Невидимки
Шрифт:
— Очищение. Думаю, тебе надо пойти. Думаю, если ты продолжишь сопротивляться, это будет тебя преследовать.
— Всё из-за вчерашнего вечера? Потому что я не начал бить людей безо всякой причины?
Фелипе пожал плечами.
— Может быть. Ссыкунам в террористической организации не место.
В голове промелькнули тысячи вариантов ответа, тысячи возражений, но я почему-то отступил. Я отвёл взгляд, посмотрел на свои туфли и помотал головой.
— Я не хочу идти.
— Мы пойдём. Хочешь ты того или нет. Я за рулём, —
Сидевший на диване Джеймс оторвался от газеты.
— Нам всем ехать?
— Нет. Поедем только мы с Бобом.
Я хотел возразить, хотел отказаться, но я лишь кивнул и сказал:
— Хорошо.
По дороге Фелипе продолжил разговор. Впервые после нашей первой встречи на шоссе мы оказались один на один, и ему очень хотелось показать мне важность того, что он назвал «нашей работой».
— Я понимаю, — ответил я.
— Да, ну? — Фелипе помотал головой. — А по тебе не скажешь. Джон, Дон, Билл, остальные — с ними всё понятно. Я всегда знаю, о чём они думают. Но ты для меня загадка. Наверное, именно поэтому мне так важно, чтобы ты понял, зачем мы делаем то, что делаем.
— Я понимаю.
— Только не показываешь этого.
— Показываю. Просто… не знаю.
— Знаешь.
— Иногда… иногда мне кажется, что мы поступаем неправильно.
— Ты до сих пор находишься в плену старых ценностей, по-прежнему верен старой системе. Скоро ты это переживёшь.
— Наверное.
Он посмотрел на меня.
— А тебе бы не хотелось?
— Не знаю.
— Но ты же с нами? Ты один из нас?
— Конечно. Что мне ещё остаётся?
Он кивнул.
— Ничего другого нам всем и не остаётся.
Оставшийся путь мы преодолели в тишине.
Странное это ощущение — возвращаться в «Автоматический интерфейс». Мы въехали на парковку и у меня снова вспотели ладони. Я вытер их о джинсы.
— Не думаю, что нам нужно туда идти.
— Считаешь, они заметят тебя, быстро сложат два плюс два и арестуют за убийство начальника? Они тебя даже не помнят. Даже если от этого будет зависеть их жизнь, они не смогут тебя описать.
— Кое-кто сможет, — возразил я.
— На это не рассчитывай.
Парковка оказалась почти вся забита, поэтому Фелипе остановился на парковке для клиентов у самого входа и заглушил двигатель.
— Приехали.
— Я не…
— Если не убедишься сам, никогда этого не преодолеешь. Нельзя позволять собственным воспоминаниям разрушить твою жизнь. Ты всё сделал правильно.
— Да, знаю я.
— Так, откуда это чувство вины?
— Не знаю. Мне просто… страшно.
— Бояться нечего. — Он открыл дверь и вышел. Я машинально сделал то же самое. — Именно в таких местах мы становимся теми, кем становимся. Именно с такими местами мы и должны бороться.
— Я всегда был Невидимкой, — продолжал возражать я. — Это не работа сделала меня так.
— Но она сделала только хуже.
С этим спорить я
— Этого пидора нужно было валить. Иначе поступить ты не мог. Именно поэтому ты тот, кто ты есть. Именно поэтому ты со мной. Именно поэтому ты — террорист. План именно такой.
Я улыбнулся.
— Парафраз Дэна Фогельберга [15] ?
15
Дэн Фогельберг (1951–2007) — американский поэт, музыкант, композитор.
— Пользуйся на здоровье, — ответил Фелипе. — Идём.
Мы прошли в фойе. Охранник сидел на своём посту. Как обычно, на меня он не обратил ни малейшего внимания. Я уже почти прошёл мимо, как внезапно остановился и повернулся к Фелипе.
— Бесит он меня, — сказал я.
— Ну, так сделай что-нибудь.
— Сделаю. — Я вернулся к столу охранника. Тот по-прежнему меня не замечал.
Я склонился над ним и постучал по фуражке.
— Мудила, — громко сказал я ему.
Вот, теперь он меня заметил.
Он вскочил из-за стола и попытался схватить меня за руку.
— Ты что себе тут позволяешь…
Я отступил назад к Фелипе и внезапно охранник смутился.
Он меня больше не видел!
— Всегда приятно вернуться, правда? — поинтересовался Фелипе.
Я кивнул. Мне действительно полегчало. И я был рад, что Фелипе вынудил меня вернуться. Мы продолжили путь к лифту. Я осторожно обернулся. Охранник теперь выглядел не только смущённым, но ещё и напуганным.
— Мы можем делать что угодно, — многозначительно сказал мне Фелипе. — Что угодно.
Открылись двери лифта и мы вошли внутрь. Я нажал кнопку четвёртого этажа. Воодушевленный и подстрекаемый Фелипе, я замыслил убить Бэнкса. Я для него оставался невидимым, но когда он меня замечал, то всегда проявлял ко мне пренебрежение. Он всегда был на стороне Стюарта. Однажды он даже насмехался над моей причёской.
Я мог бы подстричь его самого.
Мог вообще срезать ему скальп на хер.
Затем я подумал о Стюарте, о том какой жуткой смертью он умер, вспомнил, как он пытался от меня отбиться, как меня заливало его кровью. Я понял, что больше убивать я не способен.
Воодушевление схлынуло так же быстро, как и пришло. Зачем я здесь? Что я должен был доделать в «Автоматическом интерфейсе»? В машине Фелипе сказал, что хотел, чтобы мы стали детонаторами, но мне совершенно не хотелось причинять кому-то серьезный вред.
Мы вышли на четвертом этаже. Я прошёл мимо отдела программистов. В кабинете Стюарта царила темнота. Очевидно, замены ему не нашлось. Всё остальное осталось как прежде. Я провёл Фелипе мимо стола Стейси, Пэм и Эмери. Программисты даже не взглянули на нас.