Невидимый мир
Шрифт:
– - У тебя какая группа крови, Кель?
– - Шестая два плюса.
– - У меня тоже! Точно такая же.
Ивик несказанно радует этот факт. Их кровь совместима. Они так непохожи - но они одной крови, и если кому-то из них кровь понадобится...
– - Удивительно... редкое совпадение.
– - Не очень, - говорит Кельм, - шестая два плюса - самая распространенная. Больше половины дейтринов...
– - Все равно.
Он поднимается на ноги. Ивик подает ему красивый шар - стеклянный с рисунком, ручной работы, стоит копейки, а ведь эксклюзив на самом деле, где-нибудь в Европе продали бы за сотни евро. Шар серебристо-белый, и на серебре - пушистый снежок, снеговик, синие звезды. Ивик ровно мгновение смотрит Кельму в лицо, и ловит его взгляд, серебристо-серый, острый и блестящий, как всегда, но странно-ласковый. Отводит глаза. Сердце совершает медленный прыжок вниз.
Я погибаю, Господи... что я делаю. Что творится со мной...
Она быстро отворачивается к монитору, взглядом контролирует своих подопечных.
Женька поднимает воротник. Метель швыряет в лицо колючие комья. Вдохнуть сквозь шарф. На каблуках - сквозь белесую темень, фонари почти не пробивают ее.
Она смертельно устала, но холод сейчас перебивает все ощущения, все мысли. Домой. Скорее домой, сквозь метель, к маленькой, полупустой впереди остановке автобуса, в его тускло-желтое, пахнущее бензином нутро - и домой. Горячий чай... закрыться на кухне, и пусть мать, если хочет, возмущается. Все равно я съеду от них через два месяца. И открыть ноут, а там - неземное царство, веселый рыцарь Стриж с серебряной стрелой на шлеме... Но завтра вставать в шесть. И на работу нужно высыпаться, иначе Марго... да, с Марго шутки плохи... Женька всматривается в танец снежинок в желтом фонарном круге. Ее герой... он пойдет разыскивать невесту, которую видел лишь однажды, отражением в темной воде. Он пройдет через ад... Темная жуть подступает к сердцу. Ледяной ад, как вот здесь, как эта метель... Женька видит своего героя, на ощупь выбирающего тропу во тьме, пальцы напряжены на рукояти меча, сердце - как струна. И все это - ради какой-то девчонки, которую видел в темной воде, какая глупость... Как будто мало других, красивых и нормальных. Жалко, что завтра так рано вставать... и всегда так рано вставать... Господи, какая же холодрыга! Почему героям в сказке всегда так плохо... почему бы им не жить в роскошном дворце, и не мучиться, не тащиться через ледяной ад, как будто от этого что-то изменится... но тогда ведь и сказки не получится... И с этой мыслью Женька ощутила, как подворачивается каблук, и колено словно втыкается в невидимую преграду, мир теряет точку опоры, мир переворачивается, летит назад... Она беспомощно машет руками. Полет. Резкая, нестерпимая боль в левом голеностопном суставе - до тошноты, до тьмы в глазах...
Черт возьми, эта канава... Но утром она была обнесена заборчиком! И как же теперь встать? Женька плачет от боли и отчаяния. Левая нога горит, она стала невероятно огромной, и наступить на нее теперь - никак невозможно. Женька барахтается на спине, как насекомое Кафки.
– - Ну-ка, что у нас тут такое?
– бодрый молодой голос. Какой-то мужчина, остролицый и темноглазый, спрыгнул, склонился над ней. Протянул руку.
– - Что, нога? На здоровую вставай. Вставай-вставай.
И тянет - сильно, рывком. Женька стоит на правой ноге, воткнувшись носом в стенку. Мужчина вылезает из ямы. Рывком вытягивает ее за собой.
– - До остановки... Держись за меня. Ты посмотри, какие сволочи! Мало того, что забора нет, так еще какая-то сука натянула здесь леску!
Женька плачет. Хлюпает носом.
– - Ну, тихо, не реви! Не хватало еще! Сейчас Скорую...
– он тянется к уху, включить мобильник. Женька прыгает на одной ноге, вцепившись в спасителя. Наконец он с облегчением сгружает пострадавшую на лавочку.
– - Сиди, сейчас Скорая приедет...
