Невидимый мир

Завацкая Яна

А чем занята сама Женя?

Ивик тоскливо вздохнула. Девушка работала.

У нее испытательный срок. Но это не так важно - в "Синем цвете" вообще принято работать с утра до ночи. Это не значит, что они трудоголики - во время рабочего дня половина людей сидит в интернете или гоняет пасьянсы. Но отсиживать надо даже не 9, а 10-11 часов. Ежедневно. Вдобавок постоянные придирки начальства по пустякам... Женя сидела перед монитором и старательно составляла какой-то очередной, никому не нужный список. Письмо Дамиэлю висело в соседнем окне.

"...так все осточертело, Дам. Времени нет ни на что. Домой придешь - голова раскалывается... ни читать не могу, ничего.

Ты говоришь - когда пришлю продолжение, а думаешь, я вообще его пришлю? Я не в состоянии ни о чем думать, кроме этого офиса. Но давай будем реалистами - это жизнь. На той работе было куда спокойнее, но... мне тоже нужны деньги. Во-первых, я больше не могу жить в этом гадюшнике, мне надо сваливать. Снимать квартиру - сам знаешь. Во-вторых... Да, может быть, это пошлость, но я тоже хочу жить как человек, я хочу нормальную косметику, нормальное барахло. Собаку хочу завести. В конце концов, часто хочется помочь кому-то. Больным детям собирают на операцию какую-нибудь, и тоже хочется дать, а с чего мне?"

Ивик нахмурилась. С этой работой придется что-то делать. Да, Женю жалко. Ее вообще хронически жаль - ей очень не везет в жизни... и опять не повезет. Но иначе суета затянет, через полгода-год Огня уже не будет... вернется ли он - большой вопрос. Да, с работой надо что-то придумать.

И с этим Дамиэлем тоже. Ивик пыталась познакомиться с ним через интернет - но он нигде не светился, а писать ему прямо на мейл - опасно, не стоит раскрываться.

Однако понятно, что дело здесь нечистое. Ивик открыла его последнее письмо...

О "серебряном мире" Дамиэль упоминал только штрихами. Можно было вообразить что-то вроде Соединенных Штатов в их традиционном имидже - богатая, благополучная, сильная страна, гуманизм, свобода, процветание (об интервенциях и экономической агрессии против всех остальных государств Тримы - умолчим). Однако Жене этого было достаточно, в ее глазах Серебряный мир выглядел краем свободы и счастья.

О Красном Дамиэль писал много и подробно, Ивик этот стиль был знаком до боли, запомнился с детства, с прочитанной некогда дарайской брошюрки "Письма незнакомому брату". Красный мир выглядел ужасно. Это был, конечно, не совсем Дейтрос. Отдаленно похоже.

Мир Идеи. Жесткий милитаризованный мир. Население проживало исключительно в казармах, работа - наравне с армейской службой. В Красном мире все жили примерно так же, как в Дейтросе живут только в квенсене да в боевых частях (и то - в частях куда посвободнее). Жизнь впроголодь, в исключительно спартанских условиях, тюрьмы, расстрелы и террор.

Причем складывалось впечатление, что население чуть ли не специально держат в таких условиях.

Ивик в свое время, прочитав однобокое описание Дейтроса, тоже решила "бороться против диктатуры". К счастью, ее не только наказали, но и хорошо объяснили, с чем связана относительная бедность Дейтроса, почему подросткам приходится воевать и так далее. Дейтрос просто слишком мал. Катастрофически мал по сравнению с Дарайей, после гибели целой планеты с двумя миллиардами людей. Если бы у них не было такой организации, способности жить в лишениях - они не выжили бы вовсе.

Но Красный мир Дамиэля не был так уж мал, и казалось бы, все возможности для того, чтобы нормально кормить людей и позволить им больше свободы - существовали. Вот что раздражало Ивик в этой истории - полное отсутствие логики...

И непонятно, зачем Дамиэль все это рассказывает. И кто он такой... ничего не ясно.

