шелохнулся. Я повернулся лицом к нему.
Подбегая ко мне, он замедлил шаг и ухмыльнулся.
— Ты же его убил, да?
Я попытался сделать каменное лицо, скрыть тревогу.
— Кого?
— Своего
— Не понимаю, о чём вы говорите.
— Нет, понимаешь, Боб. Ты прекрасно всё понимаешь.
— Нет, не понимаю. Откуда вы знаете, как меня зовут?
Он рассмеялся, но в его смехе не было ни намёка на веселье.
— Да, ладно. Ты же в курсе, что я следил за тобой. И ты знаешь, зачем.
— Нет, не знаю.
— Ты прошёл обряд посвящения. Ты принят.
Вернулся страх. Внезапно я пожалел, что выронил нож.
— Принят?
— Ты — один из нас.
В этот момент, перед моими глазами как будто сама собой решилась сложная математическая задача.
— Ты — Невидимка, — сказал я.
Он кивнул.
— Только я предпочитаю называть себя террористом. Ужасом Простых Людей.
Меня наполняли странные ощущения, каких я никогда прежде не испытывал. Я не понимал, хорошо это или плохо.
— И… много вас таких?
Он снова рассмеялся.
— О, да. Нас таких много. — Он сделал ударение на слове «нас».
— Но…
— Мы хотим, чтобы ты к нам присоединился. — Он подошёл ближе. — Отныне ты свободен. Ты разорвал связи с этим миром. Теперь ты часть нашего. Ты никогда не был одним из них, но решил, что сможешь играть по их правилам. Теперь ты понимаешь, что не можешь. Тебя никто не знает, о тебе никто не вспоминает. Ты можешь делать всё, что пожелаешь. — Его острый взгляд вперился прямо в меня. — Мы все сделали одно и то же. Сделали то же, что и ты. Я убил своего начальника и его начальника. Мне казалось, я остался совсем один… но я понял, что это не так. Я нашёл других. И я решил, что мы должны объединиться. Когда я впервые увидел тебя в «Саут Кост Плаза», я понял — ты такой же, как мы. Но ты находился в поиске. Ты искал себя. Поэтому я ждал.
— Ты меня даже не знаешь.
— Я знаю тебя. Знаю, что ты любишь есть, знаю, что любишь носить. Я всё о тебе знаю. А ты знаешь всё обо мне.
— За исключением имени.
— Фелипе. — Он снова ухмыльнулся. — Вот, теперь ты знаешь всё.
Он был прав. Так и есть. Я стоял, смотрел на него, и во мне поселилось странное, но очень приятное чувство.
— Так, ты с нами? — спросил он.
Я посмотрел назад, на блестящий на солнце фасад здания «Автоматического интерфейса» и медленно кивнул.
— Да, я с вами, — ответил я.
Фелипе вскинул кулак.
— Да! — Его улыбка стала ещё шире. — Отныне ты — охотник, а не жертва. И ты не пожалеешь. — Он расставил руки. — Этот город — наш! — воскликнул он.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Мы здесь
1.
Никакого чувства вины я не испытывал. Странное ощущение. Не считая легкого угрызения совести, я не чувствовал за собой никакой вины за содеянное. Однако я хотел, я пытался. Я даже пробовал анализировать причины. Убийство — это плохо. Так меня учили с самого детства. Ни один человек не имеет права отнимать жизнь у другого. Так поступать… нельзя.