Через час Ивик уже сидела перед монитором. Пила горячий чай - в Питере хоть и нет такой метели, но пока добиралась от ближайших врат, тоже продрогла. Женька в увеличенном окне сидела на кушетке, выложив босую распухшую левую ногу. Молоденький дежурный травматолог накладывал лангету. По Женькиным щекам тянулись грязные разводы слез.
– - Разрыв связок.
– - И... что теперь?
– - Нужен покой. Лежать, ногу не беспокоить. Ни в коем случае.
– - И... долго это будет?
– - Как минимум, месяц, - строго отвечал молодой врач. Женька тяжело, прерывисто вздохнула.
– - О Господи... у меня на работе...
Она всхлипнула.
– - Прекратите реветь, - раздраженно сказал врач, - ничего с вашей работой не случится. Возьмете больничный...
– - Вы не представляете... как у нас там...
Ивик вздохнула. Операция прошла удачно. Можно похвастаться Кельму. Без сучка, без задоринки - то, что нужно. Все это рискованно, могли быть осложнения, канавка там неглубокая, но мало ли что... А могла Женя и недостаточно повредиться, и тогда пришлось бы срочно придумывать что-то еще. Все очень удачно.
Вот только как всегда - чувствуешь себя последней сволочью. Но это, в конце концов, давно привычное ощущение.
– - Разрешите доложить, вир-гарт!
– вангал приложил руку к козырьку, - переход совершен.
– - Очень хорошо, - ответил офицер. По сравнению с генетически измененным солдатом он выглядел невысоким и даже хрупким, - благодарю за службу, солдат! Они движутся в районе врат... каких?
– - Город-четыре, вир-гарт!
– отчеканил вангал. Офицер прищурил глаза. Вынул из кобуры ПМ, триманское оружие. Вангал молча смотрел на командира, выкатив немигающие глаза со странно короткими белесыми ресницами. Офицер мгновенно вскинул пистолет и выстрелил дважды.
Почти в упор. Дарайский солдат не успел вскрикнуть. Огромное тело съежилось, словно из него вынули стержень, осело, с глухим стуком повалилось на пол.
Кельм убрал ПМ. Нагнулся, касаясь пальцами тела убитого, перешел в Медиану. Быстро и привычно уничтожил тело мощным потоком огня. Посмотрел на келлог. Врата, которые в дейтрийской разведке обозначались как "Питер-восток", а в дарайской - "город-четыре", были сегодня расположены в районе Новосаратовки.
Через Медиану идти нельзя, ничего не поделаешь. Он вернулся на Твердь, в маленькую комнату, лишенную мебели - пришлось снять ненадолго в качестве временной базы. Накинул полушубок, надел серый мотоциклетный шлем и вышел на улицу. Утренний час казался ночью - темно-серое небо набухло над крышами, улицы сумрачны. Кельм вскочил в седло скутера. Невский, как водится, стоял. Кельм легко лавировал между машинами, высмотрев свободное место, вылетел на тротуар, промчался - сзади послышался отчаянный свист блюстителя порядка, но Кельм был уже далеко...
Операция удавалась неплохо. Кельм сыграл на тупости дарайских рядовых чинов. Да, вангал во многом превосходит обычного человека - сила, скорость реакции, бесстрашие и полная бесчувственность, это фактически боевой робот, беда только, что коэффициент интеллекта этих бедняг катастрофически низок. Большинство из них не в состоянии научиться читать. Легкая или даже средняя степень дебильности. Кельм вдруг вспомнил, Ивик говорила как-то, что вангалов на самом деле убивать жалко, они будто и не виноваты, они как дети. И снова поразился тому, какая она, Ивик. Таких не бывает. Надо же придумать такое - жалко убивать вангалов... А ведь понять это можно. Да, вполне можно понять.
Кельм пару недель назад перехватил командные коды дарайцев. Теперь это пригодилось - выследив одного из солдат части, которая обслуживала Василия, он назвал пароль, объявил себя дарайским вир-гартом и отдал солдату тайный приказ. О смысле приказов вангалы никогда не задумывались. Вот и этот - как только Василий отправился на встречу высокого гостя из Дарайи, немедленно отпросился в увольнительную и как было велено, сразу поехал и доложил об этом вир-гарту. Кельму. Благо, по-дарайски Кельм говорил без малейшего акцента - с детства обладал выдающимися способностями к языкам. Впрочем, дарайского солдата даже акцент не навел бы на подозрения, поскольку был назван верный пароль.