Ивик покрутила в пальцах камешек янтаря на цепочке, подаренный Кельмом. Она не снимала его и на ночь. Янтарь, казалось, был

теплым и грел кожу.

Дверь щелкнула. Ивик напряглась. Не дожидаясь пароля, не раздумывая, вылетела из-за компа - в коридор. Лишь по дороге сообразила, что это, скорее всего, соседи, для Кельма слишком рано.

В коридор вдвинулось разлапистое, зеленое, ледяное... Елка! И под ветками она разглядела счастливое, улыбающееся лицо Кельма.

– - Коля! Ну ты даешь...

– - Иди на место, Ирка, - сказал он строго, стараясь сдержать улыбку, - что еще за дела? Ты же работаешь, или как?

– - Ты что это притащил...

– - А что? Новый год будем отмечать? Я специально сегодня пораньше, можем и нарядить вместе.

До Нового Года оставалось шесть дней. Католическое Рождество. Христианские праздники дейтрины отмечали по возможности по своему календарю, иначе запутаться недолго. А в Дейтросе теперь лето... Ивик старалась не задумываться о смысле всех этих дат, иначе голова идет кругом... в Новом Дейтросе и вовсе в году 318 дней. Зато дни чуть-чуть длиннее. Самую малость...

По сравнению с Килном - разница с Землей совсем незначительна.

Ивик посматривала на монитор, вынимала из ящика игрушки и раскладывала их на диване. Кельм и целый ящик игрушек приволок, оказывается. Вчера еще - он поздно вернулся, Ивик спала и не заметила ничего.

Но интереснее смотреть на Кельма. Как он прокладывает гирлянду на ветках - быстро и надежно, по-умному. Пальцы хирурга, делающего десятитысячную по счету рутинную операцию. Обрубки левой руки подворачивают веточку, и два пальца правой формируют петельку, которая скользит, скользит и цепляется за зелень хвои. Точно выдерживая расстояние между лампочками. В Дейтросе такого обычая нет. На Рождество комнаты украшают серебряными гирляндами, бумажными фонариками, свечами. На севере, где живет Ивик, у Майта - тайга, там много хвойных, почему бы и не принести домой зеленое деревце? Они там другие, конечно, но какая разница. Ивик рассказывает Кельму о своих трансляторах - привычно. Каждый день что-нибудь новенькое. Мелочи. Так жена рассказывает мужу о детских шалостях и происшествиях за день. Рассказывает о Женьке. Задумчиво замолкает, вертит в пальцах матовый красный шар.

– Я бы не стал ждать, - говорит Кельм, наворачивая новую петельку.

– - Прямо сейчас? Перед праздником?
– Ивик сдвигает брови.

– - Логично сделать сейчас. Решение очевидно, затягивать смысла нет. Ее отсутствие перед праздником, в напряженное для фирмы время вызовет требуемую реакцию начальства.

Ивик опускает голову. Он прав, конечно. Вообще жаль, что с ним нельзя советоваться постоянно... Он всегда прав. Но как не хочется об этом думать... Шендак, я не гожусь для этой работы.

– А за Дамиэлем наблюдай. Я тоже посмотрю кое-что. Давай игрушки... как там у тебя, спокойно?

Ивик кидает взгляд на окна - ничего опасного не наблюдается.

Кельм сидит на полу. Ивик подает игрушки, и он аккуратно навешивает их на нижние, разлапистые ветви. Шары - красные матовые, и ярко-синие, и с рисунком.

– - Этот красивый мы наверх лучше...

Ивик откладывает шар в сторону. Снеговичок в черном шарфе. Ежик. Украшение из розовых светящихся нитей. Пальцы Ивик чуть касаются ладони Кельма. Чуть задерживаются. Кельм поднимается на колени, чтобы перейти к средним веткам. Оборачивается. Ивик, как медсестра на операции, вкладывает в его руку красный шар - как тампон для впитывания крови. Теплой крови, так неглубоко под кожей, в тоненьких жилах. Пробивающей путь в межклеточном пространстве.