Невидимый мир
Шрифт:
Одно хорошо - у перебежчика самое большое года через два, через три, Огонь пропадает начисто. Так что материал это хоть и ценный, но недолговечный.
Уходят недовольные. Те, у кого возникли проблемы с Версом, или родственники оказались в тюрьме. Или просто поманил высокий уровень потребления. Наступило разочарование в идеалах. Дарайцы уговорили.
Самый частый вариант все-таки - это перевербовка пленных. Дарайцы умеют уговаривать...
Кельм снова вспомнил своего брата по сену, Вена иль Таэра. Перевербованного. Он до сих пор не мог его осудить. Никак не мог. Хотя тогда, помнится, даже дал ему в морду. Но то, что с
Но со знаменитым шеманом иль Кашаром все было иначе. Он был удачлив в Дейтросе, легко делал карьеру, не было у него самого и родни проблем с Версом, да и жил он на Триме, в Европе, так что дейтрийской бедности не знал. Решил перейти на сторону противника - просто потому, что так было удобнее. Потому что Дарайя богаче и предоставит ему больше возможностей. И не просто перешел... Сдал весь свой отдел. И не просто сдал, а сам подготовил операцию так, что дарайцы смогли постепенно и незаметно взять всех. Никого из людей иль Кашара спасти не удалось, почти две сотни гэйнов погибли и попали в плен. Шемате Тримы был нанесен тяжелейший удар. Хотя даже темпоральный сдвиг пробовали рассчитать, чтобы вернуть все назад и хоть что-то спасти - но сдвиг не удался.
Этот страшный провал запомнился надолго. Об этом знал любой разведчик, хотя конечно, в школах детям об этом не рассказывали.
Поэтому, коли уж речь идет о тайных переговорах - не повторяется ли история с иль Кашаром? Если кто-то из командования ведет переговоры за спиной остальных... Именно потому из предосторожности Кельм ничего не сообщил даже начальству. Кто знает, кто еще вовлечен в заговор? Предатель может быть и не один.
Возможны и другие варианты, но Кельм понимал, что обязан предусмотреть именно этот. Остальное - не его дело. Выяснить всю правду и доложить. Вот то, что он обязан сделать.
Разведчик поднялся. Аккуратно спрятал флешку. Отправился на кухню - готовить кофе и размышлять о плане дальнейших действий.
Жаров делал ремонт в квартире.
Не то, чтобы это было очень нужно. Квартира и так неплохая - унаследовал от родителей. Четыре комнаты, высокие потолки - еще "сталинка", скоро сто лет, а эти хоромы еще держатся и престижны, строились на века.
Но у Жарова завелись деньги, он заканчивал сценарий, и денежный ручеек все ширился, постепенно превращаясь в бурлящий и мощный поток. Теперь квартире понадобился евроремонт.
Бригада трудолюбивых среднеазиатских гастарбайтеров - уже второе поколение, давно и прочно обосновавшееся в Москве - шустрила со штукатуркой. Жаров взирал на горки дубового паркета, выложенные в гостиной, и беседовал по мобильнику с мастером.
– - Да, я надеюсь, что вы сделаете как следует. Что? Да, завтра. Это очень хорошо, что вы работали у мэра... Цена меня не беспокоит, я уже вам говорил. Меня беспокоит только качество...
Жаров выключил мобильник и легонько пнул горку паркета.
– - В этом городе нормального мастера найти - проще сразу повеситься, - буркнул он.
Ивик вздохнула. Жаров, по ее наблюдениям, не писал уже месяц. Только работал с режиссером. И работа эта удручала.
В Дарайе тоже существует развлекательная индустрия, в год выпускаются сотни фильмов, которые легко побили бы голливудские, в особенности, по технике и спецэффектам. И ведь кто-то это все сочиняет... чаще всего это переложения и компиляции старых сказок, легенд, старых книг, и своих собственных, и Триманских, а иногда и дейтрийских... Но бывает, что сочиняют и оригинальное. Вот только те, кто это сочиняет - Огня лишен. Иначе их заставили бы производить маки.
Ведь можно писать, можно творить и без всякого Огня - только это уже не называется "творить", а называется "работать". Производить продукт, нужный обществу, и получать за него деньги. Не вопрос, можно получать деньги, имея Огонь - эти два факта меж собой не так уж и связаны.
Но Ивик видела, что Жаров уходит. Он садился за компьютер. Открывал файл с "Корпорацией тени", задумывался... досадливо морщился. И лез в интернет, в какие-то склоки по поводу авторских прав, выяснения, кто истинный писатель, а кто графоман, в бесконечные игры-стратегии... Ему стало скучно работать. Он уже месяц не писал ни строчки. Да и до того - очень мало. Его увлекли другие процессы.
Вот так это и бывает. Ты теряешь Огонь, а почему - не знаешь. И временами ты еще останавливаешься, замираешь, и что-то ноет внутри, ты понимаешь, что потерял что-то важное... без чего казалось невозможным даже существовать... что-то прекрасное, чего не могут заменить тебе скучные песни Земли. Ты тоскуешь. Но суета снова увлекает тебя... Так гибнут многие и многие. Они будут жить еще много лет, растить детей, работать, приумножать богатство, только без Огня, без неуловимой сути гэйна внутри.
Ты продал эту суть, Жаров. И рано или поздно начальство прикажет куратору снять с тебя наблюдение.
Ивик ощущала беспомощность и тоску.
Она ничего не могла сделать. Она бы сражалась за писателя, если бы сейчас на него напали дарайцы. Вступила бы в бой и, если надо отдала бы жизнь за него. Она придумала бы - и уже придумала - сотни уловок, наталкивающих его на мысль о творчестве. Но она ничего не могла сделать, если он сам, добровольно решил иначе.
Ивик переключилась на окно Штопора. Здесь все было сложно. Во-первых, ему пришлось искать другую работу - это Ивик сделала еще до отпуска. Работой Штопор был доволен - три дня в неделю посидеть в библиотеке и привести в порядок несколько тамошних компьютеров. За это он получал сумму, достаточную для скромной жизни, благо, комната в квартире старшего брата ему досталась по наследству, с жильем проблем не было.
Во-вторых, непонятно, что со звукозаписью... Василий с момента неудачного покушения не появлялся. Но пару раз говорил со Штопором по телефону, и студией группе пользоваться разрешали. Однако, надо добиться независимости от Васи. Раньше как-то выкручивались - на Крестовском у них был знакомый звукорежиссер, разрешал по ночам работать за небольшую мзду. Наверное, восстановят контакты...
А чем занята Юлия? Ивик улыбнулась. Юлия писала роман. Она выглядела гораздо лучше. Сбросила уже восемь килограммов. Щеки слегка опали. Программа Ивик действовала. И главное, похоже, Юлия сама поняла, что надо делать, и ни в коем случае не хотела возвращаться к старому депрессивному состоянию. Вот только что у нас будет с изданием? Ивик перебрала в уме контакты, через которые стоило бы попробовать пристроить этот новый роман. Очень интересный, между прочим. Альтернативная история Советского Союза. Пара идей - как издать роман - у нее уже была. Помогать в издании все-таки разрешалось. Жаль только, что с Женей до сих пор ничего так и не получилось...